Фридрих Незнанский - Меткий стрелок
— Ну, значит, понаблюдаем за ним исподволь.
Денис усмехнулся.
— Чего усмехаешься, племяш?
— Да смешно мы с вами, Вячеслав Иванович, беседуем. «Подспудное», «исподволь»… Как два бородатых купца лет сто назад. Осталось только сказать «зело» и «зане».
— Посмейся, посмейся, — погрозил Денису пальцем генерал. Ну так как, отрядишь кого-нибудь из своих ребят для охраны Житинского?
Денис задумался.
— В принципе можно привлечь Колю Щербака. Он сейчас, по-моему, ничем не занят.
— Вот и привлеки. Ну а насчет всего остального… Можешь считать, что я взял дело об убийстве Гординой и махинациях на фирме «Гималаи» под свой особый контроль. — Вячеслав Иванович улыбнулся. — Тебя это устраивает?
— Вполне, — кивнул Денис.
— Тем более, — продолжил генерал, — что дело обещает быть очень серьезным. Правда, я вынужден признать, что суды над финансовыми мошенниками пока что чрезвычайно редки. И дело не в том, что мы плохо работаем.
— А в чем же?
Вячеслав Иванович чуть склонил голову набок и посмотрел на племянника как учитель смотрит на нерадивого ученика.
— Видишь ли, Денис, — задумчиво начал он, — законодательная база российских финансов пока слишком слаба, для того чтобы привлечь к ответственности всех мошенников. Да и государство не проявляет особой заинтересованности в том, чтобы справедливое возмездие было осуществлено в полной мере. Мы с тобой живем при начальном этапе становления финансовой системы России. Отсюда и все проблемы. Я не слишком сложно говорю?
— Да нет, все понятно.
— А чего тогда надулся?
Денис поморщился и опять принялся натирать пальцами лоб.
— Да просто обидно, — сказал он в сердцах. — Что ж тогда получается, малолетних воришек, таскающих из бабушкиных сумок кошельки с двумя мятыми червонцами, мы ловим за руку и препровождаем в колонию… А воротилы, обкрадывающие население на десятки и сотни миллионов долларов, спокойно разъезжают в лимузинах и ничего не боятся. О каком возмездии тогда может идти речь?
Вячеслав Иванович крякнул и развел руками:
— Что за упаднические настроения, племяш? Тебе же не семнадцать лет. Ты знаешь, что в жизни редко бывает так, как мы того хотим. Однако это еще не повод отчаиваться.
— Да бог с ней, с жизнью, — вновь поморщился Денис. — Я одного не могу понять, почему в какой-нибудь Америке любого мерзавца, будь он хоть конгрессменом, можно взять за жабры. А у нас простые проходимцы воруют миллионами — и никто им слова не говорит. Мы что, глупее американцев?
Генерал усмехнулся:
— Почему глупее? Вовсе не глупее. Тут разница не в интеллектуальном коэффициенте, а в разной психологической установке. Как написал поэт, «умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Вот смотри, простой пример. Вячеслав Иванович хитро прищурился. — Скажи-ка мне, Денис Андреевич, что делает американец, когда у него болит голова?
— А при чем тут голова? — недоуменно воззрился на генерала Денис.
— …Они пьют аспирин, — продолжил Вячеслав Иванович, не обращая внимания на реплику Грязнова-младшего. — Пьют аспирин — и через двадцать минут боль утихает. Теперь смотри, что делаешь ты, как истинно русский человек? Ты сидишь, морщишься от боли и старательно полируешь свой сократовский лоб пальцами. Американец бы посмотрел на тебя и сказал: «Прав был русский писатель Достоевский, уверявший, что все русские люди любят страдать». Вот такие выводы сделал бы простой американец, сиди он сейчас в этом кабинете.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Денис. — Выпью я ваш аспирин. Давайте.
Вячеслав Иванович удовлетворенно кивнул, поднялся с кресла, прошел к столу и выдвинул один из ящиков. Пошарил там рукой и извлек на свет коричневый стеклянный пузырек. Поболтал им в воздухе посмотрел на свет и досадливо крякнул:
— Извини, Денис Андреич, но аспирин кончился.
Денис усмехнулся:
— Понятно. Так что бы сейчас сказал американец, будь он в этой комнате?
— Американец здесь совершенно ни при чем, — отрезал Вячеслав Иванович.
— Он сказал бы, — продолжил Денис, не замечая дядюшкиного гневного смущения, — что русские вечно тешат друг друга какой-нибудь заоблачной мечтой, обещают друг другу золотые горы, а вместо этого предлагают кучу обгорелых головешек…
— Какие образы! — в притворном восхищении воскликнул Вячеслав Иванович. — Тебе, племяш, не сыщиком, а поэтом надо было быть! Ладно. Шутки в сторону. Лучше скажи мне, что думаешь делать?
