Майкл Коннелли - Пятый свидетель
— Хорошо. А когда вы подъезжали к банку, вы заметили что-нибудь необычное или что-нибудь, что вас встревожило?
— Да.
— И что это было?
— Я увидела Лайзу Треммел, идущую по тротуару из банка.
Я встал и заявил протест: свидетельница не могла знать, откуда именно шла женщина, которую она приняла за Треммел. Судья принял мой протест.
— В каком направлении шла миссис Треммел? — спросила Фриман.
— На восток.
— А в каком положении относительно банка она находилась?
— Она была в полуквартале к востоку от него и двигалась дальше на восток.
— Значит, она шла в направлении от банка, правильно?
— Правильно.
— А как близко от нее находились вы, когда увидели ее?
— Я ехала в западном направлении по Вентуре и стояла в тот момент в левом ряду, поскольку мне нужно было съехать на подъездную полосу, чтобы завернуть в банковский гараж. Так что она была от меня на расстоянии трех рядов.
— Наверное, вы следили за дорогой и смотрели прямо, не так ли?
— Нет, я стояла перед светофором, когда увидела ее.
— Значит, она находилась под прямым углом к вам, когда вы ее заметили?
— Да, прямо напротив моей машины, на тротуаре.
— А как вы узнали, что эта женщина — обвиняемая, Лайза Треммел?
— Ее фотография висит в служебном вестибюле и в хранилище. Кроме того, три месяца назад ее фотографию показывали всем служащим банка.
— Почему это было сделано?
— Потому что ей был выдан судебный приказ, запрещающий приближаться к банку более чем на сто футов. Нам показали ее фотографию и велели докладывать начальству немедленно, если заметим ее на территории, прилегающей к банку.
— Вы можете назвать присяжным время, когда вы увидели Лайзу Треммел идущей по тротуару в восточном направлении?
— Да, я точно знаю, когда это было, потому что, как я уже говорила, я опаздывала и постоянно смотрела на часы. Было восемь пятьдесят пять.
— Итак, в восемь часов пятьдесят пять минут утра Лайза Треммел двигалась на восток в направлении от банка, правильно?
— Правильно.
Фриман задала еще несколько вопросов, добиваясь, чтобы свидетельница еще раз подтвердила, что Лайза Треммел находилась всего в полуквартале от банка через несколько минут после того, как на номер 911 поступило сообщение об убийстве. Она закончила прямой допрос Скейфер в 11.30, и судья спросил, не возражаю ли я против того, чтобы пораньше объявить перерыв на ленч и начать перекрестный допрос после него.
— Ваша честь, я думаю, мне понадобится всего полчаса, поэтому я предпочел бы допросить свидетельницу до перерыва. Я готов.
— Очень хорошо, мистер Холлер. Тогда прошу вас.
Я встал и подошел к свидетельскому боксу, расположенному между прокурорским столом и ложей жюри, с блокнотом и двумя дощечками. Я держал их лицом друг к другу, чтобы не было видно, что на них изображено. Прислонив их к барьеру свидетельского бокса, я сказал:
— Доброе утро, миссис Скейфер.
— Доброе утро.
— В своих показаниях вы упомянули, что опаздывали на работу из-за пробки, возникшей в результате аварии, так?
— Да.
— Вы проезжали мимо места аварии?
— Да, она случилась к западу от бульвара Ван-Нуйс. Миновав это место, я поехала без задержек.
— По какую сторону Вентуры случилась авария?
— В том-то и дело. Она случилась на той стороне, которая едет на восток, но и по моей стороне движение замедлилось, потому что все глазели.
Я сделал пометку в блокноте и сменил тему:
— Миссис Скейфер, я заметил, что прокурор забыла спросить вас, был ли у миссис Треммел в руке молоток, когда вы ее увидели. Не заметили ли вы чего-нибудь подобного?
— Нет. Но у нее в руке была большая хозяйственная сумка, в которую вполне мог уместиться молоток.
О хозяйственной сумке я слышал впервые. В материалах следствия она не упоминалась. Скейфер, и так бывшая для меня полезным свидетелем, теперь давала новый материал. Во всяком случае, я так считал.
— Хозяйственная сумка? Вы когда-нибудь в беседах с полицией или прокурором упоминали об этой сумке?
Скейфер задумалась.
— Не уверена. Может, и нет.
— Значит, насколько вы помните, в полиции вас не спрашивали, было ли что-нибудь в руках у подсудимой?
— Кажется, нет, не спрашивали.
