Диана Чемберлен - Кровные узы, или История одной ошибки
Я боялась, что меня опять стошнит. Встала, но не удержалась на ногах и упала на кушетку. Маркус поднял меня.
– В ванную комнату, быстро, – сказал он и почти потащил меня в коридор. Мы добрались до ванной, и меня стошнило в туалет. Потом я сидела на полу, прислонившись спиной к кабинке душа, а он вытирал мое лицо мокрым полотенцем.
– Извини, – пробормотала я. – Я устроила такой беспорядок в гостиной.
– Я там все уберу. Сиди здесь.
Я пыталась сказать, что сейчас помогу ему, но слова не шли из горла. Я, должно быть, заснула или потеряла сознание, потому что проснулась в постели в незнакомой комнате. Дверь была закрыта, но я видела под ней полоску света.
Я села, моя голова гудела.
– Маркус?
Дверь тут же открылась, и я поморщилась от света.
Он вошел в комнату.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, садясь на кровать.
– Это ты принес меня сюда? Это твоя кровать?
– Это гостевая комната.
– Сколько сейчас времени?
– Два часа ночи.
– Почему ты не спишь?
Он рассмеялся:
– Я боялся, что ты помрешь. Я обещал Джейми, что уговорю тебя поесть. Но он не просил уговаривать тебя выпить. – Он похлопал меня по ноге через одеяло: – Тебе нельзя пить, девочка.
– Мне нравилось, как я чувствовала себя до тех пор, пока меня не стало рвать.
– Да, тогда веселье закончилось.
– Мне правда очень неприятно. – Я вдруг хихикнула, что удивило меня саму, и Маркус тоже рассмеялся.
– Ну-ка, послушай, – сказал он, нежно обнимая меня. – Ты должна пообещать мне кое-что, Лорел.
– Ммм?
– Попытайся помириться с Джейми. Я хочу, что бы ты всегда была в моей семье. Ты единственная всегда обращалась со мной так, как будто я чего-то стою.
– Это неправда, – сказала я, прижавшись к его плечу. – Джейми тебя очень любит.
– Он выгнал меня из дома.
– Потом что ты вел себя как последнее чмо.
Маркус замолчал так надолго, что я начала засыпать, положив голову ему на плечо.
– Ты права, – наконец со вздохом сказал он. – Мы знаем наши роли и хорошо их играем. Джейми – святой, а я – грешник.
Та ночь стала началом новой главы в моей жизни… Маркус и я вечерами вместе обедали в «Сторожевом Баркасе» или в «Талосе», потом смотрели кино или ТВ, и я выяснила, сколько вайн-кулеров я могу выпить, чтобы чувствовать себя хорошо, но не испытывать тошноты. Маркус обычно готовил, а я ходила в магазин за продуктами, что было для меня большим шагом вперед, поскольку я уже много месяцев вообще никуда не выбиралась. Эти прогулки в магазин Снидс Ферри сильно изматывали меня, и обычно, придя домой, я ложилась отдохнуть. Но теперь я больше не засыпала в одежде, и каждый день принимала душ. Я с удовольствием ожидала вечера, который мы проводили вместе, хотя и огорчалась первое время, что Маркус относится ко мне, как к ребенку. Постепенно я поняла, что он предпочитал мою компанию обществу своих друзей. Этим мы доказывали лживость фильма «Когда Гарри встретил Салли». Мужчина и женщина могли быть только хорошими друзьями и ничем больше.
Я стала беспокоиться о нем. Волновалась, когда видела, что он один катается на доске по волнам, боясь, что он еще не отошел от дозы. Мне не хотелось его терять, и не только потому, что он был моим деверем и моим другом, но, откровенно говоря, еще и потому, что он был моим собутыльником.
Алкоголь развязывал мой язык, и я говорила Маркусу такие вещи, которые не могла говорить Джейми, или терапевту, которого посещала, или Саре. Он был единственным человеком, которому я сказала о том, что хотела ударить Мэгги.
– Ты по ней скучаешь? – спросил он меня однажды вечером, когда мы уютно устроились на кушетке в его гостиной.
Я обхватила руками колени.
– Я скучаю… – На его вопрос у меня не было простого ответа. – Я скучаю по женщине, которую представляла рядом с ней, – проговорила я. – О той женщине, которой я хотела быть. Я думала, что стану отличной матерью. А на самом деле стала самой плохой. Я ужасна.
– Не говори так.
– Но я действительно испытываю облегчение, что ее больше нет со мной. – Я закрыла лицо руками. – Я знаю, это звучит ужасно.
– Ты слишком утомлена, чтобы заботиться о ней.
– Я не поэтому испытываю облегчение. – Я взглянула ему прямо в глаза. – А потому, что я боялась, что не удержусь и покалечу ее.
Он засмеялся, но потом понял, что я говорю серьезно.
