Александр Смирнов - Раб и Царь
А разве вы нуждаетесь в моих советах? Вам просто надо знать то, что знаю я.
И это правда. Мне нужна только информация. Как говориться: кто предупреждён, тот вооружён. А это значит, что обладая последней, я сам буду способен изменить дорогу своей жизни.
К сожалению, у меня другая точка зрения.
Какая же, если не секрет?
Дорогу жизни никто не способен изменить.
Вы считаете, что у человека нет выбора?
Совсем наоборот. Я считаю, что у человека есть выбор, а больше ничего.
Что-то я вас не понял.
Всё очень просто. Человек способен выбрать дорогу по которой пойдёт, а изменить саму дорогу он не в состоянии. Если встали на свою дорогу, обладаете вы информацией или нет, это ничего не изменит. Дорога всё равно приведёт вас к финишу.
Я давно свою дорогу выбрал, и куда же она приведёт, по-вашему?
К эшафоту.
Управляющий при этих словах поперхнулся кофе и залил себе сорочку.
Ничего себе, прогнозики! Вы хотите сказать, что я буду казнён?
Боже упаси! Вы умрёте, как царственная особа. В тепле, сидя на унитазе.
От чего?
От инфаркта.
А причем тут эшафот?
Честно говоря, он вообще ни при чём. Я это так, образно сказал.
В таком случае, сделайте одолжение, объясните, что вы понимаете под этим словом, а то я боюсь, что инфаркт случится прямо сейчас.
Нет, это будет немного попозже. А под эшафотом я подразумеваю, то, что вы строите: ваши дворцы, яхты, машины и тому подобное.
Ну, если мой унитаз будет стоять на таком эшафоте, то я спокоен. А, что касается инфаркта, то мы все когда-нибудь умрём. К сожалению, смертью кончается любая дорога.
Ну, это как сказать. Для кого кончается, а для кого только начинается.
Вы про загробную жизнь?
Про неё самую.
Это уже философия, а мы люди земные. Давайте спустимся на грешную землю. Ко мне завтра должен прийти партнёр для подписания контракта. Мне бы хотелось в общих чертах знать, что он думает.
Он думает обмануть вас.
Ну, это естественно. Он же бизнесмен. О чём же ему ещё думать?
Что же вы тогда хотите знать?
Обманет он меня или нет?
Нет. Обманете вы его.
Вот это то, что я хотел узнать.
Управляющий посмотрел на часы и замахал руками.
Вы действительно очень интересный собеседник, — сказал он Диме. — С вами совершенно забываешь о времени. А между тем, ко мне сейчас должен прийти тот человек, о котором мы с вами говорили. Мы обязательно с вами договорим. В самое ближайшее время.
Месяца через три, — уточнил Дима.
Почему через три?
Потому, что после подписания контракта вы поедите в отпуск, а после отпуска вам будет не до меня. Свадьба дочери мероприятие хлопотное.
В отпуск? Странно. Если мне не изменяет память, я отдыхать не собирался. Впрочем, как и свадьба. Ни о какой свадьбе у меня дома даже речи не было. Впрочем, всё это обсудим в следующий раз. А сейчас, прошу меня извинить, ей Богу, нет ни одной свободной минуты.
Дима пожал руку хозяина и вышел из кабинета. Стоило ему закрыть за собой дверь, как перед ним опять появился клерк.
Как прошла беседа? — услужливо спросил он. — Управляющий сегодня в хорошем настроение, это уже залог успеха.
Клерк протянул Диме конверт.
Здесь ваш гонорар. Можете не пересчитывать. У нас не обманывают.
По мелкому не обманывают, — поправил Дима.
Клерк рассмеялся.
Я вижу у вас тоже хорошее настроение, значит, встреча прошла удачно. Вас проводить?
Не надо. Я дорогу запомнил.
Как изволите.
Дима пошёл к выходу, а клерк моментально скрылся в кабинете управляющего.
К встречи всё готово? — спросил начальник своего подчинённого, даже не взглянув на него.
Не извольте беспокоиться.
А этого проводил?
Сам ушёл. Деньги я ему передал.
На таможне сюрпризов не будет?
Обижаете. Всё будет разыграно, как по нотам. Как только товар попадёт на границу, сразу будет арестован. Ну, а дальше, как говориться, дело техники.
А у юристов всё готово?
Контракт подготовлен. По условиям договора, если дебитор задержит платежи более, чем на месяц, то будет отвечать своим имуществом, а на таможне товар пролежит месяца три, а то и больше.
