Дарья Донцова - Бабочка в гипсе
– Что? – заморгал Макс.
– Только сейчас сообразила! По твоим словам, Герман дал Арсению сначала одно устройство, а потом еще два? – воскликнула я.
Макс не успел ответить. Дверь в ресторанчик распахнулась, вошла девушка лет двадцати. Она без всяких колебаний приблизилась к нашему столу, плюхнулась на свободное место и молча бросила на стол нечто, напоминающее горошину, только черного цвета.
– Долго возилась, – низким голосом произнесла она, – устройство с защитой, поэтому я его не сразу выявила.
Максим поманил официантку, та вразвалочку подошла к столу и посмотрела на новую клиентку:
– Вам клубничный фраппе?
Девчонка кивнула, а я попыталась скрыть свое негодование. Подавальщица отлично знает, что ест Максим и каким коктейлем наслаждается противная, страшная, как эпидемия гриппа, девица. Не иначе как они тут вдвоем часто бывают.
– Знакомься, Кира, это Лампа. Лампа, это Кира, – скороговоркой произнес Максим.
Я решила продемонстрировать хорошие манеры и вякнула:
– Очень приятно.
Кира, очевидно, не обращала внимания на условности. Она сразу перешла к делу, ткнула пальцем в «горошину» и спросила:
– Есть идеи, когда тебе «болтуна» подсунули? Я нашла устройство в твоей машине, его хорошо спрятали.
– Нет, – честно ответила я, – хотя… От трактира «У бабушки Гусыни» я отправилась в прачечную на проспект Гордеева. Решила прокатиться на метро. Машину оставила на парковке. Не найдя в прачечной ничего нужного, засобиралась назад, тут и позвонил Сеня, который стал усиленно зазывать меня в ресторан.
Он сказал, что шеф укатил в тир и у него, Сени, есть пара часов для отдыха. Но я не согласилась, ответила: «Моя машина стоит у метро на улице Попова у супермаркета, пока доберусь до нее, устану, макияжа нет, маникюра тоже».
Мы с ним договорились на следующий день, на семь. Я вернулась к малолитражке и в салоне унюхала запах дешевого парфюма.
– Упс, – ухмыльнулась Кира, – кто-то не учел первое правило крота: если лезешь в чужую собственность, не обливайся одеколоном, не кури и не жуй жвачку. Есть люди с острым нюхом.
– Одна из таких личностей перед тобой, – не замедлила я сказать правду, – если немного поучусь, смогу работать на таможне служебной собакой. Неплохой заработок для девушки без особых талантов.
Глава 28
– И ты не почуяла неладное? – скорчила гримасу Кира. – Не насторожилась, не спросила: «Откуда запах?»
– На заднем сиденье лежал бронежилет, – промямлила я, – я подумала, что аромат ванили источает он.
Кира засмеялась:
– Да уж! Обхохотаться! Бронежилет воняет отвратно. «Аромат ванили!» Больше никому этого не говори, потом подкалывать будут. Наивняк! Жилет не торт!
– Извини, если я показалась тебе дурой, – запальчиво сказала я, – но есть небольшой нюанс, о котором ты не знаешь. Я искупалась в жилете в ванне, куда случайно уронила банку ароматической соли с ванилью.
– А зачем ты купалась в бронежилетке? – опешила Кира.
– Это не имеет ни малейшего отношения к делу, – гордо ответила я.
– Ладно, – внезапно согласилась девушка. – Значит, ты решила, что пахнет от жилета, и не поняла, что в машину залезал посторонний?
Я помотала головой:
– Нет. А какую цель преследовал Арсений?
– Полагаю, ему велел это проделать Лев Георгиевич, – вздохнул Макс.
– Слушай, – внезапно осенило меня, – а что Павел Гладков делает в управлении Райкина?
Максим засмеялся:
– Я полагал, что ты задашь этот вопрос намного раньше. Павел у Льва Георгиевича работает уже несколько месяцев. Райкин не идиот, он переманил к себе профессионалов, отлично понимая: если сам ни фига не знаешь, набери в штат толковых сотрудников. Райкин сам выбирает дело, которым займется управление. Когда ты позвонила Гладкову, Павел пошел к начальству за разрешением поехать по вызову. Дверь в кабинет бдительно стережет Арсений. Филатов велел Пашке подождать, сам сбегал к шефу и вернулся со словами: «Отправляйся, мы берем дело».
Лев не любит проигрывать, поэтому, когда он понял, что госпожа Романова вовлечена в ситуацию, велел следить за тобой.
– Это законно? – возмутилась я.
Кира рассмеялась, Макс взял со стола чайник и аккуратно наполнил свою чашку.
– Речь идет о том, как было на самом деле, а не о правомочности случившегося.
– Райкин решил, что я каким-то образом связана с преступником и поэтому обратилась к Павлу за помощью? Очень логично, я ищу того, кого знаю. Льву Георгиевичу не откажешь в сообразительности, – фыркнула я.
