Фридрих Незнанский - Меткий стрелок
— Ладно, дядя Слав. Мне пора. Появится что-нибудь новое — обязательно сообщу.
Денис поднялся и протянул руку генералу. Тот крепко ее пожал.
— Удачи, племяш. И купи себе по дороге аспирин. Не стоит себя мучить по пустякам, в жизни и так много боли. Аптека за углом.
— Спасибо за заботу, — улыбнулся Денис. — Но голова уже прошла.
Глава пятьдесят шестая
Кириллу Ремизову нравилось стрелять. С детства. Отец его еще в те далекие времена, когда трудился на ниве идеологического просвещения всех советских народов, частенько выезжал с друзьями на охоту.
— Папа, ты куда? — спрашивал маленький Кирилл, видя, как отец забивает провизией и охотничьими припасами большую жесткую сумку из дубленой кожи.
— Уточек пострелять, — с улыбкой говорил ему отец.
— Я тоже хочу пострелять уточек, — канючил Кирилл. — Возьми меня с собой.
Отец лишь улыбался и трепал капризного сына по взлохмаченным волосенкам.
Впервые он взял с собой Кирилла, когда тому было семь лет.
Кирилл отлично помнил тот день.
— Ты уже почти взрослый парень, — сказал ему отец. — Я возьму тебя с собой, но поставлю одно условие. Ты согласен?
Кирилл радостно кивнул. Еще бы он был не согласен!
— В дороге не хныкать, — строго сказал отец. — И если я оставлю тебя в домике, будешь сидеть и смирно ждать моего прихода. Идет?
— Идет, — ответил Кирилл. — А в каком домике?
— В домике, где ночуют охотники и куда они приносят дичь.
— Дичь, — завороженно повторил Кирилл, хлопая длинными густыми ресницами. — А ты дашь мне пострелять?
— Исключено, — строго проговорил отец. — Пока будешь только смотреть, а в следующем году… Впрочем, я тебя не уговариваю. Если хочешь, оставайся дома, с мамой.
Оставаться дома с мамой семилетний Кирюша не захотел.
В следующем году отец разрешил ему несколько раз выстрелить из мелкокалиберной винтовки. Первая пуля была выпущена в небо. Вторую маленький Кирилл тратить понапрасну не захотел. Он осмотрелся вокруг и заметил в кроне дерева метрах в пятнадцати от них какое-то шевеление. Ни слова не говоря отцу, Кирилл вскинул винтовку, тщательно прицелился и плавно, как показывал отец, нажал на курок. Раздался хлопок, и с дерева на землю шлепнулось маленькое рыжеватое тельце подстреленной белки.
— Н-да… — задумчиво сказал отец и потрепал Кирю по волосам. Похоже, ты вырастешь удачливым охотником.
На следующий год никакой охоты не было. Отец уехал в Германию, а спустя несколько месяцев вызвал жену и детей.
Однако слова об «удачливом охотнике» Кирилл запомнил на всю жизнь.
Однажды, много лет спустя, Кирилла вызвал к себе Зелек Александрович Шустов.
— Кирилл, ты как-то говорил, что любишь пострелять, не так ли?
— Любил когда-то, — ответил Кирилл.
— Я вот собираюсь сегодня после работы съездить на полигон, попалить по мишеням. Ты как, не хочешь присоединиться?
— А почему бы и нет, — пожал плечами Кирилл. — Из чего будем стрелять?
— Из чего захочешь. Есть «макаров». Есть ТТ. А есть вот это…
Зелек Александрович выдвинул верхний ящик стола, вытащил из него небольшой черный пистолет и положил его на стол.
— Как тебе? — улыбаясь, спросил он у Кирилла.
— Красивая вещь. Можно подержать?
— Валяй.
Кирилл взял со стола пистолет, взвесил на ладони и удивленно сказал:
— Надо же, какой легкий.
— Полимеры, — пояснил Шустов. — Последняя разработка. Штучка очень дорогая, но того стоит. Австрийцы умеют делать хорошее оружие.
— Сколько патронов в магазине?
— Пятнадцать.
— Здорово! — восхищенно сказал Кирилл. — И что, можно будет из него пострелять?
— Ну если очень сильно захочешь. — Зелек Александрович улыбнулся. — А ты вообще-то умеешь?
— Пробовал один раз, еще в Германии. Из вальтера.
— Попал?
Кирилл удивился.
— Куда?
— Ну это смотря по тому, куда ты стрелял.
— А, — сказал Кирилл, целясь из пистолета в окно. — Тогда попал.
Он снял пистолет с предохранителя.
— Ты с ним поосторожней, — предупредил Ремизова Зелек Александрович. Он заряжен.
— Вот как?
Кирилл поставил пистолет на предохранитель и положил на стол.
— Да-а, — протянул Кирилл, с завистью глядя на пистолет. — Я бы тоже от такой игрушки не отказался.
Шустов рассмеялся и подмигнул Ремизову:
— Это можно устроить.
