Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
- Что вас там поразило ? - поинтересовалась фея. - Как вам наши свистящие часы, которые выпускают пар, когда отмечают время ?
Панадис почувствовал облегчение: она верно назвала подлинную ванкуверскую достопримечательность. Чисто английский, кстати, снобизм - ну у кого еще кроме бледнолицых бритов мог бы вызвать сентименты подобный раритет. Может, это дань изобретшему паровую машину Джону Уайту ?
- Я слышал, скоро название Ванкувер имзменят на Гонкувер, - засиял он очаровательной улыбкой. - Это правда, что треть населения у вас китайцы из Гонконга ?
Фея моргнула, и Панадису показалось, что ее ресницы дразняще задели его горло. Он вздрогнул. С его стороны это был настоящий сексуальный угар.
- В последнее время их и правда очень много приехало в Британскую Колумбию. Всем, у кого в кошельке деньги, Канада предоставляет гражданство...
Перед Панадисом теперь встала другая задача: если она, действительно, та, за кого себя выдает, о как и чем привлечь ее внимание?
Он стал рассказывать, что часто летает на хирургические операции. Оговорился, что у него есть свой собственный метод, правда, какой и в чем заключается, он предусмотрительно не уточнил. Закончил же тем, что в Баку у него своя частная клиника, но он, в скором времени, собирается перебраться в Соединенные Штаты, в клинику Гарвардского университета.
Новая знакомая кивала. В ответ рассказала о своем муже: он - канадец, богатый, добрый, очаровательный,
- Но, знаете, так вот получилось, он намного старше меня...
Правда, у них великолепные отношения, и он ей полностью доверяет...
Известие о старом муже подстегнуло Панадиса: адреналин забахал у него в крови, как мотор без глушителя. Он осмелел настолько, что положил руку на ладонь феи, и она не отняла - только улыбнулась.
Это и вправду был "его" день. День, когда он мог ставить крупные ставки...
Панадис обожал игру, но рисковал всегда крайне осторожно - проигрыш погружал его в уныние, а он старался всегда, что бы настроение у него было все время ровным и бодрым.
Как бы случайно он рассказал вдруг, что недавно развелся.
- Надеюсь, правда, что с женой у нас отношения останутся дружеские и теплые...
Он сообщил еще, что у них - пятнадцатилетняя дочь, и ее он обожает. Когда он поедет в Америку, он обязательно возьмет ее с собой.
Он заказал два коктейля, один очень крепкий, еще большую коробку конфет. Выпили за встречу. В какой-то момент новая знакомая предложила поменяться бокалами.
- Пусть каждый узнает теперь мысли другого...
Он принял это с восторгом.
Панадису вдруг стало казаться, что он знаком с Леной много лет и все эти годы мечтал обладать ее прекрасным, сводящим с ума телом...
Он был в ударе: сыпал анекдотами, которые всегда держал наготове, чтобы блеснуть в обществе. Намекнул, что вместе с одним израильским профессором они должны вскоре полететь в Скандинавию для сложнейшей в своем роде, может быть, первой в истории такого рода операции.
Ему показалось вполне естественным, что изящная и красивая дама согласилась пойти с ним танцевать и разрешает ему не только прижимать ее, но и касаться - правда, легкими, птичьими движениями - бедер и ягодиц.
В голове чуть кружилось, но он приписал это внезапно поднявшемуся у него артериальному давлению. Такое уже бывало с ним.
Когда заиграли "слоу", он, буквально, влип в нее. На секунду ему показалось, что какой-то тип, танцевавший рядом, переглянулся с его спутницей. Панадис насторожился, но сколько не следил потом за Еленой, ничего подобного, не обнаруживал. В конце - концов, решил, что ему просто померещилось.
Он разошелся до такой степени, что, уже не скрываясь, вжимался набухшей ширинкой в партнершу.
Между тем, с ним происходило нечто странное, эффект повысившегося давления исчез. Мочевой пузырь у него просто разрывался. К тому же он ощутил резкую слабость, которой, однако, не придал значения.
Его потянуло на подвиги...
Когда они сели, Панадис спросил, где живет ее сестра, и фея ответила, что та проживает на проспекте Мира. Но сама она у нее не останется и должна вернуться в "Интурист", потому что каждую ночь ей звонит муж и она после двенадцати предпочитает бывать в номере, чтобы не вызывать у него лишних и никчемных волнений...
- Я вас обязательно провожу, - с жаром сказал Панадис.
Новая знакомая не возражала.
Панадис решил ковать железо, пока горячо:
- Вы разрешите мне выпить с вами чашечку кофе? Мне бы очень хотелось...
Она деликатно не ответила. Чтобы разогреть ее, Панадис стал с растущим энтузиазмом принялся рассказывать о тайнах секса...
