Сергей Сидорский - Осознание ненависти
— Да.
— И никто из постояльцев не заходит к вам заказать какое-нибудь особенное блюдо?
— Такое случается крайне редко.
— Но все-таки случается?
— Да.
— Кто из нынешних постояльцев бывал у вас?
— Только Надежда Кличева.
В комнату вошел сержант.
— Вы заняты, капитан? — спросил он.
— Нет, мы уже побеседовали, — ответил Шердаков и кивком головы отпустил кухарку. — Садитесь, сержант. Я вас слушаю.
— Мы закончили обыск в доме и на прилегающей к нему территории. К сожалению, ничего нового не обнаружили.
— Хорошо. Можете собирать людей и уезжать. Я пока задержусь здесь. Ближе к вечеру пришлите за мной машину.
Глава X
Игра красок — игра теней
Женя стояла у окна и смотрела куда-то вдаль, с решительным видом сжав кулачки. Она дышала глубоко и взволнованно, с трудом сдерживая слезы и безжалостно кусая губы. Ей хотелось кричать, доказывая всем и каждому, что ни она, ни Александр ничего, абсолютно ничего об убийстве полковника Можаева не знают, что попали они в этот дом случайно и мечтают теперь лишь об одном — поскорее его покинуть. Но отпустят ли их так просто? Милиция явно что-то заподозрила. Капитан даже не соизволил с ними поговорить. Почему? Чем они отличаются от других? Несомненно, здесь какое-то недоразумение, и ей придется все объяснять. Рассказывать, что они с Александром приехали сюда отдохнуть, что долго искали тихое и спокойное место, где бы их никто не тревожил, не стал бы вмешиваться в их и без того запутанную жизнь. Да, их совместная жизнь не ладилась, возможно, для них обоих было бы лучше расстаться сейчас, пока это может пройти безболезненно, и не пытаться изменить что-то к лучшему.
Женя почувствовала, как в ней закипает злость, злость на всех тех, кто стоял у нее на пути, мешая вполне достижимому, как ей казалось, счастью. Внезапно ей страстно захотелось накричать на этих людей, и в первую очередь на своего упрямого спутника. Почему Александр не послушал ее и решил здесь остаться? Этот дом с самого начала внушал ей страх. И этот страх убивал в ней любовь.
Женя вспомнила свой жуткий сон, и ее стала бить нервная дрожь. Но сон ли это был? Она старалась, очень старалась разобраться во всем, но не могла. Какой-то незримый барьер образовался в ее памяти. Женя заплакала, затем повернулась и посмотрела на Холмова. Он сидел на краю кровати и курил сигарету. Его лицо, бледное, лишенное всякой теплоты, напоминало маску. Подавшись вперед, он покачивал левой ногой, как делал это всегда, когда был раздражен или о чем-то напряженно думал. Глядя на него, Женя почувствовала отчаянье и демонстративно отвернулась, когда он повернул голову. Холмов прекрасно все понял, но не произнес ни слова.
Вот в таком молчаливом противостоянии они провели уже несколько часов.
Холмов встал, чуть помедлил в надежде, что Женя все же попытается его остановить, затем снял с вешалки куртку и вышел на улицу.
Солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая своими яркими лучами старый дом и покрытую росой лужайку. Небо было безоблачным и чистым.
Холмов сощурился и вдруг увидел радугу. Она раскинулась над лесом и поразила его изумительным сочетанием красок. Холмов не мог отвести от радуги глаз. Неожиданно ему захотелось во что бы то ни стало добраться до нее и любоваться, пока радуга не исчезнет. Желание было настолько сильным, что он, не раздумывая ни секунды, быстрым шагом направился к лесу. Но, как ни удивительно, через минуту-другую полностью забыл о цели прогулки. Тягостные мысли снова завладели им. Он шел по тропинке, и опавшие листья шуршали у него под ногами…
Холмов удалился от дома довольно далеко и вдруг почувствовал чье-то присутствие. Ощущение было смутным и мимолетным, но ему стало не по себе. Холмов остановился и скользнул взглядом по плотному строю деревьев. Никого. Ни малейшего движения. Но убеждение, что за ним наблюдают, только усилилось. «Дьявольщина какая-то», — прошептал Холмов, не решаясь тронуться с места. Он закурил, долго всматривался в густую листву, но так ничего и не разглядел. Ждать дольше было бессмысленно, а что предпринять, он не знал. Холмов продолжил свой путь и вскоре вышел на небольшую, поросшую кустарником поляну. Тропинка раздваивалась. Холмов постоял в раздумье, затем присел на ствол поваленного дерева.
Налетел ветер, наполняя все вокруг таинственными шорохами. Холмов встал и, насторожившись, огляделся. Теперь он был уже уверен: его кто-то преследует. Ощущение опасности нарастало, но он по-прежнему не замечал ничего необычного. Тогда в чем же дело? Может быть, у него не в порядке нервы? Убийство полковника Можаева выбило его из колеи или что-то другое?
Холмов сделал несколько неуверенных шагов и остановился. Под его ногами хрустнула ветка. Он непроизвольно посмотрел вниз, и в этот момент заметил справа от себя какое-то движение. В следующую секунду он уже мчался к большому дубу, за которым, по его расчетам, прятался человек. В три прыжка он преодолел разделявшее их расстояние. Никого, даже трава не примята. «Не может быть!» — пробормотал Холмов. Он только что видел рядом с деревом странную тень, напоминавшую человеческую фигуру, но она исчезла. Холмов быстро осмотрелся. Деревья стояли перед ним полукругом, укрыться за ними не было никакой возможности. По левую сторону от деревьев начинались густые заросли кустарника. Холмов, не раздумывая, устремился туда: человек мог спрятаться только здесь. Ветки хлестали Холмова по лицу, но он не обращал на это внимания. Наконец, преодолев непроходимые заросли, он выскочил на широкую дорогу. Никого. Даже шагов не слышно. Но не может же человек бесследно исчезнуть!
Внезапно в глубине леса пронзительно закричала какая-то птица. Ее крик был похож на долгий, жалобный плач.
Было светло, но Холмову тем не менее стало не по себе. Он попятился и поспешил прогнать прочь мелькнувшую было мысль о призраке старого замка…
Холмова бил озноб. Он промочил одежду и обувь и поспешил возвратиться в дом. Но, проходя возле башни, неожиданно задержался, заметив, что в маленькую, неприметную дверь кто-то вошел. Кто именно, он не разглядел, поскольку снова видел только тень. Но на этот раз Холмов решил все же выяснить, что могло понадобиться человеку в старой, заброшенной башне. Ответ на этот вопрос он рассчитывал получить незамедлительно.
Но, как оказалось, ко входу в башню торопился не он один. Попыхивая сигаретой, туда же направлялся и капитан Шердаков. Они столкнулись возле дверей. Холмов постарался сохранить невозмутимый вид. Шердаков же доброжелательно улыбнулся.
