Расследует Максимилиан Хеллер - Ковен Анри

Вернувшись домой, я сразу же проанализировал эту субстанцию. Вы знаете, что я изучал химию, как и многие другие науки. Но я не смог распознать вещество, которое собрал. Однако рано было еще считать себя побежденным. Я купил живого кролика и, взяв каплю этой неизвестной жидкости иглой, легонько уколол ему лапу. Бедняга умер через десять секунд, как будто его поразила молния. Наконец-то, я понял, что было орудием преступления! Без сомнения, это был кураре, тот тонкий яд, который индейцы получают из особого растения, а затем смешивают с ядом змей и чье отравляющее действие молниеносно. Убийца прятался под кроватью, ожидая, пока жертва уснет. Затем, когда он решил, что время настало, просунул руку, вооруженную отравленной иглой, и уколол ею спящего. Этот укол был в тысячу раз опасней и смертельней, чем кинжал в сердце.

Таким образом, у нас появляется еще один факт, подтвержденный небольшим пятном крови, который я обнаружил при осмотре простыней из спальни. Как мы видим, мышьяк здесь ни при чем! Для меня очевидно, что убийцей является не этот несчастный Герэн, а месье Бреа-Керген. Я уже завтра могу с учетом собранных мною доказательств, способствовать его аресту. Но я хочу пойти дальше! А поскольку каждое преступление должно иметь мотив, я докажу, что причиной убийства стала не кража нескольких золотых. Преступник преследовал цель похитить завещание и украсть три миллиона.

Глава VI. Пропажа драгоценностей

История Максимилиана Хеллера произвела на меня сильное впечатление.

Я восхищался изумительной ясностью его мысли, его уверенными и проницательными наблюдениями и стремлением к истине, которые побудили моего странного друга влиться в окружение убийцы, чтобы следить за его движениями и жестами и даже проникать в его мысли. Я с энтузиазмом сказал ему, что восхищен его усилиями.

– Не поздравляйте меня слишком рано, – ответил Максимилиан с меланхоличной улыбкой. – Дело еще не закончено. Пока известен убийца и орудие преступления. Но остаются еще три вопроса:

Как убийца попал в комнату жертвы?

Какая связь между Бреа-Кергеном и Буле-Руж?

Какой интерес имеет доктор Виксон в этом деле?

Надеюсь, будущие события дадут мне ответы на первые два, а что касается третьего, то я хочу решить его как можно скорее. Время работает против меня, поэтому стоит поторопиться, пока я не уехал из Парижа.

– Как? Вы собираетесь уезжать?

– Очевидно. Я должен сопровождать своего «хозяина» в Бретань.

– На какой день назначен отъезд?

– Я не знаю точно, но считаю, что у Бреа-Кергена есть очень веские причины уехать как можно скорее. Может быть, завтра или послезавтра. Так что, видите, нельзя терять время. Я пришел, чтобы найти вас, потому что вы сможете помочь мне приподнять покров, скрывающий правду.

– Но как? – удивился я.

– Хочу попросить вас об одном одолжении, и эта преамбула, которая, возможно, вам показалась довольно длинной, послужила лишь вступительной частью к моей просьбе.

– Говорите, мой дорогой друг. Я буду только счастлив, если смогу помочь в успехе вашего смелого предприятия.

– Вы, я полагаю, родственник графине Бреан?

– Да, она моя кузина, очаровательная женщина. Надеюсь, вы не подозреваете, что она замешана в преступлении? – смеясь сказал я.

– Ну, вообще-то, – ответил Максимилиан с улыбкой, – она может быть отчасти соучастницей.

– Действительно? Вы меня пугаете.

– Скажите, она сегодня вечером проводит бал?

– Да. И даже любезно пригласила меня, но я не смогу пойти.

– Прошу прощения, но вам придется пойти на бал и более того, я хотел бы быть представленным графине.

– Но зачем?

– Вы удивлены, не так ли? Что ж, когда вы услышите, что доктор Виксон тоже приглашен в качестве гостя, станет немного понятнее.

– Вы хотите продолжить свои наблюдения?

– Точно. И если переодевание в слугу для продвижения моего дела не остановило меня, то уж надеть костюм щеголя, танцующего на балах, не проблема.

