Эрл Гарднер - Подставных игроков губит жадность
– И он, естественно, захотел узнать, как нам это удалось?
– Разумеется.
– Как ты выкрутилась?
– Поднажала, мол, не его дело, мы никому не раскрываем своих методов, нас наняли с определенной целью, мы сообщаем клиенту информацию, а как мы занимаемся ее сбором – его не касается.
– Ладно, – сказал я, – считается, что я ночую здесь, в Колинде, но – между нами – я еду к себе домой. Хочу как следует отоспаться.
– Думаешь, в отеле не удастся?
– Боюсь, могут помешать, – объяснил я, – а мне нужно выиграть время, пока не возникла такая опасность. Я чувствую, что не мешало бы хорошенько выспаться, может, потом целую вечность не придется.
– Хорошо, – согласилась Берта. – Я тоже ложусь. Ждала твоего звонка. Ты долго не звонил. Чем ты, черт побери, занимался?
– Выполнял поручение.
– Держу пари, с какой-нибудь крошкой, – ехидно поддела меня Берта.
– Слушай, Берта! – возмутился я. – Что ты мелешь? – И повесил трубку, не дав ей бросить еще один камешек в мой огород.
Я вышел из отеля и поехал домой. Поставил машину в гараж, закрыл дверь и улегся в постель.
Одно дело говорить, что надо отоспаться. И совсем другое – как это сделать.
Уснуть удалось только после трех ночи. Проклятое дело никак не укладывалось в разумные рамки, как бы я ни крутил, ни вертел. Итак, Холгейт совещался с какой-то женщиной, когда к ним кто-то вторгся. Этих «кто-то», очевидно, было двое. Холгейт – крупный сильный мужчина. Вдвоем с женщиной он мог утихомирить любого, если бы тот был один… Правда, надо сделать скидку – у пришельца мог быть пистолет. Но тогда не было бы такого разгрома в его кабинете. Кого-нибудь убили бы или ранили.
Я долго ворочался с боку на бок, безуспешно пытаясь заснуть.
Проснулся на рассвете, в шесть, чувствуя себя еще более разбитым, и – будь оно неладно, проклятое дело! – в полном отчаянии.
Глава 8
Я принял душ, побрился, выпил три чашки крепкого черного кофе, сел в драндулет агентства и поехал в отель «Перкинс».
В ячейке для ключей лежала записка с просьбой позвонить в «Мирамар Апартментс» Лоррен Роббинс.
Поколебавшись немного, стоит ли звонить ей в такой ранний час, я все же решил, что, раз она служащая, наверняка уже встала.
Лоррен ответила почти мгновенно:
– Дональд?
– Я.
– Послушай, Дональд, я волнуюсь за мистера Холгейта.
– Волноваться пока рано, Лоррен. У него на утро назначены встречи?
– Назначены, и с важными клиентами.
– Хорошо, тогда, – посоветовал я, – дождись этих встреч. Он еще, чего доброго, отсыпается после бурной ночи.
– Нет, – возразила она. – Его нигде нет.
– Что значит «нигде нет» и откуда ты знаешь, что его нет дома? Может, просто не берет трубку.
– Дональд, я была у него в квартире. Постель не разобрана.
– Как ты туда попала?
– Управляющий меня знает. Я сказала, что привезла важные документы и попросила открыть квартиру.
– А если бы ты застала Холгейта с хорошенькой крошкой? Что тогда?
– Не знаю, – ответила она, – но я почему-то чувствовала, что не застану там никакой хорошенькой крошки. И я увидела то, что ожидала.
– И что ты увидела?
– Я уже говорила – неразобранную постель. Пустую квартиру… Конечно, я не настолько глупа, чтобы лезть в чужую спальню в присутствии управляющего. Просто дверь была приоткрыта. У мистера Холгейта прекрасная трехкомнатная квартира…
– Как, по-твоему, ничего не тронуто? Никаких признаков, что квартиру обыскивали?
– Нет. В квартире полный порядок.
– Ладно, – продолжал я, – мы распрощались, и ты сразу пошла спать?
– А что?
– Я хочу знать.
– Зачем тебе?
– Чтобы дать тебе совет. Ты спрашивала, надо ли оповестить полицию о происшедшем? По-моему, твой босс попадет в весьма неловкое положение, если полиция будет уведомлена, а потом вдруг окажется, что он просто приятно проводил время…
– Хорошо, Дональд. Буду с тобой откровенна. Есть одно место, где он, как я думала, мог быть. Одна квартира…
– И ты вытащила даму из…
– Не говори глупостей! Я поискала его машину. Если бы он был там, машина стояла бы у того дома. Я съездила туда, чтобы тщательно все осмотреть кругом. Машины там точно не было.
– Ну и что?
– Ночью я несколько раз звонила ему домой и – никакого ответа. Я очень волнуюсь.
– Подожди назначенных встреч, – повторил я. – Если он не явится, а встречи важные, тогда будешь знать, что пора уведомить полицию.
– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Первая встреча – в десять часов утра. Не хотелось бы ждать, но… пожалуй, это самое разумное. Дональд, ты будешь сегодня где-нибудь поблизости?
– Буду возникать время от времени, давать о себе знать. Ты будешь в офисе?
– После девяти.
– Или забегу, или звякну, – пообещал я.
Повесив трубку, я подождал до двадцати минут девятого и поехал в «Мирамар Апартментс». Без труда припарковался и ровно в половине девятого постучал в дверь Дорис Эшли.
На ней был прозрачный утренний пеньюар, сквозь мягкие складки которого просвечивали очертания ее тела.
– Дональд! – воскликнула она. – Так рано!
– Половина девятого, – недоуменно возразил я.
– Я тебя и просила быть в половине девятого, а сейчас только восемь и…
– Сейчас и есть половина девятого, – уточнил я.
– Как? – воскликнула она. – Будильник только что прозвонил. А я ставила его на без четверти восемь.
Я взглянул на стоявший у кровати будильник. Он показывал две минуты девятого.
– На какое время ты ставила его вечером?
– Звонок? На без четверти восемь.
– Нет. Когда ты заводила будильник, ставила время, сверяла его с другими часами?
– Сверяла по телевизору. Смотрела передачу и…
– Ты поставила на полчаса раньше.
– Не может быть! Покажи-ка твои часы.
Дорис подошла почти вплотную. Я поднял руку, показывая наручные часы.
Она взяла мою руку и притянула к себе, так что моя рука почти касалась ее пеньюара.
– Ну и ну, скажите на милость! – Помедлив, она добавила: – Дональд, мне надо что-нибудь на себя набросить. В кухне греется кофейник. Присмотри, а… Я быстро. Не стесняйся – я спрячусь за створки стенного шкафа.
Сбрасывая на ходу пеньюар, она метнулась к шкафу.
Прежде чем она скрылась за шкафом, я с волнением узрел трусики и лифчик. Дорис вскоре появилась в нарядном платье и изящных туфельках.
Я восхищенно присвистнул.
– Дональд! – прикрикнула она на меня. – Не отвлекайся!
– Трудновато… Туфельки и впрямь что надо. Это что, крокодиловая кожа?
– Да. Обожаю крокодиловую кожу. Просто с ума схожу по крокодиловой коже и чулкам бежевых оттенков. – Дорис приподняла юбку и, улыбаясь, поглядела на меня. – Нравится?
– Нравится.
Она сказала:
