Сердце знает - Игл Кэтлин

— Может быть, — Риз спрятал лицо в ее волосах. — А может быть и нет. Мы этого не знаем, да это и не важно. Ты поступила так, как считала лучшим для Сидни.

— Но ему был нужен…

— Шшш! Все, что ему нужно сейчас… — Она взглянула на Риза, все еще всхлипывая, но уже улыбаясь, а Риз ответил: — Все, что нужно ему, все, что нужно тебе…..

Сидни почувствовал, что пора освобождаться от объятий, которые слишком затянулись. Иначе, скоро начинаешь чувствовать себя, как в тисках, и замечать такие неприятные вещи, как волосы в носу, или поры на коже, похожие на кратеры, и тебе хочется освободиться и расправить плечи.

— Что у нас на ужин? — Он знал, что будет цыпленок, потому что видел, как мама возилась с ним, но хотел, чтобы она перестала плакать, а вряд ли она станет плакать над цыпленком.

Сидни оказался прав. Она с воодушевлением рассказывала, что у нее жарится в духовке, вытирая лицо бумажной салфеткой.

Затем она открыла ящик — Хочешь посмотреть фотографии?

Сидни мысленно застонал. Его детские фотографии!

— Здесь у меня их немного, — сказала она, доставая небольшой альбом, — остальные дома.

Отец с пониманием посмотрел на Сидни. Риз держал небольшой синий пластиковый альбом осторожно, как нечто очень ценное, что он хотел бы сохранить для себя. — Мне, наверное, придется приехать к вам, чтобы посмотреть их, — сказал он. Сидни был не очень уверен, но ему показалось, что Риз спрашивает его разрешения.

— Рассчитывайте, что придется задержаться. У нас есть и видео.

— Здорово, — усмехнулся Риз. Фотографии ему понравились, но, казалось, что намного больше его интересует мальчишка, стоящий рядом, и это было действительно здорово. — Я слышал, что ты немного играешь в баскетбол.

Сидни вдруг вспомнил, что видел Риза на видео.

— Пока что не так хорошо, как вы. Может быть, вы еще передумаете считать меня своим сыном.

— Ладно, тогда пошли к зеркалу снова, — засмеялся Риз. И он вновь заставил Сидни стать рядом с ним перед зеркалом.

— Твоя мама внесла несколько корректив, — сказал Риз, наклоняясь к зеркалу. Но в этот раз он стоял немного ближе к сыну и обнимал его чуть крепче., И Сидни вдруг понял, что он нс против, ему это даже нравилось. Их отражения в зеркале улыбались почти одинаковой улыбкой.

— У тебя ее лоб, — показывал Риз. — Не думаю, что твой нос будет таким же большим, как мой, но уши у тебя, парень, точно как у Роя Блу Скай. И он слегка дернул Сидни за ухо.

— Ага, значит, и у вас тоже, — сказал Сидни, в свою очередь дергая Риза за ухо.

— Ты должен поехать ко мне посмотреть макет поля битвы, который он сделал. Ты когда-нибудь был в Литл Биг-хорн? — спросил Риз, начиная волноваться, и Сидни пришлось покачать головой. — Тогда мы просто обязаны съездить туда, — сказал Риз, сжимая его плечо. — Ты должен увидеть, где мы надрали задницу генералу Кастеру, и я покажу тебе запись интервью твоего деда на Историческом канале. Он все об этом знал, и мог утереть нос любому профессору во всем, что касается индейцев.

— Кажется, я видел это интервью, но тогда я не знал, кто это.

— Тогда мы посмотрим его вместе, и я расскажу тебе, кем он был. Я сам только сейчас начинаю это понимать.

В тот вечер они впервые ужинали вместе, рассматривали фотографии, рассказывали друг другу истории. Хелен устроилась рядом, позабыв о своих дурацких тревогах и страхах, слушая, как они говорят о баскетболе. Они уже нравились друг другу, а почему бы и нет? Они были сделаны из одного теста. Отец и сын украдкой поглядывали друг на друга и на нее, их взгляды говорили, что им было хорошо вместе.

После того, как Сидни пошел спать, Хелен и Риз устроились рядом на диване, отложив фотографии на кофейный столик. По радио передавали ночную музыкальную программу: играл легкий джаз. Они оба думали о том, как долго они ждали этого момента, и, по всем законам жанра, он должен был длиться вечно.