— Как? — недоверчиво спросил Кирилл.
— Можно, можно. — Шустов взял со стола пистолет и спрятал его обратно в стол. — Если выбьешь девяносто пять из ста с тридцати метров — подарю.
— Нет, что, серьезно? — Кирилл аж покраснел от волнения.
— Конечно, серьезно. Чтобы владеть такой игрушкой, нужно уметь ею пользоваться. Я считаю, что нет ничего зазорного в том, чтобы молодые люди учились защищать себя. Пистолет сейчас есть у каждой шавки, а вот хороших стрелков мало. Купит себе такой щенок ТТ, засунет за ремень штанов, а потом щелк — и яиц как не бывало. Нет, Кирюша, ствол хорош только в руках того, кто знает его как свои пять пальцев. Ладно. Нам пора ехать.
Через два дня Шустов снова вызвал к себе Кирилла.
На этот раз он был в кабинете не один. У окна сидел невысокий, коренастый мужчина с бледным лицом и пронзительными серыми глазами. В руке он держал стакан с коричневым напитком. На столе стояла початая бутылка «Шивас Ригал».
— Познакомься, — сказал Кириллу Шустов. — Это Виталий Крамаренко. Олимпийский чемпион по стрельбе из пистолета.
— Очень приятно, — сказал Кирилл, с интересом оглядывая чемпиона.
— Взаимно, — ответил Крамаренко и отпил глоток из своего стакана.
— Пить будешь? — спросил Шустов Кирилла.
— Нет. У меня сегодня много работы. Нужно быть в форме.
— Ну дело хозяйское.
Зелек Александрович взял бутылку, подошел к сидящему у окна чемпиону и наполнил его стакан до половины. Повернулся к Кириллу.
— Виталий предложил мне свои услуги в качестве тренера. Но я уже слишком стар, чтобы посещать тренировки. — Шустов хохотнул. — Кручусь весь день как белка в колесе. А после работы одна только мысль — скорее доползти до постели.
Он внимательно посмотрел на Кирилла.
— Мне нужны молодые, сильные люди, которые смогут защитить себя и меня. Такие, как ты.
— Я польщен, — с улыбкой сказал Кирилл.
— Хм. — Шустов покосился на Крамаренко. — Он польщен. Слыхали, Виталий Алексеевич?
— Что ж, — пожал плечами чемпион, — очень вежливый молодой человек.
— Он не только вежливый, он еще и башковитый. Попомни мое слово, Виталий Алексеевич, к тридцати пяти годам этот парень станет мультимиллионером. Еще и тебя к себе возьмет — в качестве телохранителя. Хо-хо!
Крамаренко криво улыбнулся:
— Я польщен.
Все рассмеялись.
— В общем, так, Кирюша, — обратился к Ремизову Зелек Александрович, вволю насмеявшись, — будешь ходить на тренировки к Виталию Алексеевичу два раза в неделю. И смотри не пропускай. Тренировки оплачены на три месяца вперед. А тренироваться у олимпийского чемпиона, как ты сам, наверное, понимаешь, не только очень почетно, но и очень дорого. Идет?
— Идет, — кивнул Кирилл. Вот так же в детстве он говорил отцу, когда тот в первый раз брал его на охоту.
— Да, и Мефодия с собой прихвати, — сказал Зелек Александрович. — Кто знает, может, в нем дремлет Вильгельм Телль.
— Если дремлет, то разбудим, — пообещал Крамаренко.
Кирилл на секунду задумался, а затем задал всего лишь один вопрос:
— Когда начинать?
Тренировки проходили главным образом на полигоне. Сначала Кирилл учился стрелять по стационарным мишеням, потом, немного поднаторев, — по движущимся. Вскоре, когда он уже влегкую выбивал девяносто из ста, он попробовал стрелять с левой руки. Попробовал просто так, баловства ради, но, как ни странно, получилось. Три выстрела — три попадания.
— А ты удачливый стрелок, — похвалил его Крамаренко, почти дословно повторив слова отца Кирилла, сказанные двадцать лет назад.
Кирилл улыбнулся.
— Ну что ж, — сказал чемпион, разглядывая очередные мишени, — навык ты приобрел. Осталось хорошенько его закрепить.
У Мефодия дела обстояли намного хуже. В мишень он — с грехом пополам попадать научился. Но о том, чтобы выбить «какие-то там очки» (как выражался сам Мефодий), не могло быть и речи. Вскоре это занятие совсем ему наскучило. Он пропустил сначала одну тренировку, затем вторую. А когда Шустов вызвал его к себе для воспитательной беседы, Мефодий состроил кислую мину и сказал плаксивым, капризным голосом:
— Зелек Александрович, и не жалко вам было на меня деньги тратить? Тут ведь и дураку видно, что не мое это дело — пулять из этой чертовой железки.
Шустов, по своему обыкновению, внимательно на него посмотрел, так что Мефодий весь съежился под пристальным взглядом начальника, и наконец махнул рукой:
