Диана Чемберлен - Кровные узы, или История одной ошибки
– С ним все хорошо, – быстро сказала она. Потом сдавленно хихикнула, и я подумала, что она вспомнила о каком-то смешном эпизоде. Но когда она заговорила снова, в ее словах не было ничего смешного. – Послушай, милая. – Она наклонилась вперед. – Я знаю, все эти слухи по поводу Энди тебя очень достают.
– Это верно, – согласилась я.
– Я просто хочу сказать, что, если даже Энди и имеет к поджогу какое-то отношение, его вряд ли будут судить, потому что он наверняка не понимал серьезности того, что делал.
Я уставилась на нее, на мгновение потеряв дар речи. Неужели она таким способом пытается успокоить меня?
– Энди не делал ничего плохого.
– Я говорю, если он это сделал.
Я вздохнула.
– Ладно. – Люди могут думать что угодно, не стоит обращать на это внимания. – Спасибо за кофе. Если ты будешь разговаривать с Сарой раньше меня, пожалуйста, скажи ей, что я спрашивала про нее и Кита.
По дороге домой я удивилась, что Сара не перезвонила мне. Неужели она тоже поверила, что Энди участвовал в поджоге? Дичь какая-то. Сара знала Энди почти столько же, сколько и я. Ладно, когда приеду домой, надо будет позвонить ей.
Когда я свернула к дому, то заметила около него полицейскую машину и мгновенно перестала думать о Саре. Я поспешно открыла дверь и увидела Мэгги, стоявшую в прихожей вместе с сержантом Вудом.
– Они думают, что мы дали им не ту одежду, – быстро проговорила дочка.
Я перевела взгляд с нее на сержанта.
– Извините, что снова приходится вас беспокоить, мэм, но у нас есть фотографии с локина, которые снимали школьники на свои мобильные телефоны. Одежда и обувь, которую вы нам дали, не соответствует той, в которой Энди снят на этих фотографиях.
– Вы шутите. – Я не смотрела на Мэгги.
Мне не стоило втягивать ее в эти игры.
– Мне бы хотелось еще раз осмотреть его комнату, чтобы найти ту самую одежду.
Я колебалась, но только несколько секунд, не больше.
– Конечно, – сказала я. – Пойдемте.
Мы вместе с сержантом Вудом стали подниматься наверх. Мэгги шла, опустив голову и прикусив губу. Совершенно некстати у нее такой виноватый вид.
В комнате Энди я стояла и смотрела, как сержант вынул из стенного шкафа правильную пару теннисных туфель.
– Эти, кажется, больше похожи.
Он вынул фотографию из кармана рубашки и внимательно посмотрел на нее, потом протянул мне.
Я взяла ее вспотевшей от волнения рукой. На ней были два незнакомых мне мальчика, позировавшие, как бодибилдеры, напрягая свои детские неразвитые бицепсы. Энди и Эмили безучастно стояли сбоку, явно случайно попав в кадр.
– Я была уверена, что он надел другие, – сказала я, боясь, что сержант поднесет туфли к носу и почувствует тот же запах, который почувствовала я, но он сразу же положил их в разные пакеты. Я посмотрела на фото еще раз.
– Но я могу поклясться, что на нем была эта рубашка цвета шалфея.
– И я тоже, – добавила Мэгги. – Он был одет в нее с утра, мы просто перепутали.
Мне хотелось, чтобы она молчала, я боялась, что она как-нибудь выдаст нас, если уже не выдала.
– Понятно, – сказал сержант Вуд. Мне показалось, что он не верит ни единому нашему слову, но пока он ничем себя не выдал.
Наконец он забрал всю нужную одежду, и мы спустились вниз.
– Всего хорошего, мэм, мисс. – Он кивнул и вышел.
Как только за ним захлопнулась дверь, Мэгги схватила меня за руку.
– Почему ты не выбросила все это? – спросила она.
– Я не подумала, – сказала я. – Не сообразила насчет фотографий. Мне следовало с самого начала дать им ту самую одежду. Я совершила большую глупость. Прости, Мэгги.
Мы молча стояли у входной двери.
– Какое это может иметь значение? – сказала я. – Он невиновен, так что на одежде не может быть никаких горючих веществ, ведь так?
– О господи, надеюсь, что нет.
– Мэгги, ты даже думать не должна…
– А что, если его зажигалка подтекала, ты же сама говорила?
– Тогда мы это объясним, – спокойно сказала я. – Я сегодня утром встречалась с адвокатом, и он сказал, что прямых улик нет. Так что, раз на одежде ничего нет, им нечего инкриминировать Энди.
Она посмотрела на меня с горечью.
– Ничего они не найдут, Мэгги. – Я прижала ее к себе, и она ослабла у меня в руках, что было совсем не похоже на мою своевольную дочку. – Нам не о чем беспокоиться.
