Джайлз Брандрет - Оскар Уайльд и смерть при свечах
— Я понимаю, — сказал Оскар.
— Когда он был трезвым — хотя это случалось не слишком часто, можете мне поверить, — что-то в нем самом, в его походке и смехе возвращало Уильяма к жизни. Я презирала Эдварда, но начала любить. Я и сейчас его презираю и люблю, несмотря ни на что… Вы можете меня понять?
— О да, — ответил Оскар. — Часто мы любим то, что презираем сильнее всего. И презираем себя за то, что любим человека, не достойного нашей любви. Я прекрасно вас понимаю.
Миссис Вуд повернулась ко мне.
— Я вышла за него еще и ради Билли, — добавила она с улыбкой, словно именно этот довод должен был оказаться доступным и для меня.
— Ради Билли? — повторил я, не совсем понимая, что она имеет в виду.
— Чтобы его защитить, — пояснила она.
— О’Доннел ревновал к Билли? — спросил Оскар.
— Безумно. Билли был для меня всем. И я не могла это скрыть, однако думала, что, если выйду за Эдварда, он перестанет так сильно меня ревновать и оставит мальчика в покое.
— И что вышло? — спросил я.
— Некоторое время я жила спокойно, но недолго. Мистер Уайльд может рассказать вам, мистер Шерард, что Билли был удивительным. Господь наделил его красотой ангела, но душой — настоящий мальчишка. Билли был таким умным и милым, само совершенство. Да, конечно, я его мать, но это правда! Вот почему Эдвард решил его развратить. Он отвез его в Лондон и продал, чтобы Билли вел дурной образ жизни.
Оскар ничего не ответил. Он допил остатки бренди начальника станции и взял шляпу и трость, намереваясь уйти.
— Билли охотно согласился уехать в Лондон? — спросил я.
— Сначала нет, — ответила она. — Как-то летом у нас в «Замке» остановился человек по имени Беллотти, ему понравился Билли, и он сказал, что может дать ему в Лондоне работу. Эдвард заявил, что Билли следует согласиться. Билли сомневался, но Эдвард его заставил. Мальчику было всего четырнадцать, и он не мог особенно сопротивляться, потому что боялся дядю. Эдвард О’Доннел жестокий человек, мистер Шерард. Я знаю, что Билли поехал в Лондон из страха перед Эдвардом, но через некоторое время жизнь там начала ему нравиться. У него появились друзья, другие мальчики такого же возраста, и хорошие, Достойные люди, такие, как мистер Уайльд… и другие.
Оскар, успевший надеть шляпу и перчатки, стоял у двери, ведущей в билетную кассу.
— Билли когда-нибудь упоминал имя Дрейтона Сент-Леонарда? — спросил он.
— О да. Довольно часто. Он говорил, что мистер Сент-Леонард ему как отец. И еще, что мистер Сент-Леонард собирается взять его с собой на каникулы.
— Он не говорил, куда именно? — уточнил Оскар.
— Нет, но я думаю, что за границу.
— Вы не возражали? — спросил я.
— Я хотела, чтобы Билли ничего не боялся, — сказала она, — и чувствовала, что с мистером Сент-Леонардом ему ничто не грозит. К тому же я знала, что с Эдвардом, моим Эдвардом; моим мужем — да поможет мне Бог! — братом его отца, он никогда не будет в безопасности. Если Билли не выполнял приказов дяди, если осмеливался ему хоть в чем-то возразить, Эдвард бил мальчика. — Сюзанна Вуд закрыла глаза, вспоминая. — Мне так стыдно, — прошептала она.
Я захлопнул блокнот и поднялся на ноги.
— Миссис О’Доннел, — сказал я, — согласно вашим собственным словам, ваш муж был человеком, склонным к насилию, безумной ревности и крайней жестокости… Разве такой опасный человек не мог убить вашего сына?
— Да, мистер Шерард, он мог, — проговорила она. — Я боялась, что так и произойдет. Вот почему я мечтала, чтобы Билли избежал этой участи. Вот почему надеялась, что мистер Сент-Леонард станет его спасителем. Эдвард О’Доннел даже в свои лучшие мгновения оставался лишь бледной тенью своего брата Уильяма. А в худшие… вне всякого сомнения, да… он способен на убийство. Но я знаю точно, что он не убивал Билли, мистер Шерард.
— Как вы можете это знать, миссис О’Доннел? — спросил Оскар.
— Потому что вы, мистер Уайльд, сказали мне, что Билли убили днем во вторник тридцать первого августа…
— Да, это произошло в тот роковой день.
— Вы уверены, что именно тогда?
— Совершенно.
— У меня же нет ни малейших сомнений, что днем тридцать первого августа, когда погиб мой бедный Билли, Эдвард О’Доннел находился со мной, в Бродстэрсе, в «Замке».
— Это точно? — спросил я.
