Эрл Гарднер - Собака, которая выла
— Я-то могу, — протянул он, — но хочу посмотреть на дело глазами присяжных.
— Присяжные не стали бы задавать такие вопросы, — рассердилась она.
— Присяжные — нет, — задумчиво произнес Мейсон, — а вот окружной прокурор может, и присяжные его услышат.
— От меня, — сказала она, — это в любом случае не зависит. Я сказала вам правду.
— Значит, ваш муж, уехав, прихватил пистолет?
— Видимо, да. Я пистолета больше не видела.
— Значит, вы полагаете, что некто, взяв пистолет у вашего мужа, застрелил и его, и полицейскую овчарку?
— Нет.
— Какова ваша версия?
— Кто-то, — медленно сказала она, — имевший доступ к вещам мужа, выкрал пистолет и дождался удобного случая убить его.
— Кто именно, как вы считаете?
— Это могла быть Паула Картрайт, — ответила она, — мог быть и Артур Картрайт.
— А Тельма Бентон? — с расстановкой спросил Перри Мейсон. — Мне она показалась женщиной довольно эмоциональной.
— С чего Тельме Бентон его убивать? — ответила она вопросом на вопрос.
— Не знаю. А с чего Пауле Картрайт его убивать, после того как она столько с ним прожила?
— У нее могли быть свои причины, — заметила Бесси Форбс.
— Если исходить из этого, она должна была бы сначала сбежать со своим мужем, а потом вернуться и убить Форбса.
— Да.
— Я считаю, — медленно произнес Перри Мейсон, — нам лучше держаться версии, что его убил Артур Картрайт или Тельма Бентон. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее склоняюсь к версии с Тельмой Бентон.
— Почему? — спросила она.
— Потому что, — объяснил он, — на суде она будет давать показания против вас, а в таких случаях всегда хорошо продемонстрировать, что свидетель обвинения, возможно, пытается приписать преступление другому лицу.
— Судя по вашим словам, вы не очень поверили тому, что я рассказала про пистолет.
— У меня правило — не верить тому, во что я не могу заставить поверить присяжных, — заявил Перри Мейсон. — А я не уверен, что смогу заставить присяжных проглотить ваш рассказ про пистолет, если они убедятся в том, что вы приехали туда на такси; что вы увидели вашего мужа мертвым на полу и не только не подумали сообщить об этом в полицию, но, напротив, бежали с места преступления и попытались скрыть свое настоящее имя, назвавшись миссис К. М. Дэйнджерфилд, когда сняли номер в гостинице.
— Мне не хотелось, чтобы муж знал, что я в городе.
— Почему? — спросил Мейсон.
— Он был человеком крайне жестоким и совершенно безжалостным, — ответила она.
Перри Мейсон поднялся и подал знак охраннику, что разговор окончен.
— Что ж, — сказал он, — я еще раз все взвешу. Вы же тем временем напишите мне письмо о том, что много размышляли над своим делом и хотели бы обо всем рассказать газетчикам.
— Но я им про это уже говорила, — сказала она.
— Неважно, — возразил Перри Мейсон (в эту минуту из внутренней двери появилась надзирательница), — Мне нужно, чтобы вы изложили это в письменном виде и мне отправили.
— Они прочитают письмо, прежде чем сдать на почту? — спросила она.
— Само собой, — ответил он. — До свидания.
Она стоя проводила его до двери взглядом, выдающим удивление и замешательство. Надзирательница похлопала ее по руке:
— Идемте.
— Господи, — вздохнула Бесси Форбс, — он мне не верит.
— Что такое? — спросила надзирательница.
— Ничего, — ответила миссис Форбс, сжав губы так, что рот ее превратился в жесткую прямую полоску.
Перри Мейсон вошел в телефонную будку, опустил монету и набрал номер сыскного агентства Поля Дрейка. Тот сразу поднял трубку.
— Поль, — сказал адвокат, — это Перри Мейсон. Я намерен слегка сместить мою огневую позицию в этом деле об убийстве.
— Незачем ее смещать, в этом деле у тебя все насквозь простреливается, — возразил Дрейк.
— Ты еще ничего не видел, — заметил Мейсон. — Я хочу, чтобы ты взялся за Тельму Бентон. У нее железное алиби на каждую минуту, начиная с той, когда она вышла из дома, и кончая той, когда возвратилась. Мне бы хотелось, если возможно, отыскать в ее алиби прореху.
— Не думаю, чтобы такая нашлась, — сказал Дрейк. — Я проверил его довольно основательно, похоже, оно непробиваемо. И еще у меня для тебя плохие новости.
— Какие?
— Окружной прокурор проведал про Эда Уилера и Джорджа Доука, моих сыщиков, что вели наблюдение за домом Клинтона Фоули. На их поиски отрядили полицейских.
— О ребятах вызнали у таксиста, — с расстановкой произнес Перри Мейсон.
— Я тоже так думаю, — сказал Дрейк.
— Полицейские их нашли?
— Нет.
— А найдут?
— Нет, если ты не захочешь.
— Не захочу, — заявил Мейсон. — Встретимся у меня в конторе через десять минут, возьми все донесения по этой дамочке, Тельме Бентон.
Он услышал, как Дрейк вздохнул на том конце провода.
— В этом деле ты, братец, все переворачиваешь вверх ногами.
Перри Мейсон невесело рассмеялся.
— Этого я и добиваюсь, — сказал он и повесил трубку.
Когда Мейсон приехал в контору на такси, Поль Дрейк уже дожидался его с пачкой бумаг. Мейсон кивнул Делле Стрит и, подхватив Дрейка под руку, увлек к себе в кабинет.
— Итак, Поль, — произнес он, — что ты разузнал?
— Во всем алиби только одно слабое место, — ответил сыщик.
— Какое?
— Связанное с этим малым Карлом Траском, игроком, который приехал в «шевроле» и увез Тельму Бентон. До восьми часов она была с ним в разных местах. Я проверил, где и в какое время они появлялись. Между половиной восьмого и без десяти восемь есть пробел. Потом они объявились в баре, где из-под стойки отпускают спиртное, и там выпили. В начале девятого Траск ушел, а девчонка пересела в кабинку и пообедала в одиночестве. Официант ее хорошо запомнил. Около половины девятого она ушла, встретилась со знакомой и отправилась в кино. Ее алиби за время с половины восьмого до без десяти восемь может подтвердить только Карл Траск, а начиная с половины девятого — та самая подружка. Впрочем, алиби после половины девятого нас не интересует, ты хочешь направить усилия на промежуток между половиной восьмого и без десяти восемь, а тут, насколько я выяснил, все зависит от показаний Карла Траска и, конечно, самой Тельмы Бентон.
— Где она, по ее словам, находилась? — спросил Мейсон.
— Она утверждает, что заглянула в другой бар выпить коктейль, но там ее никто не запомнил. То есть свидетелей пока нет.
— Если, — подумал вслух Перри Мейсон, — она сумеет там кого-то найти, кто ее запомнил, у нее будет довольно крепкое алиби.
