Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане
— Посланники идут по следу, они не упустят свою добычу. Беглецы давно были бы у нас в руках, но возникли некоторые осложнения…
— Не желаю ничего слышать. Ступай! Еще на исходе этого тара Свитки должны быть в моем распоряжении.
Кардинал, не помня себя от страха и напряжения, скатился по вертикальному коридору вниз, расправился, встряхнулся и покинул Башню.
Визиты к Одноглазому отнимали у него много сил. Однако в таком союзе были и свои преимущества. Имея покровителя в лице Хорна, Красный Кардинал обладал неограниченной властью не только в опустевшем Городе. Весьма полезно «застолбить» места обитания, приобрести влияние и утвердить себя в новых мирах…
Глава 44
Москва
Широков чувствовал себя виноватым. То, что Лена едва не погибла под колесами его автомобиля, подействовало на него удручающе. Что заставляло их сталкиваться в критических обстоятельствах — злой рок? И до каких пор судьба будет к ним благосклонна?
Внезапный интерес к госпоже Слуцкой удивлял и настораживал Павла. Он не мог объяснить себе, чем привлекала его Лена. Она ничем не напоминала Эльзу, была полной противоположностью Тане и вообще… никак не походила на «женский идеал» Широкова. В то же время он мечтательно улыбался, думая о ней, и это доставляло ему странное удовольствие…
После неприятного происшествия на дороге Павел провел у Слуцкой вечер и ночь. Он предлагал вызвать врача, но та отказалась.
— Если до утра не умру, значит, все обошлось, — заявила она и отправилась в ванную отмывать грязь и приводить себя в порядок.
— Голова не болит? — спросил Павел, когда она вернулась в гостиную босиком, в халате и с мокрыми волосами.
— Голова просто гудит, как набатный колокол. А вот бедро болит. Кажется, я отделалась испугом и парой ссадин, — пошутила Лена. — Что-то мне в последнее время не везет.
— Мне тоже. Может, поужинаем вместе по такому случаю?
Предложение неожиданно сорвалось с его губ, и пришлось закатывать рукава и готовить ужин. Хозяйка сослалась на недомогание и прилегла, пока он возился на кухне.
Широков не мог припомнить, когда он в последний раз готовил еду и накрывал на стол. Впрочем, его это не тяготило. Даже было приятно ухаживать за Леной.
— Вы меня чуть не убили, — сказала она после рюмки коньяка. — Вы хотя бы смотрите на дорогу, когда едете?
— Я смотрел…
Лена засмеялась, а Широков опустил глаза. Они как-то незаметно поменялись ролями. Соседка осмелела, обрела уверенность и даже подшучивала над Павлом. Тогда как он все больше терялся.
— Я вот стараюсь сообразить, зачем вы, Лена, на проезжую часть выскочили? Хотели таким образом с жизнью расстаться?
— Я не выскакивала… Меня толкнули, я уже говорила. Вы что, не верите?
Она неловко приподнялась, задела столик, уставленный едой, и… тарелка со сладким перцем в томате оказалась у Широкова на коленях. Густое масляное пятно расползалось по безумно дорогим брюкам.
— О-ооой!.. Какой ужас! — испугалась Лена. — Простите… От меня одни неприятности. Возьмите…
Она протянула ему полотенце, мысленно прикидывая, какой ущерб в очередной раз нанесен ею предводителю «плохишей». Клеопатра не похвалила бы ее за эту оплошность. Испорченные брюки никак не способствуют пробуждению в мужчине любовной страсти.
Широков осторожно промокнул пятно, прислушиваясь к своим ощущениям. Ни досады, ни возмущения он не испытал.
— «Обладание ими — краткий сон. Постиженье их — подобно смерти», — задумчиво произнес он.
— Вы о чем?
— О женщинах, разумеется, — усмехнулся Павел. — Из папирусов Древнего Египта. Не читали?
— Вы шутите…
— Нисколько. Надеюсь, томатный соус на брюках гостя не относится к вашим любимым развлечениям? А то, признаться, у меня весьма скудный гардероб. Терпеть не могу ходить по магазинам.
— Снимите брюки, я постираю… — уныло предложила Лена.
Вечер, который начинался многообещающе, был безнадежно испорчен. Теперь «главный плохиш» уйдет и больше не рискнет ужинать с бестолковой соседкой.
В подтверждение ее мыслей Широков встал, положил полотенце на край стола и вежливо улыбнулся.
— Пойду домой, переоденусь, — сказал он. — И вернусь, если вы позволите…
Томатный соус оказался даже кстати. Павел Иванович спустился к себе, переоделся в спортивный костюм и пришел к Лене запросто, как к старой знакомой. Они проболтали всю ночь, позабыв про сон и завтрашний день. Впервые Широков заговорил с другой женщиной об Эльзе.
