Воздушный замок (ЛП) - Уэстлейк Дональд

Первым отреагировал Руди, сделав жалкую попытку изобразить безразличие.

– Вообще-то, – сказал он, – я предпочитаю блондинок.

И он покинул комнату с гордо поднятой головой.

Следующим был Анджело.

– Я очень рад, – сказал он, обращаясь, похоже, к самому себе, – что не понял ни слова из того, что тут говорилось.

С этими словами он направился к двери, остановился, вернулся с полпути, забрал у Мануэля свою бутылку вина и, наконец, ушёл.

Юстас приблизился к Мануэлю, у которого был остекленевший взгляд человека, оглушённого упавшей на голову люстрой. Вытащив бутылку шампанского из безвольно обмякшей руки Мануэля, Юстас сказал ему с острой и язвительной иронией:

– Добро пожаловать в Париж. Очень рад знакомству.

После чего Юстас, стараясь сохранять достоинство, покинул комнату и закрыл за собой дверь.

7

Ранним утром, проснувшись в одиночестве в комнате Лиды, Мануэль сел на краю кровати, продирая глаза и гадая, что делать дальше. Он выспался, проснулся, оделся и снова сел, свесив руки между коленей. Он давно не ел и испытывал голод, но, если он покинет эту комнату – увидит ли он Лиду снова? С другой стороны, увидит ли он её, оставшись сидеть здесь? Эти новые друзья Лиды были такими странными. Появление громогласной дамы с внушительным бюстом отчасти уняло его подозрения насчёт пристойности отношений между Лидой и остальными, но всё равно эти люди были очень необычными. И, похоже, все они очень любили выпить.

Раздался стук в дверь.

Мануэль поднял глаза, прищурился. Ещё одна вещь, которую любили делать эти люди – стучаться в двери. Никогда прежде Мануэль не встречал таких любителей стучаться. Если он проведёт в этом обществе достаточно много времени, у него наверняка возникнут болезненные симптомы от этих постоянных стуков в дверь – может, нервный тик или привычка съеживаться.

Стук в дверь повторился.

Возможно, самый разумный способ выжить среди таких людей – держать все двери открытыми. А вдруг они всё равно будут стучаться? Мануэлю вспомнились виденные им американские фильмы, где персонажи – обычно «секретарши боссов», что бы это ни значило – стучали в открытые двери, давая понять, что собираются войти.

Не исключено, что эти люди поступят так же. Может, они все как те секретарши.

Снова стук в дверь.

Мануэль вздохнул, почти простонал. Поднявшись с кровати, он пересёк комнату и распахнул дверь, хотя бы ради того, чтобы прекратить этот бесконечный стук. В номер вошла Лида!

– Лида!

– Мануэль, – бодро поприветствовала его Лида. Она с утра была вся в делах.

В отличие от него. Этим утром, как и прошлым вечером, Мануэль был во власти страсти.

– Любовь моя! – воскликнул он и захлопнул дверь, больше не беспокоясь о том, что кто-то ещё начнёт стучаться.

– Наконец-то мы можем поговорить, – сказала Лида.

– Наконец-то мы можем заняться любовью! – вскричал Мануэль, пытаясь заключить её в объятия.

Рассеянно и небрежно отстранив его, Лида сказала:

– Я серьёзно, Мануэль.

– Как и я, – с искренним пылом ответил Мануэль.

Но Лида была слишком поглощена своими мыслями и планами. Встревоженно поглядывая на дверь – несомненно, опасаясь нового стука – она сказала:

– Не знаю, сколько у меня времени.

Мануэль тоже не знал.

– Ложись, – велел он. – Скорее.

– Мануэль, выслушай меня, – сказала Лида. – Эти люди опасны.

Готовый лопнуть от страсти, с дрожащими руками, Мануэль заявил:

– Я тоже могу быть опасным, любовь моя.

Неужели ничто не может привлечь внимание этой женщины?

– Я им не доверяю, – сказала она.

– Ты можешь доверять мне, – сказал он. Его дрожащие пальцы поглаживали её щёку, плечо, округлость груди.

Раздражённая, потерянная, сбитая с толку, Лида оттолкнула его руки.

– Что ты делаешь?