Из кармана кофты Киры послышался противный писк, девушка вынула мобильный, глянула на экран и сказала:
– Мне пора.
– Удачи, – кивнул Макс.
– Рада была знакомству, – исполнила я свою партию.
Кира вскочила и убежала, забыв заплатить за коктейль. Я посмотрела на Макса:
– Помнишь, рассказывая тебе о Галине Исайкиной, сводной сестре Нины, я упомянула о брошенной ею фразе: «В поисках подработки Филипп, по словам его жены, обратился к Валерию, своему бывшему сослуживцу»? Ты проверил, сколько Валериев имело с Медведевым рабочие контакты?
Макс вынул кошелек.
– Я считал, что Валерий отнюдь не редкое имя. Ан нет, на первом месте идут Александры, Сергеи и Николаи. С Медведевым никакой Валерий не служил, сейчас мои люди расширяют круг поисков, ищут парня, так сказать, на второй линии. Но знаешь, что мне кажется? Филипп приучен хранить тайны, жену он воспитал в таком же духе, та много знала, но его не выдала. К Галине Нина примчалась от отчаянья, она понимала, что, имея на руках детей, не сможет осуществить свой план по освобождению Филиппа. Я считаю, что никакого Валерия вообще не существует. Силаева соврала, чтобы сестра ее не расспрашивала. Думаю, Нина отлично знала, чем муж промышляет, целиком и полностью была на его стороне и в курсе, кто второй участник игры в «подкидного дурака». Потому ее и убили.
Я растерянно наблюдала, как Макс убирает портмоне, а он продолжал:
– Вырисовывается следующее. Нина хочет вызволить мужа из тюрьмы. Для выполнения задуманного она ранила Рублеву. С одной стороны, Силаева надеется, что покушение на прокурора, хоть и бывшего, привлечет внимание прессы и милиции не удастся скрыть покушение от общественности. С другой – она ненавидит Валентину, которая потребовала для Фила пожизненного заключения. Думаю, у супругов на случай ареста Медведева имелся план. Едва снайпера увозит «воронок», как Нина мчится в Подмосковье и поджигает избушку, где он якобы нашел винтовку. Филипп все отрицал на допросах, не выдал второго игрока. Вот почему Силаева могла после посадки супруга содержать дауна в клинике – ей давал деньги другой участник игры. Конечно, он сам не встречался с Силаевой, небось оставлял конверт в ячейке. Ты, когда шуровала в комнате у Нины, не находила никакого одинокого ключика?
Я покачала головой.
– Вероятно, Силаева носила его с собой, – не сдавался Макс, – и не важно, в конце концов, как ей передавали бабки, главное, что она их стопроцентно получала. Сначала Нина остро переживала случившееся. На ее голову разом свалилась куча бед: арест любимого мужа, болезнь Прасковьи Никитичны, побег из родной квартиры, попытки устроиться на службу.
Я уловила в словах приятеля нестыковку и не преминула спросить:
– Зачем Силаевой мыть полы, если второй участник игры дает деньги?
Макс кивнул:
– Правильно мыслишь. Задам вместо ответа вопрос: а как объяснить любопытным людям тот факт, что одинокая безмужняя тетя преспокойно занимается хозяйством, нигде не работая? Кто содержит ее, мальчиков и бабушку? Кумушки могли раздуть костер сплетен. Фиг бы с ними, с любопытными бабами, а если участковый озаботится тем же? Нина была напугана, она залегла на дно и сделала вид, что не имеет средств к существованию.
Но прошли месяцы, и до Силаевой вдруг дошло: ей нечего ждать, Фил никогда не вернется, у него пожизненное заключение. Силаева не сумеет ни обнять, ни поцеловать мужа, Медведев, по сути, похоронен заживо в месте заключения. У психологов есть такое понятие: отложенный стресс, с ним частенько сталкиваются те, у кого умерли близкие. Первые дни родственники плотно заняты: похороны, поминки, девятины. Конечно, люди плачут, но хлопоты мешают целиком предаться горю. Потом жизнь входит в обычную колею, и человек внезапно понимает: все, он остался один. И тогда наваливаются ужас, страх, боль, ощущение пустоты, мучает чувство вины, хочется сказать умершему все ласковые слова, до которых не додумался, пока тот был жив, попросить у него прощения. Но, к сожалению, ничего исправить уже нельзя. А у Нины муж был жив, и она рьяно взялась его освобождать.
– Слишком рьяно, – уточнила я, – с таким азартом, что второй игрок ее убил. Побоялся, что на активность Силаевой обратят внимание следственные органы и, не дай бог, его вычислят. Или Нина обнаглела, потребовала у гуляющего на свободе стрелка больше денег, за что ее решили убрать. Труп спрятали в укромном месте, куда не заглядывают праздношатающиеся.
