Инна Бачинская - Маятник судьбы
–Вы меня спрашиваете как лицо, ответственное за «Бюро случайных находок»? Или как человека, мыслящего логически, с определенным жизненным опытом?
–Разве это не один и тот же человек? – удивилась Кира.
–Один, – согласился Монах. – Просто я тяну время, так как не знаю, что сказать. Ответа нет, его просто не существует. Хочется верить, что когда-нибудь человечество определит, что же такое случайность, но на данном этапе ответа нет. Я бы подходил к решению субъективно – я верю, что была известная запрограммированность, значит, так оно и было. И наоборот.
–Вот теперь понятно, – засмеялась Кира. – Я верю, что это была неслучайность! А вы?
–Тоже, пожалуй. Только не спрашивайте, кто это подстроил. Не знаю. Эй, там, наверху! – Монах задрал голову: – Спасибо!
–Вы сказали, он не убил бы вас… – вспомнила Кира. – Почему? Вы же его разоблачили и поймали?
–Это он меня поймал. Я его испугал, и он запаниковал. Этот парень, Эрик, живет в своем мирке, он из тех недоделанных гениев, которые не знают, сколько стоит хлеб, но могут рассчитать запуск космического корабля.
–Но ведь он рассчитывал не космические корабли!
–Да уж. Кроме того, интерес к эзотерике, сверхъестественному, криминальные романы. И Гарри Поттер в придачу.
–Зачем он убивал?
–Тут несколько причин. Насколько я понял, ему было интересно, поймают или не поймают. Подхватил идею великого писателя об идеальном преступлении, решил потягаться с сыскарями. Кроме того, собственная ущербность, я думаю. Он подглядывал за девушками, которые навещали писателя, следил за ними, завидовал, ревновал, а потом додумался до убийства. С собой он приносил какую-нибудь вещь тетки. Матери у него не было, мальчика воспитала тетка. Соседка, которая с ней дружила, рассказывала, что Евгения Станиславовна была женщиной с сильным характером, мальчика держала в строгости, любила до фанатизма и ревновала к друзьям. Друзей не было, не говоря уже о девочках. Он был ей очень предан. Когда с ней случился инсульт, он часами сидел с ней, держал за руку, что-то рассказывал, читал книжки. Криминальные романы в основном.
–Зачем он приносил ее вещи? – Кира поежилась.
–Ну… опять-таки есть несколько версий. Писатель, например, считает, что таким образом Эрик очищал их от греха. Они были девушками по вызову, а значит, греховны. А тетка была эталоном чистоты и безгреховности. С ним сейчас работают психиатры. Кстати, он не только приносил ее вещи, он их носил – свидетельница видела, как в цветочную лавку с заднего хода входила женщина. Предполагается, что это был убийца.
–Бедный парень, – вздохнула Кира. – Бедные девушки…
–Тут странно другое, – заметил Монах. – Он ведь не всегда убивал. Иногда убивал, иногда имитировал. Он убил Ирину и Славу, девушку из цветочного магазина, но в случае с Софьей… Светлана Рогач, кажется?
–Я знаю! – перебила Кира. – Он оставил у нее в квартире резиновую женщину в подвенечном платье. Она вчера звонила мне, узнала, что я уже дома. И рассказала, какой испытала шок, когда вошла и увидела на диване… эту женщину. Соседи, услышав крики, выломали дверь и вызвали полицию. Почему он не убил ее?
–Хороший вопрос. Знаете, у меня подозрение, что он и Лину не собирался убивать. Она в тот вечер была у нашего друга-писателя, и Эрик, который был в курсе его свиданий, не мог не знать об этом. Он помчался на квартиру девушки, прихватив что-нибудь из вещичек тетушки, собирался устроить… перформанс, может, и резиновая кукла была с собой, но Лина вернулась раньше, чем он рассчитывал. По сути, она напала на него первая и до смерти перепугала. Он даже по двору бежал сломя голову – она видела из окна.
–Вы уверены?
–Я предполагаю, Кира. Даже свидетели не всегда уверены в том, что видели. А я… так, размышлизмы в свободном парении.
–А что говорит он сам?
–Он признался, что бывал в квартирах почти всех девушек, которых видел у Громова, ему было интересно, как они живут. Свою причастность к убийствам сначала отрицал, а теперь вообще молчит. Он неадекватен в самом прямом смысле слова.
–Откуда вы знаете?