Но Мануэль не собирался останавливаться. За её спиной была кровать, а он неумолимо надвигался, шепча низким голосом с придыханием:

– Я чуть не сгинул в джунглях… Я думал, что… никогда тебя больше не увижу.

– Мануэль, что ты… Что ты дела… О, мой милый!

Наконец-то он привлёк её внимание.

По прошествии времени, мысли Лиды вновь вернулись к делам. Прекрасная в своей наготе, но оставив пока страсть в стороне, она расхаживала у изножья кровати в своём маленьком номере, а выдохшийся Мануэль сидел, привалившись к спинке.

– Нам нужно составить план, – сказала она.

Мануэль изнеможённо кивнул.

– Да, любовь моя.

– Я не доверяю этим людям.

– Да, любовь моя.

– Они пообещали мне половину денег, но я им не верю.

– Они те ещё плуты, – сказал Мануэль, безуспешно пытаясь возмутиться.

– У меня не было другого выхода, – резонно заметила Лида. – Только плуты и смогли бы мне помочь.

– Это верно, – согласился Мануэль.

– Но мы должны присматривать за ними, – сказала Лида. – Всё время, каждую секунду, пока мы не вернём народные деньги.

Мануэль снова кивнул.

– Да, любовь моя.

– Будем начеку, – сказала Лида.

– Да, любовь моя, – ответил Мануэль и уснул, продолжая кивать.

– Мы должны ожидать предательства в любой момент, – сказала Лида, после чего заметила, что глаза Мануэля закрыты, тело расслаблено, рот приоткрыт, а дыхание ровное. Она нахмурила брови. – Ты что, спишь?

Мануэль дал единственно возможный утвердительный ответ на этот вопрос – то есть никакого.

– О, Мануэль, – вздохнула Лида. – Ты мне так нужен. Я…

В дверь постучали.

Мануэль приоткрыл затуманенные глаза.

– Это секретарши, – произнёс он. – Секретарши вернулись.

– Тише, – зашипела на него Лида и замерла, глядя на дверь.

Из-за двери донёсся голос Юстаса:

– Лида? Ты тут?

Немного помедлив, Лида отозвалась:

– Да, я здесь.

Дверная ручка задёргалась, но, прежде чем они с Мануэлем занялись любовью, Лида заперла дверь.

– Нам пора, – позвал Юстас.

– Минутку, – откликнулась Лида и обернулась к Мануэлю. – Ты должен мне помочь, Мануэль, – торопливо прошептала она. – Только тебе я могу доверять.

– О, да, ты можешь мне доверять, – подтвердил Мануэль. Полуминутный сон взбодрил его, в глазах снова заиграл огонёк.

– Позже, Мануэль, – пообещала Лида. – У нас будет время… Позже.

8

Новенький белый «Рено», свежеугнанный Вито Палоне, ехал по бульвару Распай в направлении моста Конкорд. В салоне сидели: сам Вито, Роза Палермо и Анджело Сальвагамбелли. Роза управляла машиной, рядом с ней, на переднем пассажирском сиденье, расположился Анджело, а Вито, недовольно ворча, устроился сзади.

– Я был так счастлив, отойдя от дел, – сказал Вито.

– Ты сидел за решёткой, – напомнила ему Роза.

– Я был в отставке, – настаивал Вито. – Я выращивал цветы и писал мемуары.

Анджело, заинтересовавшись, наполовину обернулся на сиденье и спросил:

– Мемуары? А про меня там есть?

Вито раздражённо пожал плечами.

– Только в сноске.

Уязвлённый Анджело воскликнул:

– И это после всего, что мы пережили вместе?

Роза, взглянув в зеркало заднего вида, тоже проявила интерес:

– И что же было в той сноске?

– Про греческого моряка, что мы похитили у британского лорда.

– Что? – Анджело вытаращил на Вито глаза. – Ты написал об этом в своих мемуарах?

– Конечно.

– Только не это, – взмолился Анджело. – Вычеркни немедля!

– Ты что, больше не хочешь фигурировать в книге?

– Если ты упомянешь обо мне в книге таким образом, – предупредил Анджело, – я окажусь в тюрьме.

Небрежно отмахнувшись, Вито сказал:

– Что ж, значит, про тебя в книге ничего не будет.