Она слегка прикусила губу и старалась не смотреть ему в глаза, но не прерывала. Панадис все больше ощущал слабость, ему приспичило в туалет. Останавливало его лишь опасение, что, если он встанет сейчас со своего места, все вокруг увидят, как вздулись у него брюки.
Панадис всегда считал, что создан для секса, но ему в этом не очень то везло. Неужели же сейчас, когда ему, наконец, неожиданно подвалила удача, что-то может его остановить...
- Вы меня раздразнили, - услышал он ее голос.
Это было чистое безумие.
Он даже думал о том, что если все сложится так, как он хочет, он уже ее никуда от себя не отпустит...
Тем не менее, терпеть больше он был не в состоянии, необходимо было смочить затылок, облегчить мочевой пузырь... Тем более он ни за что бы не воспользовался туалетом в ее в номере.
Надо было решить все свои проблемы до отъезда из бара.
- Леночка, - с жаром помял он ее руку и посмотрел на нее влажным от похоти взглядом, - вы меня простите, я только на пять минут...
Панадис поднялся из-за столика и почти бегом спустился вниз в туалет. Он был здесь на уровне мировых стандартов. Писсуары напоминали фарфоровые седла, краны - позолочены, всюду чистота, блеск.
Отчего ему так плохо? Панадис смочил голову под краном. Прошел в кабину. Кружилась голова, рот был горячим, дыхание затруднено. Панадис опустил крышку унитаза, тяжело сел.
" Чертова слабость...- подумал он. -Что со мной?!"
Кто-то дернулся к нему в кабину, но обнаружив, что она занята, открыл дверь в кабинке рядом. Может быть, такой же раб секса, как и он.
Интересно, ощущает ли тот через тонкую и не доходящую до потолка перегородку биотоки его, Панадиса?..
Панадис не видел и не мог видеть, что этот кто-то, закрывшись в кабине, осторожно встал ногами на унитаз и оказался над ним. Еще мгновенье - и, перегнувшись через перегородку, он ловко швырнул вниз тонкое лассо. Бегущая петля обхватила горло Панадиса, который даже не успел сообразить, что происходит. Незнакомец тотчас подался назад, с силой потянул за собой удавку.
На мгновение Панадису показалось, словно гигантское не подъемное колесо своей стотонной тяжестью, ломая шейные позвонки, наехало ему на горло. Сопротивляться у него уже не было сил.
Ватная слабость в груди, в коленах, густой и душный туман в голове.
Перед тем, как окончательно отключиться, Панадис не успел даже сделать последний и умиротворяющий вздох, а ведь он так стремился к нему. Не менее страстно, чем пару минут назад хотел ощутить под собой роскошные формы его воплотившейся в реальность сексуальной мечты...
Короткий предсмертный храп - и распухший язык тяжело вывалился изо рта...
Молодой человек с лицом поп-звезды в соседней кабине для верности пару минут не отпускал удавку, натягивая ее на себя.
Кто-то еще вошел в туалет, но к этому времени все было закончено вощедший ничего не услышал. Возможно, даже не заподозрил, что кто-то находится внутри, в кабинах.
Убедившись, что туалет снова опустел , убийца покинул свое убежище, на секунду-другую приоткрыл кран умывальника. Тугая, словно нагазированная струя с шипеньем ударила в раковину...
Находу вытирая руки, он протиснулся в коридор. За то время, пока Панадис отсутствовал, его спутница расплатилась за себя и теперь дожидалась своего партнера.
Он издалека показал глазами, что все в порядке и пора линять.
Фея, надев дорогую шубу, оставила бар. В тридцати шагах от выхода ее ждала машина.
Партнер уже сидел на водительском месте. Чуть приподняв полы шубы, она уселась рядом с водителем и издала глубокий вздох:
- Фу ! Я думала, это никогда не кончится. Вот прилип...
- Ну-ка, проверь платье, - усмехнулся водитель, - нигде не мокро?
Отъехав на порядочное расстояние, водитель набрал номер главы Медицинского центра "Милосердие, 97".
- Вот и мы. Здравствуйте...
Рындин был у себя, он ждал звонка:
- Наконец-то! Рад вас слышать. Как вам Москва на этот раз? - Он не узнал своего голоса: непривычная ломкость с хрипотой. - Как проводите время?
- Все в порядке. Все очень нравится...
Итак, доктор Панадис мертв...
Высокооплачиваемые киллеры, работающие на пару, приехали из Прибалтики. Заказ ими был отработан. За гостиницу расплатились заранее. Ближайшим ночным поездом они выезжали в Санкт-Петербург, а оттуда утром возвращались самолетом домой. Окончательный расчет с Рындиным должен был произойти через час - в ресторане на Ленинградском вокзале.
