Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
Майор протянул ему записную книжку. Он блефовал: если бы пилот раскрыл ее, оказалось бы что Ли все свои записи делал по-русски.
Но бортпроводник нервничал и ее не коснулся.
- А если даже и знал я убитого ? Это что- основание для ареста ?
- Ну, зачем так ?! А транспортировка органов для пересадки через Россию! - оборвал Чернышев. - Это ведь по поручению китайца. Как они попали к нему?
- А, может, у него большие связи на родине...
- С кем? Он что, на базаре их покупал ? - как ножом полоснул Чернышев.
Но бортпроводник не обратил никакого внимания на его реплику.
- Трансплантанты идут из китайских тюрем. Там растреливают по нескольку тысяч человек в году... - пожал он плечами.
Глаза у Чернышева стали злыми, колючими.
- Понимаешь, используют люди медицинское утильсырье... - повернулся Чернышев к Насте. - а тут находятся такие, как мы, что им мешают...
- Хреновина какая-то, - возмутился стюард.
- Хреновина ? - зыркнул на него Чернышев. Еще какая! В Китае расчленяют трупы людей. Кто они? Почему их жизненно важные органы переправляют в Ташкент, а оттуда гражданин Узбекистана доставляет эту человечину в Москву... Кто это оплачивает? Из каких средств? Разве не хреновина?
Он обернулся к женщине, своей коллеге.
- В Интерполе уже давно интересуются этой цепочкой...
Стюард не произнес ни слова. Выдержке его можно было только позавидовать.
- Мне лететь обратно...- Он взглянул на часы.
- Мы вас снимаем с рейса и берем с собой.
- Зачем? - провис в воздухе угрюмый вопрос. - В чем конкретно моя вина?
- Это вам объяснят в прокуратуре. Для начала вы будете допрошены о ваших взаимоотношениях с убитым. Вы подозреваетесь в том, что являлись соучастником тяжелейшего уголовного преступления, - вступила в разговор молодая женщина - офицер милиции. - Речь идет о принуждении к изъятию органов человека для трансплантации... Каким же надо быть выродком, чтобы этим заниматься...
- Это я - выродок ? - желваки на скулах стюарда снова вздулись. - Да если на то пошло, благодаря этим почкам и печенкам сколько жизней людских спасено...
- Да он, оказывается, благодетель! - Чернышев вскочил, прошелся по комнате.- Жизни спасал! А ты ему судом грозишь?!
Раджабов следил за ним исподлобья.
Когда майор возвратился и снова сел за стул, он спросил с вызовом:
- А что, лучше было бы, если бы трансплантанты свиньям выбросили? Или в мединститутах для студенческого обозрения заспиртовали? Вы что, - налился бураковой синевой бортпроводник. - Не знаете, о ком речь идет ? Что все это - мразь уголовная! Казненные воры и разбойники...
Майор и женщина-офицер переглянулись.
- А вам точно известно, кто был там растрелян, в Китае ? - в голосе женщины звучал откровенный сарказм.
- Ему ведь справки оттуда выдали! - зло отозвался Чернышев и обернулся к карте Евразии с авиамаршрутами на ней. - Из Пекина и Ташкента. Официальные: казненные, они - преступники... И все такое.
- А если и преступники? - вдруг спросил до сих пор молчавший израильский полицейский. - У вас есть право распоряжаться их телами?
Аргумент был совершенно неожиданный.
- Они разве - не люди ? Их и без того наказали самым жестоким образом, а теперь еще и распотрошить надо ?
Теперь все глядели на него.
- Ну, если бандит для вас как и праведник - одно и тоже, бортпроводник не закончил фразы, - тогда молчу....
- Послушайте, вы, - вдруг взъерепенился израильтянин, - это там, показал он взглядом наверх, в потолок, - решать будут: чего заслужил растрелянный, а чего - нет ? А здесь, на земле, ни власти, ни вы телом его распоряжаться не можете. Оно не вам принадлежит, а семье его, родным. И должно быть захоронено...
Анастасия бросила на него быстрый взгляд. То ли он ее чем-то удивил, то ли застал врасплох.
- У нас смертной казни нет, но если, кто в тюрьме умер, обязательно тело семье возвращают. А за погибшего, вообще, на любые условия пойдут. За морского десантника, моего однополчанина, он в Ливане погиб - сорок тел боевиков-шиитов вернули и еще шестьдесят живых выпустили из заключения... Человек заслужил вечный покой. Нет прощения,то му, кто лишает мертвого успокоения...
- Что же и меня тоже судить будут?! За что?
- Как соучастника. Процесс будет громким... - Чернышев постучал по столу. Опять этот израильтянин высунулся не по делу. - С репортажами в газетах и на телевидении... Твой президент Ислам Каримов тебе еще это вспомнит... Тогда уже загремишь под фанфары и надолго...
