Инна Бачинская - Маятник судьбы
Кто-то спросил, по каким признакам он подбирал своих жертв, и Громов рассказал, что жертвы были, скорее всего, случайными, что есть странно, ибо маньяки, как правило, выбирают однотипных жертв. То есть определенного возраста, с одинаковым цветом волос и глаз. А все жертвы Эрика были разными. Но пока трудно что-либо сказать, следствие еще не закончено, выявляются все новые подробности, и вполне может оказаться, что жертв много больше. О «Черном фарфоре» он, разумеется, не заикнулся, что заставило Монаха иронически хмыкнуть.
–Его ведь тоже могли убить, – сказала Анжелика. – Мы собираемся написать ему письмо.
–Какое еще письмо? – спросил Жорик.
–Пожелать творческих успехов и поддержать. Если подумать, месяц назад было первое интервью, и с тех пор столько событий. Уму непостижимо!
–Кто это «мы»?
–Литературный клуб в поддержку писателя Громова.
Монах рассмеялся.
–Совсем с катушек слетели? – спросил Жорик. – Делать нечего?
–Назовите клуб «Черный фарфор», – предложил Монах.
–Почему «Черный фарфор»? – удивилась Анжелика.
–Гламурненько потому что. Я уверен, ему понравится. Он у нас эстет.
Жорик хихикнул и закашлялся.
–Ну вас! – обиделась Анжелика. – Совсем дремучие, и книг не читаете.
–Кстати, насчет черного фарфора! – вспомнил Жорик. – Я нарыл кое-что.
И мужчины, к негодованию Анжелики, углубились в обсуждение рецептуры производства черного фарфора…
* * *…Они собрались в баре «Тутси», где были столь ценимая понимающими людьми теплая домашняя атмосфера и гостеприимный бармен Митрич, он же владелец заведения. Герои последних событий: Монах, журналист Леша Добродеев и писатель Громов. Инициатором встречи был Громов, так как, несмотря на колебания, он все-таки решился изложить историю убийств девушек из элитарного клуба в своем новом романе и хотел узнать подробности от непосредственных участников.
Леша Добродеев не собирался посвящать писателя в подробности и выпускать из рук козыри, так как задумал написать роман сам. Один Монах был как рыцарь с открытым забралом – никаких подводных намерений и желаний у него не было, он собрался с ними просто за компанию. Впрочем, почти не было.
–Видел тебя в ящике, красивое интервью, – сдержанно похвалил писателя Добродеев, отставляя кружку с пивом.
–Спасибо, Леша. Если честно, мне было не до этого, до сих пор не могу прийти в себя, – сказал писатель. – Но не смог отказать, очень просили.
–Будешь писать? – ревниво спросил Добродеев.
–Еще не решил окончательно, пока набросаю план… с вашей помощью. А ты? Я читал твои материалы, очень неплохо, – похвалил он.
Добродеев раздул ноздри. Монах с удовольствием рассматривал обоих и отхлебывал из литровой кружки.
–Можно книжку с дарственной надписью? – спросил он.
–Конечно! – обрадовался писатель. – С удовольствием. Зайдешь на днях и выберешь.
–Спасибо. Проконсультируюсь с Линой и зайду. Между прочим, она твоя преданная поклонница, говорит, прочитала абсолютно все. Знаешь, Леня, у нее слабость и к тебе, и к твоим книгам, она рассуждает о манере изложения, сюжетах, словаре как заправский критик. Я даже позавидовал – такая девушка! Говорит, твой стиль узнает с закрытыми глазами. И архитектор из нее получится прекрасный, что подтверждает тезис о том, что талантливый человек талантлив во всем. – Монаха, похоже, несло. Он поймал внимательный взгляд Добродеева и подмигнул ему. – А глядишь, и сама роман напишет. Кстати, я дал ей почитать тексты Эрика.
–Разве их не убрали? – удивился писатель.
–Убрали. Но я скачал на флешку, когда копался в его компе. На всякий случай. Кроме того, скопировал то, что он выкладывал в Интернете. Так что у меня есть практически все. Полное собрание сочинений.
–Поделишься? – спросил Громов.
–Конечно. Дашь адресок – заброшу. Все-таки будешь писать? Знаешь, мой школьный друг Георгий… Леша с ним знаком – интеллектуал, библиофил, очень тонкий человек, – так вот он говорит, что было бы преступлением с твоей стороны не написать о страшных событиях, имевших место в нашем городе. Народ не простит. Так что считай себя в долгу.
Добродеев фыркнул и замаскировал фырканье кашлем.
–Придется написать, – рассмеялся писатель. – Хотя, если честно, история страшноватая. Одно дело – выдумывать, а другое дело оказаться рядом.
–Чуть ли не участником! – подхватил Монах. – Но ведь только ты сможешь дать полный психологический портрет преступника, ты был с ним знаком, ты с ним общался, ты можешь, в конце концов, расспросить соседей. Кто, как не ты?
