Владимир Дурягин - Подельница
— За что такая немилость к пострадавшему на службе? — попробовал отшутиться Семенов.
— За неоправданное доверие. — Ольга строго на него посмотрела и пошла в свою палату. — На ночь сменю.
Семенов-Кутузов, опустив голову, побрел к себе, расстроенный и униженный. Открыв дверь в палату, он в ней никого не обнаружил. Подбежав к распахнутому окну, он увидел связанные между собой три простыни, прикрепленные одним концом к радиатору отопления. Нижний конец болтался на уровне следующего этажа.
— Ах ты засланец! — психанул Семенов, выскакивая из палаты. Ольга еще не успела покинуть коридор, она шла к себе, словно по подиуму. — Оля, он ушел! — прокричал Семенов. Ольга от его крика вздрогнула и оглянулась. — Он по простыне на следующий этаж спустился! Я его догоню!
Наблюдая, как Семенов пронесся мимо нее к лестничной клетке, Ольга поняла, что если вор действительно спустился этажом ниже, то на этот раз Семенов его уж не упустит. Она быстро дошла до их палаты и остановилась в дверях. Придерживая волосы, Оля заглянула под кровать, что стояла у стенки, и увидела сжавшегося в клубок, притаившегося, словно мышь, Нестора. Не подавая вида, что он обнаружен, Оля подошла к окну, втащила внутрь простыни и закрыла створки на шпингалет.
— Все-таки сбежал, — проговорила она вслух нарочно громко и вышла из палаты, закрыв за собой дверь. Оля протопала каблуками по коридору до процедурной, взяла одиноко стоявший у дверей стул и на цыпочках вернулась к палате Нестора. Прижав стул спинкой к двери, она уселась на него и достала из кармана телефон. Она позвонила Семенову.
— Да! Слушаю! — кричал запыхавшийся абонент.
— От-бой, — тихо проговорила Ольга. — Он здесь.
— Кто!? Не понял, — кричал в трубку Семенов.
— Семенов — это я, Сорокина. Возвращайся немедленно на исходную, — сказала она уже громче.
— Ага, понял! Иду! Пэпээсников что, отпустить? А то они подъехали уже.
— Как хочешь, Семенов, как хочешь, — прыснула смехом Ольга.
— Понял! Отпускаю.
Вскоре она увидела бегущего к ней по коридору Семенова-Кутузова.
— А он что, вернулся? — спросил Ольгу коллега.
— Ага. В туалет ходил. У тебя удостоверение с собой? — спросила Ольга.
— Нет. Не велели брать с собой.
— Ну и правильно. Оно тебе больше не понадобится. Моя бы власть, я б тебе не только рецидивиста, телят пасти не дозволила бы, — сказала лейтенант Сорокина, глядя коллеге прямо в глаза. Она поднялась со стула, отставила его в сторонку и раскрыла дверь. На них дунуло свежим сквозняком. Окно снова было распахнуто и простыни спущены вниз. Ольга с силой отодвинула кровать от стенки и… Нестора там не обнаружила.
– Вот дура, а!? – воскликнула лейтенант Сорокина, схватившись за голову обеими руками. – Так. Вызывай обратно наряд. Пусть перекроют все выходы из больницы. – Единственный глаз Семенова недоуменно смотрел на Ольгу. – Чего не ясно? Звони! – Семенов начал тыкать дрожащим пальцем в кнопки телефона. Ольга кинулась на нижний этаж…
Семен Львович, еще не успевший остыть от последних событий, утром следующего дня направился к Аверкину. Тот имел усталый вид. Он, не здороваясь, сразу же накинулся на пенсионера:
— Ты что творишь? Если у меня людей не хватает, это не значит, что тебе все дозволено! Ты мне кого привез? Они мне зачем? У нас труп не раскрытый! Вот бы и занимался…
— Так ведь одно за другое и цепляется. Сам не видишь? — поправил Аверкина Замятин. — А то, что эти… как их? Жрицы сутенеру яйца отстригли, так ему и надо! Он их насиловал! В извращенной форме!
— Хочешь соучастником быть? Так это у нас могут! Тебе молчать сейчас надо. А ты еще и митингуешь! У меня вон ни одного работника нет. Сам допрашиваю! Сам протоколы веду! Заберут их дела в прокуратуру, беды не оберешься! Садись и пиши! — Аверкин подвинул на край стола чистый листок бумаги, сверху положил шариковую ручку.
— Чего писать? — спросил Замятин.
— Сначала заявление на работу… наверное, помнишь, как пишется? Потом, как все было. И дай бог, чтобы жрицы эти все тобой изложенное подтвердили. Иначе все! Загремим под фанфары!
— С чего ты взял, что я пойду на работу? Мне и так не пыльно, на десяти тысячах.
— А с того, что ты уже с ума сходишь. Ворон уже каких-то ловишь! А у меня настоящих преступников ловить некому.