— У меня была девушка… давно, в юности, — признался он. — Мы жили по соседству и ходили в одну школу. Однажды она пригласила меня в гости, — мы пили чай с печеньем, слушали старые пластинки. Когда я уходил, Эльза дала мне почитать книгу… не помню, как она называлась. Из этой книги я узнал об Атлантиде. Внутри меня произошел переворот. После этого я долго не мог думать ни о чем другом. Я ходил к Эльзе, мы часами говорили об атлантах: кем они были, откуда появились на Земле и почему бесследно исчезли. Это увлекло меня. Я даже записался в географический кружок. Вам, наверное, странно слышать такие речи от бизнесмена?
— Нет, — ответила Лена. — Бизнесмены тоже люди.
— Ну, спасибо! — засмеялся Широков. — Успокоили.
Она вдруг притихла и уставилась на гостя своими черными глазами.
— Та девушка… Эльза, она умерла?
— Откуда вы знаете?
— Догадалась.
— Как? — удивился Павел.
— Не знаю…
— Мне недавно лесной монах приснился, — сказал он. — Харлампий. Я ведь ездил к нему, по вашему совету. Хотел о своей судьбе расспросить. Только он мне ничего не сказал. А тут — приснился. Стоит, тычет в меня пальцем и говорит: «Ты ключ!». Я проснулся и думаю, что он имеет в виду, этот Харлампий?
— Так и сказал? «Ты ключ»?
Павел кивнул.
— Да, странно…
Слово за слово, он рассказал Лене все: про стрельбу на заправках, про нож, которым враг-невидимка проткнул портрет Эльзы, про непонятную смерть Завьялова в «Ставке», про то, как погиб Багиров.
— Кто-то преследует меня, чего-то добивается, последовательно и терпеливо. Но кто? А главное, почему?
— Со мной тоже происходят странные вещи, — вздохнула Лена. — Наверное, из-за вас.
— Черт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю!
— Это связано с Атлантидой, — выпалила Лена и закрыла себе рот ладонями. — Глупость, да? Это у меня с детства, — брякну такое, что самой потом стыдно. Не обращайте внимания.
Широков подавил улыбку, чтобы не обидеть ее.
— Смелое предположение, — пошутил он. — Вы э-э… нестандартно мыслите, что свойственно исключительно гениям. В вас дремлют скрытые возможности. Хотите, я сделаю вас своим советником?
— Издеваетесь?
Она не рассердилась. Попросила еще коньяка. Широков тоже выпил с удовольствием, ощущая, как по телу разливается приятное тепло.
— Начнем, пожалуй, — сказал он. — Пора вам приступать к делу.
— О чем это вы? — насторожилась Лена.
Широков достал из кармана мобильный телефон и позвонил охраннику.
— Принеси-ка мне фотографию Пилина, — сказал он. — Живенько!
Через минуту в дверь позвонили. Широков открыл и вернулся со снимком.
— Посмотрите… — сказал он, подавая фото соседке. — Что вы можете сказать об этом человеке?
Лена уже была не рада, что сболтнула лишнее. Павел, чего доброго, примет ее за выдумщицу. И будет прав. Она взяла снимок, чувствуя, как неприятный холодок коснулся ладоней. Еще не глядя, она догадалась, что это значит. Пилин на фото казался бесплотным и пустым, как тень высохшего дерева.
— Этот человек мертв, — сказала она, поднимая на Широкова глаза.
— Серьезно? Как давно?
— Месяц… или чуть больше. Точнее не скажу.
— А где тело?
Лена закрыла глаза и сосредоточилась.
— Под землей, — наконец ответила она.
— Ну, понятно! — усмехнулся Широков. — Раз покойник, значит — под землей. Вполне логично.
— Нет… я думаю, это не кладбище, — возразила Лена. — Скорее… подземелье.
— Что за подземелье? Подвал?
Она отрицательно покачала головой.
— Большая яма… Может, погреб?
— Где этот погреб?
— За городом. Что вы ко мне пристали? — взорвалась она. — Нельзя же так… наседать! У меня от вас голова разболелась.
У нее действительно началась головная боль.
Гость между тем набрал номер Глобова.
— У сожительницы Пилина в Балашихе… есть погреб? — спросил.
— Есть… А что?
— Вы его обыскали?
— Обыскали. Кроме прошлогодней картошки и банок с соленьями, ничего… Что случилось, Павел Иваныч?
Широков разочарованно уставился на Лену.
— Экзамен на ясновидящую вы провалили, — заявил он.