35
Мэгги
Я не разговаривала с Беном после того, как Дон застукала меня в доме на берегу, хотя получила от него шесть посланий. Я томительно ждала слов мамы: «Мне сегодня звонила Дон Рейнольдс». Но она ничего не говорила, и от неизвестности я готова была перерезать себе вены. А еще Дон зародила во мне небольшое, самое крошечное сомнение насчет Бена. Но это было самое худшее из всего плохого.
Наконец вечером он позвонил.
– Я сейчас перезвоню тебе!
Я вышла из дома и поднялась на волнорез. Не хотелось, чтобы мама слышала наш разговор.
Наконец, отойдя на достаточное расстояние, я набрала его номер.
– Я просто схожу с ума, – проговорила я, услышав его голос. – Что тебе сказала Дон?
– Все спокойно, – ответил Бен. – По крайней мере, до сих пор. Но она была в ярости, когда я пришел домой прошлой ночью.
– Что ты ей сказал?
– Ну, мы поговорили. Это заняло некоторое время. – Он хихикнул. – Я сказал ей… ну… короче, что мы с ней поспешили и не должны были делать того, что сделали.
Раньше я чувствовала свою вину перед Дон, но после того, как она прошлой ночью повела себя, как настоящая стерва, чувство вины исчезло.
– Она была очень огорчена?
– Да, конечно, Но, я думаю, она этого ждала.
– Как считаешь, она расскажет маме? – Я дошла до конца волнореза и села на сваю. – Я была уверена, что она сегодня позвонит ей.
– Да, это проблема, Мэгги. Она считает, что мы не должны видеться. Что я развращаю малолетку.
– Это наше дело! – Я слышала эхо своего голоса, разносящееся по воде.
– Я тоже не хочу, чтобы она считала это своим делом, если ты меня понимаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Я считаю, что некоторое время мы должны вести себя тихо.
– Что значит – вести себя тихо?
– Не видеться. Особенно в «Сторожевом Баркасе». Мы можем разговаривать и переписываться, но я считаю, что встречаться нам не стоит.
Как он только мог сказать такое!
– Бен! Я должна тебя видеть! Я с ума сойду, если не увижу тебя!
– Я знаю, – сказал он. – Я тоже. Но мы не можем рисковать и злить Дон. Тебе скоро исполнится восемнадцать, и ты окончишь школу. Тогда это уже не будет проблемой. Так что давай просто…
– Но… ведь в субботу у нас тренировка в бассейне. Ведь никого не удивит, если мы потом встретимся, как делали раньше? Ну, вроде потолковать о команде. Ведь Дон не побежит подавать на нас в суд?
Он помолчал минуту, потом сказал:
– В субботу Дон пойдет на тренировку.
– Что? – Я встала. – Зачем?
– Она сказала, что хочет посмотреть на детей. Соскучилась, как она говорит. Но я уверен, что она это делает, чтобы проследить за нами. Так что мы должны быть настороже, Мэгги, и ничего себе не позволять, понимаешь?
– Но почему ты не мог ей сказать, чтобы она не приходила?
– Потому что я стараюсь защитить нас. – Я подумала, что, может быть, надоела ему. – Она может рассказать все не только твоей матери, но и Маркусу, и родителям детей, с которыми мы работаем. Дай мне все уладить с ней, хорошо? Я знаю ее лучше. Нам просто нужно какое-то время не высовываться и сидеть тихо. Пока ты не окончишь школу.
– Но ведь еще больше месяца!
– Он пролетит быстро, мой ангел.
– Как ты можешь быть таким спокойным?
– Это совсем не так. Просто у меня было двадцать четыре часа, чтобы хорошенько подумать. Для нас это лучший выход.
Я легла на спину и стала смотреть в небо. Из-за туч не было видно звезд. Мои глаза были полны слез. Я понимала, что он прав. Мне уже осточертело быть все время осторожной, но ведь стоит подождать только один месяц, и я всю жизнь буду с ним.
– Мэгги, ты еще здесь?
– Я думаю… – В моей голове внезапно сложился план. – Я думаю, что на будущий год не буду жить в кампусе, – сказала я, – а найду себе комнату здесь, на острове.
– О чем ты говоришь? Ты ведь всегда хотела жить в кампусе.
– Я не хочу быть так далеко от тебя.
– Всего сорок пять минут езды.
– Это слишком далеко. – Я ладонью стерла слезы со щек.
– Мне кажется, тебе следует жить в кампусе. Это будет для тебя хорошим опытом.
– Ты не хочешь, чтобы я была ближе к тебе?
– Конечно, хочу. Но я могу часто приезжать, если тебя не смущает, что тебя будут видеть с таким стариком.
Я рассмеялась:
– Никоим образом.
Мне понравилась мысль, что я, наконец, смогу показаться с ним на публике.
– Не решай сейчас, Мэгги, – сказал он. – Я думаю, так будет лучше для тебя. Надо пройти весь опыт колледжа.
Если бы я осталась в Топсейле, а он уехал в колледж, я бы не хотела, чтобы он жил в кампусе. Как он может отпускать меня так просто? Я вспомнила ощущение, когда клала голову ему на грудь. Какое удовольствие я чувствовала, когда он обнимал меня.