— Ладно, хрен с тобой. На работу, так на работу. Только покажи-ка мне дело Потапова. Ну, чтобы без сомнений его…
— Сейчас достану. Сиди, пиши. На работу временно… на год, через год договор перепишешь. — Аверкин поднялся с насиженного места и пошел к большому металлическому сейфу. Он в нем копошился ровно столько времени, сколько Замятин марал бумагу. Закончили свои занятия они одновременно. Аверкин подошел к столу и положил перед Замятиным толстую папку, забрал заявление и кратко изложенную объяснительную записку.
Замятин не стал перечитывать дело. Он и так знал его досконально. В данный момент его интересовало только фото Потапова. Он ткнул пальцем в фотографию и спросил у Аверкина, внимательно изучающего писанину коллеги:
— Я копию сделаю?
— Копию с чего? — оторвался от чтения Аверкин.
— С… с лица…
— Делай. Через десять минут чтобы дело лежало тут, — начальник ткнул указательным пальцем в стол. — И это… еще… анализ того пузырька, не знаешь, сделали? Что в нем было?
— Не знаю. Похоже на морфий. Палыч, ну не все сразу.
Имея при себе фотографию Потапова, Семен Львович заспешил к Толяну в восьмую квартиру. Он, как и в прошлый раз, зашел в продовольственный павильон, купил полторашку пива и тараньку. Толян пребывал в том же расположении духа. Он так обрадовался появлению Замятина, что у порога полез к нему обниматься, назвав его настоящим корешком.
— Проходи, проходи, проходи… — тянул Толян гостя за рукав на кухню. Замятин прошел по липкому полу за хозяином и выставил на стол пиво и рыбку. Сам же Толян грузно присел на табурет у стола и широко улыбался, глядя на гостинец. Замятин вынул из потайного кармана фото и показал Толяну. Тот, морщась, посмотрел на снимок и замотал головой. Потом взял пиво и отвернул пробку.
— Не вижу ни хрена. Щас, погоди, резкость наведу… — Толян налил в давно не мытую кружку пива, выпил половину большими глотками и, вытерев подбородок ладонью, уставился на фото. Он долго морщился, глядя на снимок, прикрывая то один глаз, то другой и наконец серьезно произнес: — Он.
— Кто он? Потапов? — переспросил его Замятин.
— Потапов, сосед мой. Слушай, а чего вы все к нему прицепились? Нормальный мужик…
— А кто все? — спросил Замятин.
— Да к нему все время стали приходить какие-то спецназовцы. Мне в окно все видно. Приедут, у него поторчат до утра и уезжают.
— И часто?
— Ну не часто… за месяц примерно раза три, — боднув головой спертый воздух, промолвил Толян. — Вчера вот были… вечером… а уехали… утром.
— Ну, а сам-то он появлялся дома? — продолжал раскручивать Толяна Замятин.
— Да, появлялся. Так у него же дача. Он то здесь, то там. Чего в этом особенного? Сейчас многие так делают. Вон, глянь — весь подъезд пустой. По стакану бахнуть не с кем.
— А чего Потапова-то не пригласишь?
— Дядю Степу? Так не пьет он.
— Понятно. Так он как появится, ты мне по моему номеру и звякни, лады? — Замятин протянул руку Толяну, снова присосавшемуся к кружке. Тот оторвался от пива, приподнял одну бровь и снова боднул головой воздух.
— Не звякну.
— Почему? Мы же договаривались, — спросил Семен Львович.
— Договаривались. Денег на балансе нету… да и не заряжен он, — пробормотал, запинаясь Толян.
— Так я пополню баланс. Номер твой у меня есть. Ты его только заряди. Где телефон-то? — спросил гость, шаря взглядом по подоконнику.
— Вон, на холодильнике валяется. И зарядное там же.
Замятин поставил мобильник Толяна на зарядку и снова протянул ему руку.
— Ну, в общем, звякнешь, если он появится.
— Стимул будет? — криво улыбнулся Толян.
— Будет, будет, — ответил Замятин, собираясь уходить. Его уже начало подташнивать от разнообразных запахов и горячих батарей. Хозяин протянул ему руку вверх ладонью.
— Давай.
— Давай, — пожал Замятин теплую влажную руку.
— Аванс давай! Прост больно… — уже заплетающимся языком сказал Толян.
— А-а… Сколько?
— Ну-у… три стольника пока хватит, я думаю…
Гость достал из кармана кошелек, отсчитал три сотенных и шагнул было к выходу.
— Стой! — окликнул его Толян. Замятин остановился. — Он сейчас дома.
— Кто, Потапов?
— Ну, кто же еще? — ответил тот, глядя в окно. — И эти там, у него… Спецы.
— А ты, случаем, не бредишь, с запоя-то? — спросил настороженно Замятин.
— Он вчера еще вечером прибыл. Я у него сотню брал. А потом и эти пришли к нему… в форме.