Риз заговорил первым.

— Завтра у меня еще одна встреча в Совете. Было бы неплохо, если бы папа Сидни мог остаться на ночь у его мамы.

Хелен посмотрела на него, улыбаясь с сожалением. Это было бы очень неплохо, но их козырь еще не выпал. Был сделан только первый шаг навстречу друг другу.

— Черт, мне так хочется быть с тобой этой ночью, но мы не одни. — Риз притянул Хелен ближе к себе, так близко, как будто хотел слиться с ней воедино. — Как ты думаешь, он уже заснул?

— Может быть.

— А может и нет. Думаю, наш разговор о пестиках и тычинках дался ему нелегко. Так что давай не будем торопиться. Как бы он не набросился на меня с бейсбольной битой.

Хелен кивнула, не решаясь ничего сказать. Она боялась, что ее следующей фразой будет: «Может быть, мы его и не разбудим». Боже, как она любила этого мужчину.

— Помню, я тоже однажды услышал шум внизу. Я пошел посмотреть, в чем дело, и… — Риз взглянул на фотографии на столе и ухмыльнулся. — Черт, я подумал, что в комнату моего старика забралась собака и визжала, просясь на улицу. Я открыл дверь, и ух! Было совсем не как в журнале, если ты знаешь, что я имею в виду. Короче, я не успел закрыть дверь достаточно быстро. На следующий день я попытался сказать отцу, что мне показалось, что я услышал собаку. Но, так как он никогда не пускал собаку в дом, он решил, что я его обманываю.

— И что же он сделал?

— Ничего. Но меня так и обдало холодом.

Хелен замерла, потрясенная, представив маленького Риза, дрожащего от холода на пороге.

— Он выгнал тебя на улицу?

— О, Господи, конечно нет, — Риз нежно обнял ее, успокаивая. — Он просто не разговаривал со мной целую неделю. Ни единого слова.

— Может быть, он был смущен?

— Возможно. Он так больше и не женился, но время от времени у него были женщины. Мы никогда не говорили об этом, а надо бы. Интересно, скучал ли он по моей матери? Интересно… — он улыбнулся, неуверенно пожав плечами. — Иногда он рассказывал мне истории. Я помню одну про старого Койота, который потерял голову из-за молоденькой девушки. А на самом деле, он хотел вернуть другую, ту, которую уже давно потерял. Я часто задумывался, а не про него ли все эти истории?

— Рой показал мне рубашку, которую сшила для него твоя мать. Это была ковбойская рубашка, расшитая цветами. Мы говорили о здешних людях, которые потрясающе вышивают бисером и делают самые лучшие одеяла… — и она тоже улыбнулась, вспомнив как вдохновенно старик говорил об этом. — Он мне тоже рассказывал одну из своих историй про двух женщин, которые поспорили, кто из них лучше сможет расшить бисером рубашку. Он показал мне эту рубашку. Она не была расшита бисером, но он был так горд ею, что держал ее бережно, словно хрупкую вещь. Она была почти новая, только слегка порвана…

— На рукаве. — Риз слушал внимательнее, чем она ожидала, и в его глазах было удивление. — Я не знал, что она сшила эту рубашку для него. Он никогда мне об этом не рассказывал.

— Ты сжег ее?

Он кивнул, но его глаза говорили, что, возможно, он бы оставил ее, если бы знал. — Мы просто не могли… — Риз глубоко вздохнул и посмотрел в сторону двух спален, в одной из которых спал его сын. — Мы просто не могли говорить по душам. Может быть, поэтому он и вернул Картера. Может быть, он хотел начать с чистой страницы?

— Картер не смог заменить тебя. Мне кажется, твой отец пытался сделать то, что считал правильным для Картера. — Именно это напугало ее больше всего — то, что у каждого были свои представления о том, что лучше всего для ребенка. А также то, что никто не был абсолютно прав или не прав.

— Да, а почему бы и нет? — Риз пожал плечами. — Действительно, почему бы и нет? Я бы не стал судить так строго, особенно теперь, когда у меня самого есть сын. Возможно, это не совсем честно по отношению к… — Он слегка привстал, доставая что-то из кармана джинсов. — Я чуть не забыл. Посмотри, что я нашел в канаве, на том месте, где убили моего отца, — сказал Риз, показывая Хелен небольшой круглый металлический предмет, завернутый в тряпку.