– Ты? Да ты ведь не ходишь на рыбную ловлю, потому что считаешь это жестоким обращением с рыбой.
– Я понимаю, что это звучит дико, но в ее присутствии я чувствую неверие в себя и… представляю, как причиняю ей боль.
Эти незваные мысли приходили, когда я их совсем не ждала, и заставляли меня чувствовать себя одновременно безумной и опасной. Но я совсем не хотела, чтобы он о них знал.
– Просто поверь, – сказала я. – Ей гораздо лучше, когда она не со мной.
Раз в неделю Джейми привозил Мэгги в «Сторожевой Баркас». Она была прелестным ребенком, с огромными карими глазами, унаследованными от Джейми, и темными волосами, которые падали шелковыми волнами на ее хрупкие плечи. Своих черт в ее лице я не находила. Может быть, именно поэтому она казалась мне скорее ребенком моих друзей, чем моим собственным. Мне хотелось испытывать к ней любовь. Когда я видела ее, выходящую из машины вместе с Джейми, в моем сердце просыпалось что-то вроде нежности, но чем ближе она ко мне подходила, тем слабее становилось это чувство. Хотя я и старалась притворяться.
– Привет, Мэгги! – говорила я голосом, который фальшью отдавался в моих собственных ушах. – Хочешь поиграть в кубики? Или собрать пазл?
Она стояла, ухватившись за ногу Джейми, и следила за мной своими огромными глазами. Этот взгляд гасил всю мою энергию и фальшивую радость, но в присутствии Джейми я чувствовала себя легче и могла с ней играть.
Однажды он, приехав, обнял меня, как обычно, а потом отвел в сторону.
– Ты пила?
– Только вайн-кулер за завтраком, – сказала я.
– Будь осторожна. – Он положил свою большую руку на голову Мэгги. – Ты ведь знаешь, что алкоголь – это депрессант.
– Конечно, знаю. – Я отмахнулась от его слов. – Не стоит огорчаться.
Он улыбнулся:
– Ты выглядишь уже гораздо лучше.
Возможно, алкоголь и служил депрессантом для большинства людей, но на меня он производил противоположный эффект. Куда-то исчезала внутренняя боль, и я на время становилась прежней.
В следующий раз, когда приехал Джейми, я почистила зубы и прополоскала рот зубным эликсиром. Собственные уловки вызывали дрожь в спине, а главное, мысль о том, что я пью так много и что надо это скрывать.
С Сарой я тоже была настороже, стараясь не дать ей пронюхать о своем пристрастии. Она иногда приносила ланч, и у меня создалось ощущение, что у них с Джейми имелось расписание проверочных посещений моего дома.
В один спокойный ноябрьский день Сара предложила мне после ланча прогуляться по берегу.
– На улице просто великолепно, Лорел, – сказала она. – Ты в состоянии выйти погулять?
Моим первым побуждением было пробормотать что-то об усталости и истощении, но, выглянув в окно, я увидела фантастическую картину – сверкающий песок, небо и море насыщенного синего оттенка, и мне внезапно захотелось побродить под солнечными лучами.
– С удовольствием, – сказала я. – А там не холодно?
Сара даже онемела от моего согласия.
– Сейчас можно даже босиком бродить по песку.
Она сбросила свои теннисные тапочки и начала стаскивать носки, для равновесия прислонясь к кухонному столу.
Я тоже сняла шлепанцы, и мы вместе вышли на заднее крыльцо и стали спускаться к берегу. Я внезапно почувствовала прилив счастья. Сколько в этом был виноват прекрасный денек, а сколько – вайн-кулер, который я выпила перед ланчем, я сказать не могла. Ступая по берегу, я загребала босыми ногами прохладный песок.
– Босиком в ноябре! – воскликнула Сара. – Никогда не вернусь в Мичиган!
– Здорово, – ответила я. – Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Вообще-то я никуда не собираюсь, но кое-что должно измениться. – Она с улыбкой посмотрела на меня. – Мне надо тебе рассказать, пока все не стало очевидно.
Она положила руку на свой живот.
– Ты беременна?
Она кивнула:
– Четыре месяца. Ожидаю, что ребенок родится в мае.
– Поздравляю! – Я попыталась добавить некоторой живости в свои интонации, но внезапно почувствовала зависть. Сара наверняка будет потрясающей матерью. – Стив, наверное, вне себя от радости?
Она рассмеялась:
– Ну да, ты знаешь, как он может радоваться. Как всегда, холоден, тих и сдержан. Поэтому его и любит солдатня, а он любит их.
Вообще-то я не особенно хорошо знала Стива. Он был спокойным, замкнутым и серьезным. Иногда мне казалось, что Сара чувствует себя свободнее, когда он уезжает в командировку, но, может быть, я просто проецировала представление о ней на свое собственное желание побыть отдельно от Джейми.