–Только с вашей помощью, – кивнул писатель. – Можем вместе, если хочешь, – обратился он к Добродееву.
–Я подумаю, – недовольно буркнул Добродеев.
–Прекрасная идея! – воскликнул Монах. – Грех не выпить! – Он поднял кружку, и они выпили. – Ты, Леня, можешь стать для Алексея этаким литературным гуру и старшим товарищем, – продолжал Монах. – Тем более что он в теме. Представляешь: ветер, метель, холод собачий, город пуст, а Леша крадется за убийцей на старое кладбище. А по дороге тот делает остановку на Черном кургане. Это можно подать так, что у читателя поджилки затрясутся. К тому же твои читатели в основном женщины. Не говоря уже о том, где Леша провел ночь. Кстати, мне звонила Лина, завтра утром мы встречаемся.
–Не только женщины, – заметил Громов. – Просто они читают больше, чем мужчины. Ко мне уже обращались из издательства. Лина? Ну Монах! Такую девушку заинтересовал! Свидание?
–Да нет, говорит, по делу, говорит, кое-что серьезное нужно обсудить. Знаешь, Леня, женщины почему-то испытывают ко мне доверие. Требовала сегодня, но я занят. Из издательства, говоришь, обращались? Вот видишь! И тот факт, что убийца читал твои книги, и то, что ты сам ходил в подозреваемых… это, знаешь ли, уникальный оперативный опыт. Правда, Леша?
Добродеев неохотно кивнул. Был он странно молчалив.
–С вашего позволения, господа… – Писатель вытащил диктофон. – Откроем нашу маленькую пресс-конференцию. У меня к вам несколько вопросов…
Праздник ответов и вопросов продолжался около часа. Монах обстоятельно отвечал на вопросы писателя, привнося в свой рассказ такие колоритные детали, что журналист только вздергивал брови. Он тоже отвечал на вопросы, но скупо, без огонька.
Через час писатель извинился, сказал, что они его гости, заказал мальчикам еще по пивку и убежал, сказав, что его ждут в другом месте.
–Расщедрился, – проворчал Добродеев. – Тоже мне классик! А ты, Монах, тоже растекся, все наработки выложил.
–Не парься, Лео! Знаешь, французы говорят, не важно, что у тебя есть, а важно, как ты этим воспользуешься. Понял?
–При чем тут французы?
–Французы везде при чем. А еще умные люди говорят, что сложные проблемы всегда имеют простые, легкие для понимания неправильные решения. Красиво, правда?
–Ты думаешь? – помолчав, спросил Добродеев, присматриваясь к Монаху, который припал к кружке.
–Однозначно! – ответил Монах, утираясь салфеткой. – Предлагаю выпить за союз толстых любителей пива! Или знаешь, давай переименуем его в свете последних событий в детективный союз толстых любителей пива. Согласен?
Добродеев кивнул, и они выпили.
–Что у тебя с этой девушкой? – спросил он, отставив кружку.
–Настоящая крепкая дружба, Лео. Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
–Не морочь мне голову! – отмахнулся Добродеев. – Дружба между красивой девушкой и мужчиной в расцвете сил? Не бери меня на понт.
–Не только красивой, но и умной. И как оказалось, предприимчивой.
–Что ты имеешь в виду? – насторожился Добродеев.
–Никому не скажешь? – Монах наклонился к журналисту.
–Христофорыч, ты меня знаешь, – понизил голос Добродеев. – Ну?
–Помнишь, Киру шантажировали и она заплатила пятьдесят тысяч долларов?
–Помню. После этого он убил девушку из цветочного магазина.
–Это не он, это Лина с Кириллом. То есть шантажировали.
–Лина и этот жиголо?! – Добродеев был потрясен. – И ты знал?
–Сначала не знал, а потом предположил. Под аманитой. Помнишь, это такой гриб-галлюциноген? Принял и отрубился, а подсознание работало на решение. И бац! Я понял кто. Убийцы, как правило, не шантажируют. Это был кто-то свой, кто знал о клубе девушек по вызову, об убийстве и покушении на убийство и решил под шумок поправить свои финансы. Таких – раз-два, и обчелся. В итоге я оказался прав. Кроме того, необъяснимая ненависть Лины к Кире… помнишь, мы это обсуждали? В человеческой природе – ненавидеть тех, кого обираешь.
–А Кирилла кто? Предприимчивая девушка? Чтобы не делиться?
–Была у меня и такая мыслишка – уж очень она убивалась по Кириллу. Я ни минуты не верил, что между ними что-то серьезное, он был ничтожеством, а Лина – личность. Но я ошибся, так как подходил к ней с рациональными мерками, забыв, что имею дело с женщиной. Теперь я думаю, что он был ей все-таки небезразличен. Любовь зла, сам знаешь. Короче, это не она.