— Едва ли я смогу забыть тот день, мистер Шерард. Как говорит мистер Уайльд, роковой день. День, когда я потеряла обоих своих детей.
Я собрался сказать, что не понимаю, но Оскар поднял руку, заставив меня молчать.
— Вы были беременны? — спросил он.
— Да… всего несколько недель, от мужчины, которого я люблю и презираю. — Она посмотрела на Оскара. — Он не знал. Я не стала ему говорить. Возможно, если бы я рассказала, он бы обращался со мной иначе, кто знает? В тот день он ужасно напился, и мы страшно поссорились.
— Из-за Билли?
— Эдвард сказал, что Билли намерен сбежать, уехать из страны с мужчиной, другом мистера Беллотти. Я ответила, что меня это только радует, и я надеюсь, что он уедет. Сказала, что мечтаю, чтобы Билли оказался как можно дальше от Эдварда. Он заявил, что я слишком люблю Билли, я не стала возражать и добавила, что люблю Билли больше всего на свете. Эдвард засмеялся и принялся вопить, что положит этому конец, обещал отправиться в Лондон, отыскать Билли и убить его. Он кричал, что, когда Билли умрет, я буду принадлежать только ему, стану его женой по-настоящему. Он бредил, как безумец. От выпивки и ревности Эдвард сошел с ума. Мы с трудом поднялись по лестнице. Он толкнул меня, и я упала. Падение стало роковым. Той же ночью я потеряла нашего ребенка. Эдвард грозил убить сына своего брата. И он сбросил меня с лестницы и убил собственного ребенка.
Глава 21
27-28 января 1890 года
Вернувшись из Кента, мы взяли кэб на железнодорожной станции и сразу поехали в Скотланд-Ярд. Когда мы вышли из экипажа, то у входа встретили коллегу Эйдана Фрейзера, инспектора Арчи Гилмора, рыжеволосого, краснолицего шотландца, который сразу узнал Оскара и шумно нас приветствовал.
— Как я рад наконец познакомиться с вами! — воскликнул он. — Я так много слышал о вас обоих — и о ваших способностях в деле сыска!
Мне сразу понравился Арчи Гилмор, а его прямота живо напомнила Конана Дойла. На Оскара он такого приятного впечатления не произвел.
«Рыжие люди старше сорока всегда создают проблемы» — так звучал один из любимых афоризмов Уайльда.
Инспектор Гилмор был заинтригован знакомством с Оскаром и смотрел на него, словно на произведение искусства, вызывающее множество споров. Гилмор сообщил нам, что мы совсем немного разминулись с Фрейзером.
— Он поехал домой менее пяти минут назад и пребывал в превосходном расположении духа. Эйдан поймал вашего убийцу, мистер Уайльд. Еще один триумф инспектора Фрейзера, «вундеркинда» столичной полиции.
Оскар пробормотал в ответ какие-то любезности и приказал кэбмену немедленно доставить нас на Лоуэр-Слоун-стрит, семьдесят пять.
— Как же так, Фрейзер? — сразу спросил Оскар, как только инспектор распахнул перед нами дверь. — Почему вы арестовали Эдварда О’Доннела?
— Чтобы предъявить ему обвинение в убийстве, — спокойно ответил Фрейзер. — У меня нет ни малейших сомнений, что О’Доннел разделался с Билли Вудом.
— Он признался?
— Пока нет, но поверьте, он признается… со временем. А если нет, не имеет значения. У нас достаточно улик для приговора.
— Я вам не верю.
Эйдан Фрейзер улыбнулся Оскару.
— Вы поверите, Оскар. Обязательно… — инспектор отступил в сторону и пригласил нас войти. — Заходите, давайте выпьем по бокалу вина. Не будем забывать, что мы друзья.
Он провел нас по коридору в гостиную. Было немногим больше шести часов вечера. Глаза Эйдана блестели, движения наполняла энергия, которой я не видел с нашей первой встречи, произошедшей несколько месяцев назад.
— У меня есть вино, которое вас обязательно соблазнит. Мы все знаем, Оскар, что вы способны противостоять всему, кроме искушения! Я припас ваше любимое охлажденное мозельское, как вы говорите, comme il faut.[91]
— Вы меня ждали? — осведомился Оскар, оставив пальто на вешалке в коридоре и следуя за нашим возбужденным хозяином в гостиную.
— Нет, — рассмеялся Фрейзер. — Я ждал прихода Конана Дойла, он тоже очень любит мозельское!
— Артур должен прийти? — переспросил Оскар, немного смягчаясь. — Я рад.
— Увы, — ответил Фрейзер, — я его ждал, но он не приедет. — Инспектор налил каждому из нас по бокалу бледно-зеленого вина. — Артур только что прислал телеграмму, что задерживается в Саутси — вспышка кори. Плохая новость для заболевших и хорошая для его отощавшего банковского счета. Ужасно досадно, они с Туи собирались вместе с нами в Париж.
