Карин Эдстрём - Фуриозо
— Она узнает, что Хелена и Рауль были любовниками на протяжении двадцати пяти лет и что у них есть сын, — продолжил Понтус.
— Теперь понятно, почему она была в отчаянии. И понятно, почему она не могла говорить с Хеленой. Она решила, что убила отца Давида, когда сделала ему уколы. И ее раздражает, что Хелена, такая понимающая и заботливая, делает все, чтобы помочь своей младшей сестренке.
— Получается, что не Каролина родит Раулю первого ребенка.
— Ну, он же не знал, что он отец Давида.
— Наверное, так Каролина и думала, когда решила продолжать отношения с Раулем…
— Это что-то меняет?
— И да и нет, — ответила Эбба.
— Если бы мы знали об этом с самого начала, то подозревали бы Каролину. Хелена очень долго скрывала правду.
— Она делала это, чтобы защитить свою сестру. Железная женщина. И это несмотря на то, что ей было очень больно. Когда она просила сделать анализ на отцовство, то знала, что время поджимает и рано или поздно мы все узнаем и сделаем соответствующие выводы.
— И если бы Анна не совершила попытку самоубийства, мы бы так и пошли по ложному следу.
— Вот именно.
— Вопрос в том, — сказал Понтус, — кто еще в квартете в курсе всего?
— Это нам и предстоит выяснить.
— Не то чтобы это было так важно. Главное, что мы нашли подозреваемого. Нам осталось только узнать, как тело оказалось в воде и почему.
Понтус отпил мартини и зажал оливку в зубах.
Эбба посмотрела на него. Давно она так не сидела с мужчиной в баре. Оставалось только наслаждаться моментом и разглядывать его во все глаза. Может, все-таки лучше уволиться и уехать на север? Эбба опустила глаза на его руки, лежавшие на столе. Кожа была светлой, почти прозрачной, и слегка усыпанной веснушками. Кольцо в виде лаврового венка было надето поверх обручального.
Тишина становилась гнетущей. Нужно что-то сказать, желательно дерзкое.
— У твоего попугая недержание? — спросила Эбба, показывая на пятно у него на плече.
Понтус взглянул, куда она показывала, но не попытался стереть пятно.
— Я поражен тем, как тебе удается вести машину в туфлях на таких высоких каблуках, Эбба. Боюсь, их можно расценить как служебное оружие, — пикировал он.
Эбба сделала глоток «Кровавой Мэри», поставила бокал на стол и уперлась ладонями о крышку стола. Игра началась. Это было неизбежно. Посмотрим, кто выйдет из нее победителем.
— Не пора ли тебе ехать домой к Фаре и детишкам? Или она укладывает их спать каждый день одна, потому что у тебя много работы?
Понтус усмехнулся.
— Так ты наводила обо мне справки, — довольно причмокнул он губами. — Разве ты не знаешь, что на пользование секретными базами данных нужно разрешение начальника? — Эбба вздернула подбородок. — Мне показалось, что в жизни ты выглядишь лучше, чем на фото в своем досье, — продолжил Понтус. — Но мне все равно было бы любопытно посмотреть, как ты выглядишь без черной подводки на глазах. С ней ты похожа на Зорро. Никто не знает, кто он, хотя на нем всего лишь черная маска.
— Гадай дальше. — Открыв кошелек, Эбба швырнула стокроновую купюру на стол и поднялась.
— Ты уходишь? Сейчас, когда началось самое интересное? — приподнял брови Понтус.
— Если ты собирался поужинать в «Гондоле», позвони жене.
— Ты с ума сошла? Это на зарплату полицейского?
— Ты действительно получаешь полную зарплату? А я-то думала, тебе полагается только жалованье временного заместителя…
— Важно знать себе цену… Тогда можно обо всем договориться.
— И какая же у тебя цена?
Понтус только улыбнулся.
— Я ухожу.
Эбба сделала шаг, но он снова схватил ее за запястье. Эбба демонстративно посмотрела на свою руку, нагнулась и прошептала Понтусу на ухо:
— Не ты ли спал на моих лекциях в полицейской школе?
Понтус ослабил хватку. На коже остались следы его пальцев.
Эбба скрестила руки на груди.
— Это не личная встреча, — сказал Понтус. — Не понимаю, что ты себе вообразила. Я жду звонка от Луизы Армсталь. Мы договорились с ней встретиться.
— В участке?
— Эбба, — вздохнул Понтус, — тебе прекрасно известно, что в участке после пяти нет ни души. Зачем создавать проблемы?
Понтус снова превратился в того рубаху-парня, каким предстал перед ней в первый день их знакомства. Но Эббу было не провести. Он уже показал ей свое истинное «я». Эбба прислушалась к своей интуиции. Перед ней очень непростой человек. У него в жизни есть секреты, о которых лучше не знать. Интересно, почему он так себя ведет? Проверяет, как она будет действовать в стрессовой ситуации?