– Вы танцуете?

– Черт возьми! Как молодой повеса, ищущий на подобных мероприятиях невесту. Итак, мы договорились?

– Безусловно! Жду вас в десять часов. Я буду рад представить вас моей хорошенькой кузине.

– Большое спасибо, – сказал Максимилиан, вставая и пожимая мне руку.

– Но как вы уйдете сегодня из того дома?

– Месье Бреа-Керген ложится спать каждый день в девять часов вечера. У меня есть ключ от сада и улицы. Я могу незаметно приходить и уходить.

– Увидимся вечером!

* * *

Философ прибыл около десяти. Сначала я не узнал его, потому что его перевоплощение выглядело не менее ошеломляюще, чем ранее, когда он появился у меня в костюме деревенского простака.

Одежда моего друга была безупречна, черный пиджак элегантно подчеркивал талию, волосы были аккуратно завиты, а тонкие щегольские усы украшали верхнюю губу. Обычно суровое лицо Максимилиана теперь сияло самодовольной улыбкой, которая характерна для мужчин ведущих праздный образ жизни, а на груди расцвела большая камелия.

– Ну? – сказал он, протягивая руку для приветствия. – Что вы думаете о моем новом образе?

– Вы самый необычный человек, которого я знаю, и я заранее представляю, как будет благодарна мне кузина, что я приведу с собой такого идеального партнера для танцев.

– Это точно! Надеюсь, я выгляжу достойно и во мне сложно узнать беднягу, которого вы видели две недели назад, занятого лишь кошкой и грелкой. К сожалению, – добавил он со вздохом, – я не менее слаб и болен, чем был прежде. Вся моя энергия фальшива и я чувствую, что мне придется расплачиваться за это. Сейчас мое единственное желание – закончить начатое. А потом, что бы ни случилось, я вернусь и умру на своем чердаке. Но я вижу, вы уже готовы. Пойдемте же. Я как борзая на охоте, не хочу терять добычу из виду.

Моя маленькая графиня де Бреан принадлежала к типу самых изящных, элегантных и утонченных светских львиц.

Кузине не исполнилось еще и двадцати лет, а она уже была замужем полтора года.

Граф де Бреан был очень богат и происходил из уважаемой семьи. В юности он много грешил, окунувшись с головой в страсти и соблазны жизни, но по достижении среднего возраста остепенился. Он собрал свое разорванное в клочья сердце и предложил его самой очаровательной и милой женщине на свете.

Они были прекрасной парой.

Эдиль любила своего мужа, потому что он был элегантен и знатен, сделал ее графиней и дарил ей самые роскошные наряды и самые красивые драгоценности. Одним словом, он удовлетворял каждую ее прихоть с неиссякаемой нежностью, на которую способен только отец, балуя свое любимое дитя.

Граф де Бреан любил свою обожаемую Эдиль, потому что новая жизнь, которую он начал на полпути своей карьеры, наполняла его невыразимой радостью. Благодаря этой юной женщине, он, наконец, обрел счастье.

Когда она проходила, сияющая и ослепительная, через золотые салоны, оживляя их своей веселостью и юностью, он наблюдал за ней с мягкой и трепетной радостью. Именно такое чувство испытывает путешественник, уставший и разочарованный длительными странствиями к чужим берегам, когда на его горизонте возникает шпиль, с детства знакомой деревенской церкви, и просторы родных мест, которые ему не следовало покидать.

Она любила свой мир, потому что царила там как всеми обожаемая королева. Граф, у которого не было других желаний, кроме как доставить удовольствие своей жене, и никаких других удовольствий, кроме как исполнять ее желания, широко распахнул двери своего салона. Пока его маленькая королева была самой красивой, самой восхитительной и самой непревзойденной женщиной в нем, он был счастлив.

Это заставляло других мужчин только недоуменно пожимать плечами.

– Ах! Вот и мой кузен! – сказала Эдиль, садясь рядом и взяв мои руки в свои. – Как хорошо, что вы привели такого чудесного танцора. Я только что вальсировала с ним и никогда не чувствовала такой легкости. Мне казалось, что у меня за плечами крылья. Скажите, он надолго в Париже?