Эрл Гарднер - Не вся трава зеленая
Селлерс вытащил изо рта сигару, посмотрел на ее мокрый конец и усмехнулся:
– Я надеялся развязать тебе язык.
– Это не то, что вы думаете, – сказал я. – Это не имеет никакого отношения к причине, по которой я оказался здесь.
– Не имеет?
– Нет.
– Ладно, рассказывай, – сказал Селлерс, засунув сигару в правый угол рта и перекатив ее языком в левый угол.
– Вчера вечером я переходил границу пешком, – начал я, – и видел эту машину. По крайней мере, она соответствует вашему описанию: маленький плавучий домик на прицепе.
– В котором часу это было? – спросил Селлерс.
– Я не могу сказать точно, но примерно это соответствует вашим данным: между девятью сорока пятью и десятью пятнадцатью. Когда я видел ее в последний раз, было около десяти часов.
– Еще что? – спросил Селлерс.
– Человек, сидевший за рулем пикапа, остановил машину невдалеке от кафе «Монте-Карло», вошел в кафе и стал его осматривать в поисках человека, с которым у него была там назначена встреча.
– Дьявол! – выругался Селлерс.
Я кивнул.
– Откуда ты знаешь? – спросил он.
– Я находился в кафе.
– Еще что-нибудь?
– Да, – сказал я. – Парень был не один.
– Ты имеешь в виду, что он зашел в кафе не один?
– Нет, кто-то сидел в машине рядом с ним, и они вместе пересекли границу.
Глаза Селлерса сузились. Он осторожно жевал кончик сигары, переваривая мою информацию.
– Опиши его, – сказал он.
– Я не могу этого сделать.
– Почему?
– Когда я шел, было темно. Пикап стоял в очереди машин перед пограничным постом. Я разглядел водителя, но пассажир сидел в углу кабины, и его лицо находилось в тени.
– Может быть, что-нибудь о его росте, возрасте, комплекции?
– Я бы сказал, что ему около тридцати, но это можно предположить лишь по тому, как он держал голову, и по форме плеч. Не знаю, насколько бы он вытянулся, если бы встал, но сидя он казался человеком среднего роста.
– Пошли, – сказал Селлерс. – Я все же собираюсь вам кое-что показать, шутники.
Мы последовали за ним к полицейской машине. Он привез нас к стоянке, что находилась рядом с полицейским участком.
– Она самая? – спросил Селлерс, когда мы вышли из машины и очутились перед плавучим домиком на прицепе у пикапа марки «Форд».
– Она самая.
– Внутрь заходить нельзя, – сказал Селлерс. – Мы пропускаем все через мелкое сито – ну, там, отпечатки пальцев, следы и все такое. Но у меня есть что вам показать.
Он подвел нас к задней части одного из понтонов.
Я понял, что его уже исследовали на отпечатки пальцев. Он был посыпан порошком, выявившим парочку хороших отпечатков, которые уже наверняка сфотографировали.
Селлерс сказал:
– Одну минуту.
Он поднял две металлические открывалки для бутылок, которые лежали на стуле возле понтона, захватил ими как крючками маленький выступ на понтоне и потянул на себя. Крышка подалась.
Селлерс вытащил носовой платок, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, и снял крышку.
Дно понтона было покрыто хорошо спрессованными брикетами высушенной марихуаны.
Я тихонько свистнул. Колхаун молчал.
Селлерс сказал:
– Как видите, мы сняли два хороших отпечатка с крышки. Теперь, ради вашей же пользы, зайдите в участок и оставьте свои пальчики.
– С какой стати?
– Просто мы хотим убедиться, что отпечатки, над которыми мы сейчас работаем, не принадлежат ни одному из вас.
Я взглянул на Колхауна.
– Мне кажется, что у вас нет законных оснований брать наши отпечатки, – сказал Колхаун.
– Возможно, нет, – сказал Селлерс, – но мы, так или иначе, все равно их достанем. Итак, вы отказываетесь?
– Вовсе нет, – сказал я поспешно. – Все дело в том, что у вас в архиве есть мои отпечатки. Вы уже несколько раз снимали их.
– Я знаю, знаю, – сказал Селлерс.
– Это произвол, – возразил Колхаун. – Если бы у вас была хоть малейшая причина подозревать любого из нас, тогда другое дело. Но вы просто ищете факты и…
– И, – перебил Селлерс, холодно глядя на него, – мы нашли вас, Мильтон Карлинг Колхаун. Вы живете отдельно от жены. Разъехавшись с ней, вы сняли квартиру в Мантелло, очень шикарную квартиру на Вилшир-бульваре.
Вчера вечером, около половины десятого, вы говорили по телефону с Мехикали. Сразу после этого вы позвонили в гараж и сказали служащему, что вам срочно нужна ваша машина, чтобы выехать из города по делам.
Очевидно, по телефону вам сообщили нечто важное, раз вы немедленно отправились в долину Империал. Должно быть, вы прибыли сюда сегодня ночью, примерно в два часа. Должно быть, из-за дождя поездка оказалась тяжелой – когда я увидел вас, вы показались мне слегка усталым.
Когда вы подъезжали к городу, не исключено, что вам попался плавучий домик на прицепе, стоящем у дороги. Не исключено, что машина показалась вам знакомой и вы вышли и осмотрели ее. Мы обнаружили несколько отпечатков как на внешней, так и на внутренней стороне крышки понтона. Поэтому, мистер Мильтон Карлинг Колхаун, будьте любезны пройти в участок, чтобы у вас сняли отпечатки пальцев.
Колхаун глубоко вздохнул:
– Черт возьми, как вы узнали о телефонном звонке и времени, когда я выехал из Лос-Анджелеса?
Селлерс усмехнулся, не вынимая сигары изо рта:
– Не стоит недооценивать полицию, сынок. После того как я встретился с вами за завтраком, я сделал несколько звонков и спустя минуту имел всю необходимую информацию. Вы законопослушный гражданин. Когда вы переехали на другую квартиру, вы даже сообщили об этом в дорожную службу, дав им свой новый адрес, – поступок, достойный похвалы. Вы знаете – закон требует этого. Далее: квартиры в Мантелло – шикарное место. Коммутатор там работает круглосуточно. Телефонистка, работавшая ночь, не следила за вашим разговором, но помнит, что звонили из Мехикали. Вам не приходило в голову, что вам мог звонить Эдди Саттон, чтобы сообщить, что он благополучно пересек границу с грузом, а вы в ответ велели ему ждать вашего прибытия?
– Вы с ума сошли! – воскликнул Колхаун.
Селлерс вытащил изо рта сигару, внимательно посмотрел на изжеванный конец, сунул сигару обратно в рот, достал зажигалку, чиркнул ею и, поднеся к сигаре, держал, пока не выпустил светло-голубой столб дыма.
– Это все предположения, – сказал он. – Но они не лишены оснований. Так что лучше не упрямьтесь и идите за мной.
Мы вошли в полицейский участок, и Селлерс взял наши отпечатки пальцев.
Было очевидно, что Колхаун в первый раз участвует в этой процедуре. Он был скован, и полицейскому приходилось помогать ему, придерживая кончики пальцев и аккуратно прижимая их к бумаге. Потом он замешкался, не зная, что делать с протянутой ему салфеткой, пропитанной растворителем, чтобы отмыть руки.