— Это вы к тому, чтоб я не особенно путался у вас под ногами?
— Ну зачем же так резко.
— Истина всегда резка. Я, дядь Слав, прекрасно вас понимаю. Ваши люди не очень-то нас жалуют. И зарплата у нас больше, и возможностей… А вам приходится стоять меж двух огней. С одной стороны, вы на службе у государства, а с другой: частное агентство «Глория» — ваше собственное детище. Положению вашему не позавидуешь.
— Ну ты не очень-то усугубляй. Кое-какие противоречия, конечно, имеются, но больше на уровне типа «почему у Васи печенье слаще, чем у меня». Естественно, ребята обижаются. И их можно понять. Тебе же посоветую просто заниматься своим делом и не обращать внимания на всю эту «межведомственную возню».
— Постараюсь, — угрюмо ответил Денис. — Но только…
В кармане у него запиликал телефон. Денис досадливо поморщился, вынул трубку из кармана и приложил ее к уху:
— Да.
— Денис? — раздался в трубке густой басок Володи Демидова.
— А кто же еще?
— Докладываю. Довел объект от офиса до учебного корпуса МГУ и здесь потерял.
— Хм. А что он делал в университете?
— Точно не знаю. Он и еще один парень, с которым они вместе вышли из здания радиостанции, приехали в первый гуманитарный корпус МГУ и здесь спустились в подвал. В подвале находится тир. Сейчас там как раз идут соревнования по стрельбе. Через пять минут объект вышел из подвала и направился к машине. Парень, с которым он приехал, остался внизу.
— Интересно, — задумчиво произнес Денис. — Что им могло понадобиться в университетском тире?
— Извини, старик, но этого сказать пока не могу. Кстати, интересный факт. Университетскую команду тренирует олимпийский чемпион Виталий Крамаренко. То есть не то чтобы на постоянной основе, а так… что-то вроде мастер-класса. Раз в два месяца.
— И конечно же на общественных началах, — усмехнулся Денис. Университет такого супербизона бы не потянул, денежек бы не хватило. А благотворительность сейчас в моде.
— Скорей всего, так и есть. Слушай… а ведь я что-то такое про Крамаренко слыхал… Точно. Его имя всплывало в деле об убийстве банкира Куницына. Помнишь? Ходили слухи, что Крамаренко за очень большие гонорары помогает бандитам научиться меткой стрельбе. Ставит руку и тому подобное.
— Да, я тоже помню. Ходили такие слухи. Ладно. Как выглядел парень, с которым Ремизов приехал в университет?
Демидов подробно описал попутчика Кирилла Ремизова.
— Понятно, — сказал Денис, выслушав коллегу. — Похоже на то, что это брат Кирилла Ремизова Мефодий.
— Что за дурацкое имя? — удивился Демидыч.
— Родители были эмигрантами, — пояснил Денис. — Тоска по родным корням.
— Ясно. Какие будут распоряжения?
Денис мгновение подумал и сказал:
— Ну коли одного брата мы упустили, так следи за вторым. Вполне вероятно, что в этом деле они замешаны оба.
— Ну упустили его не мы, а я. А так — задание ясно. Разрешите приступать?
— Разрешаю.
Денис убрал телефон в карман.
— Приставил «наружку» к Ремизовым? — поинтересовался Вячеслав Иванович.
— Да. Только одного из братьев Демидыч упустил.
— Очень не похоже на Володю Демидова… Вероятно, особые обстоятельства?
— Все мы люди, — пожал плечами Денис. — Знаете что, дядь Слав? Очень меня тревожит этот Ефим Виленкин…
— Тот, что не явился на работу? Кассир черной кассы?
— Да. Шустов наверняка знал, что я заходил к Виленкину. Если добавить к этому, что он и так был у них на подозрении, то мы получаем…
— Все мотивы для ликвидации Виленкина, — закончил за племянника Вячеслав Иванович. — Ладно. Я займусь этим. Оставь мне координаты его жены.
— Уговорите ее составить заявление?
Вячеслав Иванович усмехнулся:
— Возьму у нее фотографии ее бесценного супруга.
— Она может и не дать, — заметил Денис.
— Что, сложная личность?
— Не то чтобы сложная, но… Впрочем, перед обаянием ваших людей она не устоит. Тем более когда они покажут ей муровские корочки.
Денис достал из кармана ручку, взял со стола лист бумаги и написал адрес и телефон Елены Яковлевны Виленкиной. Прибавил к этому имя, отчество и фамилию директора полиграфической фирмы Житинского. Убрал ручку в карман.
— Ладно, дядя Слав. Мне пора. Появится что-нибудь новое — обязательно сообщу.