Я пока не знал, что из этого можно извлечь и можно ли извлечь хоть что-нибудь, но решил до поры оставить сумку в покое и еще раз сменить направление допроса. Свидетеля следует держать в неведении относительно того, куда вы повернете в следующий момент.
— А теперь скажите, миссис Скейфер, когда вы утверждали несколько минут назад, что находились в трех рядах движения от тротуара, на котором якобы увидели обвиняемую, вы ведь обсчитались, не так ли?
Вторая резкая смена темы и сам вопрос смутили ее.
— Почему?.. Нет, не обсчиталась.
— На каком перекрестке вы стояли, когда увидели ее?
— На пересечении с Сердос-авеню.
— В этом месте бульвара Вентура в восточном направлении идут две полосы движения, так?
— Да.
— А вы в этом месте должны были повернуть на Сердос и, следовательно, стояли в крайнем ряду со своей стороны, правильно?
— Да, правильно. Получается три.
— А как же еще одна полоса — для парковки вдоль тротуара?
У нее на лице появилось выражение, словно бы говорившее: «Ой, да бросьте вы».
— Это же не полноценная полоса.
— Но это пространство, располагавшееся между вами и женщиной, которая, по вашим словам, является Лайзой Треммел, не так ли?
— Ну, если вы так хотите… Я думаю, это называется придираться.
— Вот как? А я думаю, это называется быть точным, разве нет?
— Наверняка большинство людей сказали бы, что между мной и ней было три полосы.
— Видите ли, парковочная зона, назовем ее так, имеет ширину, равную по меньшей мере длине автомобиля, а на самом деле она шире, правильно?
— Ну ладно, если вам хочется цепляться за мелочи, можете назвать это четвертой полосой. Я ошиблась.
Она явно была недовольна тем, что приходилось нехотя сдаваться, и я надеялся, что присяжным ясно, кто на самом деле здесь цеплялся за мелочи.
— Значит, теперь вы утверждаете, что, когда вы увидели предполагаемую миссис Треммел, вы находились от нее на расстоянии четырех полос движения, а не трех, как утверждали прежде, правильно?
— Ну, правильно. Говорю же: ошиблась.
Я снова сделал пометку в блокноте, которая на самом деле ничего не значила, но, по моей задумке, должна была навести присяжных на мысль, что я веду какой-то счет. После этого я наклонился, взял свои дощечки, разъединил их и выбрал одну.
— Ваша честь, я бы хотел продемонстрировать свидетельнице фотографию места, о котором мы сейчас говорим.
— Обвинение ознакомлено с ней?
— Судья, на этой фотографии запечатлен вид, который имеется на CD-дисках, включенных в материалы следствия. Специально я ее мисс Фриман не предъявлял, но она и не требовала.
Фриман не возражала, и судья велел мне продолжать, обозначив первую фотографию как «экспонат 1-А». Я установил раскладной пюпитр между ложей присяжных и свидетельским боксом. Обвинение предполагало пользоваться для демонстраций подобного рода подвесными экранами, и я тоже намеревался их впоследствии использовать, но для этой конкретной демонстрации предпочел старомодный способ. Я поставил дощечку на пюпитр и повернулся к свидетельнице.
— Миссис Скейфер, вы узнаете место, запечатленное на фотографии, которая стоит на пюпитре?
Это был сделанный с воздуха снимок 30 на 50 дюймов, охватывавший отрезок в два квартала бульвара Вентура, о котором шла речь. Баллокс взяла его с сайта Google Earth, нам он обошелся лишь в стоимость увеличения и наклеивания на дощечку.
— Да. Похоже, это снятый сверху бульвар Вентура, тут виден банк и в квартале от него пересечение с Сердос-авеню.
— Верно, это снимок с воздуха. Пожалуйста, подойдите и с помощью маркера, который лежит на подставке пюпитра, очертите кружком место, где вы, по вашим словам, увидели Лайзу Треммел.
Скейфер взглянула на судью, как бы испрашивая разрешения. Он кивнул, и она подошла к пюпитру. Взяв черный маркер с подставки, она обвела им пространство на тротуаре в полуквартале от входа в банк.
— Благодарю вас, миссис Скейфер. А теперь не могли бы вы указать присяжным место, где стояла ваша машина, когда вы, выглянув в окно, предположительно увидели Лайзу Треммел?
Она отметила на полосе движения точку, которая находилась как минимум на расстоянии трех машин от перехода на перекрестке.
— Спасибо, миссис Скейфер, вы можете вернуться.
Скейфер положила маркер на подставку и снова села на свидетельское место.
— Итак, можете ли вы сказать, сколько машин стояло перед вами на светофоре?
— Минимум две. Может, три.