— Луиза хочет поговорить… Как любопытно. Интересно, что ей вдруг развязало язык…
— Если учесть признание Анны, то это вряд ли серьезно.
— Луиза послала мне эсэмэску, в которой спрашивала, как Анна. Это ты ей сообщил, что Анна в больнице?
— Разумеется нет. — Понтус откинулся на спинку кресла и провел указательным пальцем по подбородку. — Но Луиза… — Внезапно он поменял позу и наклонился над столом: — Луиза отвела Хелену в сторону после похорон. Вид у них обеих был подозрительный.
— В каком смысле?
— Я не могу описать словами. Но у Луизы был такой вид, словно ей было неловко. Они говорили недолго, потом Давид начал звать маму, и они ушли.
— Вот как, — проговорила Эбба, обдумывая услышанное. — Что они такое могли обсуждать?
— В каких они отношениях?
Эбба задумчиво жевала арахис.
— Хелена знает больше, чем говорит. Но ей нет нужды рассказывать, потому что все знают…
— Луиза определенно знает. И ты тоже?
Эбба загадочно улыбнулась:
— Я разбудила твое любопытство?
— Эбба, — протянул Понтус, но Эбба не дала ему закончить:
— Где мы с ней встречаемся?
— Я еще не знаю. Она должна позвонить. Думаю, в городе. Сомневаюсь, что она захочет пригласить нас к себе домой, но, может, нам удастся заманить ее сюда. Кстати, ты пробовала их коронное блюдо? Филе барашка? Тебе должно понравиться.
— Я надеюсь, у тебя столь же хорошие контакты в службе собственной безопасности, как и среди моих подозреваемых.
— Ты и не представляешь, какие хорошие… — Он отпил мартини и посмотрел Эббе прямо в глаза. Эбба моргнула. — Ужин — это неплохая инвестиция, чтобы узнать, что Луиза нам расскажет. Тем более что пора бы уже закрыть это дело.
— Слушай, Понтус, ты правда думаешь, что мы можем получить хоть сколько-нибудь ценную информацию за этим ужином? Я считаю, что лучше вызвать Луизу на допрос в участок завтра утром.
— Одно не исключает другое.
— В таком случае можешь сам отужинать с графиней. Я не собираюсь…
— Ты останешься. Это приказ.
Эбба не удержалась:
— Давно ты заготовил эту реплику?
— Ты правда думаешь, что я мягкотелый папаша троих детей, с отрыжкой на плече? На самом деле я самый злобный босс на свете.
Эбба расхохоталась:
— И как же тебе удалось заманить Луизу на этот допрос?
— Она, разумеется, выдвинула свои условия.
— А именно?
— Что очаровательная рыжеволосая женщина — уголовный инспектор тоже будет присутствовать.
— И ты готов пожертвовать собственными подчиненными?
— Не переживай за Венделу. Она не против. Думаю, ты в курсе.
— О’кей, Понтус. К слову о баранине. Давай поговорим прямо. У тебя был роман с Венделой? Конечно, ты ей в отцы годишься, но мужчин это редко останавливает. Знаю, это не мое дело, но это может затруднить рабочий процесс.
— Боже, конечно нет. Вендела совсем не мой тип. Она, конечно, милая девушка, но где ты видела, чтобы двое рыжих встречались? Это же все равно что инцест.
Зазвонил мобильный Понтуса. Он ответил, не отрывая глаз от Эббы.
— Графиня Армсталь…
* * *Луиза закрыла мобильный телефон и убрала его в сумочку. Повернувшись на стуле, она встретилась взглядом с женщиной, направлявшейся к бару. Женщина, тряхнув рыжими кудрями, опустилась на стул рядом с ней. Светлые ресницы и брови подчеркивали изумрудный цвет глаз, ярко-красные губы четко выделялись на бледной коже. Кроме золотых серег, других украшений на ней не было. Рядом с субтильной Луизой женщина казалась настоящей Венерой. Черное платье облегало тело как перчатка, выгодно подчеркивая каждый изгиб. Платье было то же, что и днем, но без черного пиджака оно смотрелось совсем иначе.
— Я заказала по бокалу шампанского. Полагаю, ты пьешь шампанское, Вендела? Мне кажется, эта сволочь Рауль достоин того, чтобы мы проводили его шампанским.
Она смахнула слезы с глаз.
— Шампанское не повредит, — ответила Вендела, принимая бокал.
Они чокнулись. Стекло зазвенело. Вендела облизнула губы и поднесла к ним бокал. Луиза не сводила с нее глаз. Венделу бросило в жар. На бледных щеках вспыхнул румянец.