–У моего друга, известного вам Леши Добродеева там… э-э-э… крот, скажем так. Только это между нами, лады? Так что мы в курсе. Паренек попал в наше поле зрения случайно… опять случайность! Но слишком много было случайностей, и я решил познакомиться с ним поближе. Мы выманили его из дома, Леша шел следом, чтобы убедиться, что он не повернет оглобли, а я проник в квартиру. Знаете, Кира, жилье может многое сказать о человеке, извините за банальность. Большая квартира, из старых. Гостиная превратилась в кладовку, там свалена старая мебель из кабинета, кроме того, допотопные серванты с тусклым хрусталем, тяжелые ковры, массивная старомодная мебель. А кабинет почти пустой – стеклянный письменный стол, дорогой компьютер, полки с книгами и тахта, где он спит. Никаких тряпок, даже гардин нет – замечательный вид на парк. А теткина спальня закрыта, он туда и вовсе не заглядывает. Там все осталось, как было при ее жизни, даже постель не прибрана и упавшая подушка все еще на полу, лекарства на тумбочке; вещи ее не тронуты, десятки туфель в ящике, тапочки у кровати, а за пологом… – Монах запнулся.
–Какой ужас! – воскликнула Кира. – Он застал вас в этой комнате?
–Там. Я несколько увлекся и не услышал, как он вошел. Заглянул за полог… У меня был фонарик – свет, как вы понимаете, я не включал. Заглянул за полог, а там кресло-качалка «лицом» к стенке, и над спинкой торчит седая макушка, в смысле человек сидит.
Кира ахнула и всплеснула руками.
–Ну, я тоже… и главное, неожиданно! Помните американский фильм про психа, который держал в доме труп матери? Примерно то же ощущение. Как прирос, двинуться не могу. И тут он меня отоварил по голове! Только сквознячок прошелестел, когда он дверь открыл. – Монах рассмеялся. – Давненько меня не били по голове. Я и вырубился. Прихожу в себя связанный, на полу в теткиной спальне, и рот заклеен скотчем, в лучших триллерских традициях. За окном уже рассвет, дверь закрыта. Понимаете, проблему со мной он решил просто: закрыл дверь – и как будто нет проблемы. А я лежу и думаю: как бы лапти не склеить, скорей бы Леша Добродеев кинулся искать соучастника, то есть меня, да оперов бы знакомых вызвонил. А его все нет. А у меня мысли всякие – может, думаю, он Лешу вычислил и тоже вырубил? Такой хитрый мальчишка оказался! И лежит теперь Леша на кладбище, среди могил, засыпанный снегом, и замерзает. Неуютные мысли, скажем прямо.
–Вы так несерьезно об этом говорите, – сказала Кира. – Как будто шутите…
–Это я сейчас, а тогда мне было не до шуток. Ситуация складывалась просто идиотская – этот парнишка обезвредил двух неглупых мужиков с недюжинным жизненным опытом, и что прикажете теперь делать? Если нас не найдут, то – сами понимаете. И тут я окончательно понял, как все в мире относительно и как хрупко жизненное равновесие. Хандра, депрессия, скука, нелюбимая работа и скандалы с любимой женщиной – все мигом улетучивается, и остается только одно желание – выжить!
–А где же Леша был?
–Он потерял Эрика около кладбища – тот, оказывается, заметил хвост и нырнул в калитку частного дома, там пригород, частный сектор, – и затаился. А журналиста повязал проезжавший мимо патруль, тем более что он, прислонившись к кладбищенским воротам, как раз прикладывался к фляжке с коньяком – представляете картинку? И он провел ночь в обезьяннике.
Кира невольно рассмеялась, представив себе импозантного Лешу Добродеева в обезьяннике.
–Вот так мы все зависим от прискорбных случайностей. Опять случайности, никуда от них, получается, не денешься. Утром Леша вышел на свободу и позвонил моему школьному другу Жорику и знакомому оперу майору Мельнику – вы его знаете – и во всем признался. Все вместе они рванули к Эрику и вскрыли дверь. На шум появился великий писатель Громов, был потрясен фантастическим сюжетом, и уже все вместе они проникли в квартиру. Эрика не было, а меня нашли в теткиной спальне. Причем вся эта братия начала меня фоткать, представляете? Я на полу отдаю богу душу, а они щелкают мобилами, придурки!
Кира снова рассмеялась, и Монах с удовольствием задержал на ней взгляд.
–Теперь он напишет книгу.
–Эрик?
–Нет! Громов. Маньяк прямо у него под носом. Я уверена, он счастлив.
–Ну что вы, Кира, он искренне скорбит по девушкам, он знал их всех, такой любвеобильный. Хотя, скорее всего, напишет. Они, графоманы, все такие. И журналисты туда же. Дружба, преданность, любовь – все побоку, если подвернулся удачный репортажик или сюжетец. Только после фотосессии они меня освободили, подняли, отряхнули пыль, напоили кофе, и я пришел в себя. Леша очень извинялся. Так что, Кира, жизнь всегда продолжается. Пока человек жив, она продолжается.
–И нет неразрешимых проблем, как говорится на вашем сайте. Вернее, есть, но их мало, да?
–Да. Вы мне верите?