И имущество дебитора перейдёт к нам, — продолжил управляющий. — А так как таможня должна отдать товар не физическому лицу, а юридическому, следовательно, он будет передан фирме, владельцами которой будем уже мы.
Гениально! — воскликнул клерк.
А что партнёр? Как он нас думает кинуть?
Всё элементарно. Он просто не собирается возвращать кредит. После пересечения товара через границу, меняются документы, и груз следует совсем к другому хозяину. Партнёр топит свою собственную фирму в искусственных долгах, и взыскивать долг становится не с кого. И деньги целы, и товар на месте и долги отдавать не надо.
Фу, как это примитивно! Никакого полёта фантазии. Никакой изобретательности. А ведь бизнес это творчество, поэзия, если хотите.
Телефонный звонок прервал разговор двух поэтов, не дав насладиться вдоволь собственным шедевром.
Это охрана. Клиент пришёл, — сказал управляющий клерку. — Беги, встречай. Остался последний штрих.
Клерк уже подошёл к дверям, но хозяин его остановил.
А что это ты ему про мою семью наболтал?
Кому?
Ну, этому экстрасенсу.
Ничего я ему не говорил.
Откуда же он тогда знает, что у меня есть дочь?
Не знаю.
Но ведь откуда-то он знает?
Ну, так как же, ведь он этот, как его — царь!
Царь? Запомни раз и навсегда, царь для тебя это я, и никаких других царей быть не может.
Нет, я просто это, как его… — начал оправдываться клерк. — А для чего же тогда вы его на работу взяли?
Как бы это объяснить, чтобы ты понял? Понимаешь, при моём статусе положено иметь своего колдуна. Ну, это вроде как престижная машина или недвижимость за границей. Понял?
Понял.
Что ты понял?
Понял что, как машина.
Ничего ты не понял. Ты должен понять одно — царь это я.
Ни поэтом, ни, тем более, художником Андрей Борисович Артамонов никогда не был. Более того, выбранная им после школы специальность, не оставляла никаких надежд на какое либо творчество. Ну, действительно, какое может быть творчество со специальностью экономика и финансы? Его не только поэтом, его мужчиной-то не считали. Ни моряк, ни лётчик, ни строитель, ни инженер, а так, незнамо кто, одним словом, бухгалтер. Девчонки шарахались от него, как чёрт от ладана, а парни считали ниже собственного достоинства не только дружить с ним, а даже быть знакомым.
А кто, собственно, сказал, что творчество это специальность? Творчество это состояние души, полёт мысли. Творчество это способность усмотреть то, что не в состояние увидеть обычный человек, Это, наконец, гармония разума, совершенство. Творчество это то, что даруется только избранным, тем, кому суждено управлять этим прекрасным и беспокойным миром.
Осознание того, что он, Артамонов Андрей Борисович, как раз и есть тот самый избранный, пришло не сразу. Это случилось, когда страна переходила с социалистических рельсов на капиталистические. Его банк подвергся тогда принудительной приватизации. Впрочем, это происходило почти со всеми государственными предприятиями. Клиентам предлагали купить акции банка. В то время ещё мало кто понимал, что такое вообще акция, поэтому клиенты отмахивались от них, как от назойливых мух. Руководству ничего не оставалось, как применить в капиталистическом обществе социалистические законы. Предприятиям просто стали задерживать заработную плату, если те отказывались приобретать ценные бумаги. Вот тут-то и проявились незаурядные способности заурядного клерка. Артамонов обещал содействие клиентам в получение их же собственных денег в обмен на бумажки, которые в те времена были никому не нужны. Всё это Андрей Борисович проделывал на виду у всех. Однако никому и в голову тогда не приходило заподозрить его в нечестности. Напротив, его ставили в пример остальным сотрудникам, как самого исполнительного и сознательного работника. Сотрудники же, хоть и внимали речам начальства, но за глаза, иначе, как дураком, Артамонова не называли. Об этих акциях вспомнили позже, когда объявили о первом собрание акционеров. Из всего отдела, где работал Андрей Борисович, пригласили только его. Каково же было удивление сотрудников, когда с собрания Артамонов вернулся членом совета директоров всего банка. Вот тогда и понял скромный клерк, что он не такой, как все остальные, что у него свой путь в этой жизни, что на него возложено повелевать, а на остальных исполнять.
После разговора с Царём и подписания контракта, Андрей Борисович находился в самом превосходном расположение духа. Он опять доказал себе и всем окружающим свою состоятельность, и особое положение в обществе.