Стюард с силой сжал под собой стула, на котором сидел.
- Так как ? - жестко осведомился Чернышев. - Будем вызывать представительства посольства Узбекистана...
- Да чего вы хотите от меня? - со злостью вскинулся бортпроводник.
- Мы предоставляем вам единственную в своем роде возможность помочь себе и нам... - заговорил майор. На этот раз тон его был сух и официален. Больше того: я могу обещать, что об этом разговоре никто не будет знать...
Бортпроводник уперся в него тяжелым взглядом.
- Если вы согласны, мы постараемся, чтобы имя ваше ни разу не было упомянуто в связи с этим делом. Сейчас это еще целиком в наших руках. Материалы будут выделены в отдельное производство и на них будет поставлен крест...
- Что я должен сделать? - глухо выдавил бортпроводник.
- Это уже другой разговор...Кто вместо Ли приедет вас встречать, когда?
- А я почем знаю ? - буркнул он.
- Может, и не знаете, - согласился майор, - но будете знать. Они с вами свяжутся. Не могут не связаться ! А вы свяжитесь с нами. Когда бы это не произошло: днем, ночью - неважно. Сразу же...
- Не знаю... - Он все еще колебался. - может быть...
Чернышев снова прошел по комнате и остановился рядом с ним.
- Уверен, мы найдем общий язык...
- Это почему же?
- О вас хорошо отозвался один мой знакомый...
- Кто?
- Марс. Начальник уголовного розыска в о з д у ш к и.
- Вы знакомы? Откуда вы его знаете?
- Мы вместе были. В Афгане...
Панадис сидел в баре на высоком и не очень удобном сиденьи и посасывал коктейль. Он попросил бармена сделать ему покрепче и теперь наслаждался. Не пил, а тянул через пластиковую трубочку.
В какой-то момент он скосил глаза и замер: роскошная дива с пламенного цвета копной длинных волос в нескольких шагах от него делала заказ почтительно склонившемуся к ней официанту.
Панадис любил блондинок. Ощутить такую рядом с собой - об этом можно было лишь мечтать.
Романтикой сегодня отдавало все: полусумеречный фон бара, плавающие в волнах негромкой мелодии голоса, неторопливые движе ния посетителей,а главное - эта вот кино-фотомодель, которую если и увидишь, то только на странице журнала или в телевизионной рекламе.
Панадис не отводил от нее взгляда. Ему вспомнились газетно журнальные байки будто в каждом человеке скрыты тайные магнетические силы, и поймал себя на том, что лихорадочно ищет их в самом себе.
Собрав всю свою волю, он послал незнакомке телепатическую команду: "Обернись!" У него ничего, естественно, не вышло. Но когда уже он совсем потерял надежду, фея вдруг повернулась в его сторону и задержала на нем свой взгляд. Случаются же чудеса...
Панадис очаровательно улыбнулся, приподнял бокал с коктейлем и слегка поклонился, давая понять, что не только заметил ее, но и оценил.
Фея кивнула, и Панадис, - словно в нем взыграл боевой горн, - сделал ей ручкой и показал на место рядом с ней: мол, можно ему присесть ? Она не возражает ?
Все сегодня складывалось не так как обычно, словно это был, как говорят игроки, "его день". Ты ставишь, и тебе везет, и все вокруг смотрят только на тебя и суеверно тебе подражают. Потому что, когда так дает, так везет, - нет сомнения, что ты отмечен удачей, и надо держаться к тебе как можно ближе.
- Доктор Панадис, - представился он, подсев к фее, и фатоватые узенькие усики его вытянулись в стрелочку.
- Елена, - слегка поклонилась она ему в ответ.
- Вы кого - то ждете ? - тут же осведомился, чтобы отсечь все возможные неприятности, Панадис.
Не хватало еще, чтобы на горизонте появился какой - нибудь наглый и насквозь приземленный деляга, а то и гориллы - телохранители рядом с ним, и его, Панадиса, бесцеремонно бы оттеснили в дальний угол, постаравшись как можно ощутимей унизить. А то и просто грубо отшвырнули бы подальше с пути, как нечто неодушевленное и несущественное.
Женщина его мечты рассеянно улыбнулась и ободряюще покачала головой:
- Нет !
И, словно прочтя на его лице, что за мысль мелькнула у него в голове, тут же от души расхохоталась.
- Уж не приняли ли вы меня за местную жрицу любви ?... Нет - нет, я приехала встретиться с сестрой !... А вообще - то я из Ванкувера...
- Да ? - все еще недоверчиво проверял эту версию Панадис. - Хороший город...
- Вы бывали там ? - удивленно раскрыла свои неправдоподобно длинные ресницы фея.
В Ванкувере Панадис не был, но крупные и богатые города с детства были его страстью, и он знал о них достаточно, чтобы удивить собеседника. Поэтому он небрежно кивнул: знак, не требующий особых комментариев.
