Луи Бодуэн - На гонках в Ле-Мане
— Посещения в этот час запрещены.
Потребовалось десять минут переговоров и кисло-сладких слов, чтобы один из швейцаров удосужился отправиться в «скорую помощь».
Прошло еще десять минут, прежде чем он вернулся. Эти десять минут Сен-Жюст провел в подворотне — ему даже не предложили войти, — нервно шагая и обкусывая ногти. Конечно, дежурный, с которым он говорил по телефону, успокоил его, но с врачами нужно всегда быть настороже. Вернувшийся швейцар сказал Пьеру, что тот может пройти к дежурному. Произнес он это таким тоном, словно полученное разрешение было величайшим преступлением.
Дорогу Пьеру указали настолько туманно, что он заблудился и попал в родильное отделение, где, к счастью, веселая нянечка указала ему правильный путь.
Наконец он добрался до «скорой помощи». «Право же, не стоит болеть», — вздохнул он, открывая дверь.
Дежурный врач, маленький и толстенький, был приветлив.
Он успокоил Сен-Жюста.
— С вашим другом ничего страшного. Только что сделали снимок, и никаких повреждений черепа не обнаружено. Сегодняшнюю ночь мы продержим его под наблюдением, и, если все будет хорошо, он сможет покинуть больницу завтра утром, самое позднее — после обеда. — Врач улыбнулся. — Он унесет с собой огромную шишку, несколько царапин и синяков. Ваш приятель счастливчик!
Сен-Жюст поинтересовался, как все это случилось. Дежурный сделал неопределенный жест:
— Полицейские, которые его привели, ничего толком сказать не могли. Да это и не мое дело. Какой-то лихач, который мчался сломя голову по улице Мэн, сшиб вашего друга, когда тот переходил дорогу. Большего я не знаю. — И он добавил, повернувшись к палате, где лежали больные, отделенные друг от друга тонкими перегородками:
— Но, может быть, ваш друг сам расскажет вам подробнее. После двадцатиминутного нокаута он пришел в себя. Я дал ему успокаивающие пилюли, и он не слишком страдает.
Когда Кандидо увидел Сен-Жюста, он радостно улыбнулся. Голову его украшала огромная повязка, — единственный видимый признак ранения. Пьер успокоился. Врач не обманул его.
Указывая на свою постель, на узкое пространство, где она стояла в этой огромной мрачной комнате, молодой португалец заметил не без юмора:
— Здесь, конечно, потеснее, чем в отеле «Авианосец» и тем более в «ПЛМ».
Потом он поведал свою историю Сен-Жюсту:
— Я боялся опоздать на поезд и перебегал улицу.
Я уже почти добежал до тротуара, когда большая машина налетела на меня на полном ходу. По шуму мотора я помню, что она набирала скорость. Когда я увидел, что она сейчас налетит на меня, я подскочил вверх. — И он, улыбаясь, посмотрел на Сен-Жюста. — Это футбол спас мне жизнь. Как центральный нападающий, я всегда мишень для защитников противника. Поэтому избегать их нападений для меня чрезвычайно важно, и я специально тренируюсь в этом. Кроме того, чтобы хорошо играть головой, я постоянно отрабатываю прыгучесть. Короче говоря, прыжок, который я сделал, спас меня от смерти. Я приземлился на радиатор, потом отлетел, ударившись головой о дверцу стоявшей у тротуара машины... И пришел в себя в больнице.
Он откинул простыню и показал Сен-Жюсту свое оцарапанное колено, огромный синяк на бедре и пораненные локти. Потом подвигал руками и ногами и с удовлетворением заметил:
— К счастью, ничего не сломано. Правда, башка еще болит. Но сегодня ведь только среда, я думаю, что все пройдет довольно быстро и я смогу играть в воскресенье в Гавре наш предпоследний матч сезона. Это хорошо, потому что иначе папашу Дюброя хватил бы удар. Позвоните ему, чтобы он не беспокоился. Он никогда не ложится раньше часа ночи.
Сен-Жюст кивнул и спросил:
— Я ведь не оставил тебе своего адреса. Как же ты нашел меня?
— Дежурный, который оказался очень симпатичным человеком, позвонил в вашу газету. Поскольку речь шла о таком происшествии, телефонистка, в конце концов, согласилась сообщить ваш домашний телефон.
Все было очень просто, и Пьер рассердился на себя, что не догадался об этом сам.
Он посмотрел на Кандидо и увидел, что тот больше не улыбается.
— Я не позвал бы вас так поздно ночью, — сказал тот, — лишь затем, чтобы вы пожалели и приласкали меня.
Сен-Жюст понял намек и спросил глухим голосом:
— Ты думаешь, что речь идет не о случайном наезде, а о покушении на убийство?
В знак согласия Кандидо кивнул. Сен-Жюст заговорил снова:
— Значит, ты думаешь, что в «ПЛМ» Франк тебя узнал и что он и его банда решили ликвидировать тебя?
Кандидо снова кивнул. Сен-Жюст потер большим пальцем подбородок. Мысли вихрем проносились в его голове. Перед ним вставало множество вопросов. Не его ли вина, что угроза смерти нависла над Кандидо? Не слишком ли легкомысленно пустился он в это предприятие? Не следует ли посвятить во все полицию? Подходит ли для журналиста играть в детектива, не имея ни тренировки, ни специальной подготовки? Но Кандидо, заговорив, остановил поток этих беспорядочных мыслей.
— Я позвал вас прежде всего для того, чтобы посоветовать вам тоже остерегаться. Мне кажется, что эти бандиты не только очень хорошо организованы, но и очень хорошо информированы. Мы были вместе в «ПЛМ», мы были вместе в ресторане до того, как случилось со мной это происшествие, и вас гораздо легче опознать, чем меня.
Сен-Жюст принужденно улыбнулся:
— Ты прав. Теперь придется играть серьезную игру. Ты не боишься?
Кандидо пожал плечами:
— Если бы я сказал, что это происшествие не напугало меня, я бы просто соврал. Но мне оно не представляется достаточной причиной, чтобы мы бросили это дело.
— Почему ты говоришь «мы»?
— Потому что я хочу помочь вам схватить этих бандитов. Они чуть не убили меня, и у меня есть к ним свой счет.
Вернулся врач.
— Скоро полночь, — мягко сказал он. — Надо дать ему отдохнуть. У него был все-таки сильный шок. Я сейчас дам ему что-нибудь, чтобы он провел ночь спокойно.
Сен-Жюст поднялся. Ласково опустил руку на перевязанную голову Кандидо. подмигнул ему и прошептал:
— Ничего, мы их сделаем.
Он уже выходил, когда Кандидо вернул его и тихо произнес:
— Главное, берегитесь. Будьте осторожны.
Советы об осторожности, которые высказал Пьеру молодой португалец, произвели на него впечатление. Выйдя в подворотню, он сказал себе, что следует оглядеться раньше, чем высунуть на улицу кончик носа. Он находил эту предосторожность несколько смешной, но разумной.
Не успел Пьер об том подумать, как какой-то тип схватил его «Каву». Человек вытащил ее на середину улицы. Вскочив на мотоцикл, он включил мотор в тот самый момент, когда Пьер уже готов был броситься на него.
