Владимир Дурягин - Подельница
12
Спускаясь по простыням в окно следующего этажа, Нестор почувствовал невыносимую боль в левой лопатке. Он уже не мог хотя бы еще пару раз перехватиться руками за простыни. До земли лететь было целых четыре этажа. А этажи в больницах были высокие, не меньше трех метров. В общем, если рухнуть вниз, то, учитывая его открывшуюся рану, летальный исход гарантирован. В лучшем случае инвалидность. В голове пронеслись все последние события. «Зачем поторопился, ведь мог бы насвязывать простыней, чтобы достали до самой земли и тогда бы ищи ветер в поле!..» — Его мысль прервала ужасная боль. Нестор прикрыл глаза и отпустил левую руку. Немного боль отпустила и, открыв глаза, он понял, что держится за простыню зубами, своими ровными молодыми зубами! Собрав в кулак всю волю, он дважды перехватился зубами и правой рукой за простынь. Его нога наконец нащупала подоконный металлический слив. Нестор крикнул от боли и, схватившись правой рукой за оконный переплет, как только мог, толкнул непослушное тело в раскрытый проем. Он не помнил, как упал на пол, опрокинув на себя стол и вазу с цветами.
Очнулся он в другой палате. Боли не чувствовалось, просто в голове стоял какой-то непонятный гул. Он повернул голову и увидел зарешеченное окно. Присмотревшись к сумраку, Нестор различил стол рядом с входной дверью, за столом сидел полицейский в накинутом на плечи белом халате. Хотелось пить.
— Слышь, начальник? — окликнул Нестор полицейского. — Попить не найдется? — Тот стряхнул с себя дремоту.
— А пару телок в постель не подложить? — сердито ответил на его просьбу Семенов. Нестор узнал по голосу бывшего соседа по палате.
— А-а, это ты, тюкнутый… Да-а, не смог я тебя сделать. Если бы до ночи дотерпел, не поторопился, хрен бы ты меня увидел! Ну, ладно, твоя взяла. Дай водички-то… что-то башка какая-то…
— Вон кран в углу. Пей хоть до посинения, — ответил ему Семенов и, дотянувшись до выключателя, включил общий свет. Нестор медленно приподнялся, сел, свесив ноги с кровати. Немного посидел и пошел к белевшей в углу раковине. Он отвернул кран и долго смотрел на сверкающую прозрачную струю. Когда вода немного захолодела, он пригоршнями напился и пошел к своей постели.
Понаблюдав за Нестором еще минут десять, Семенов достал из кармана мобильник и набрал лейтенанта Сорокину.
— Але, это Семенов. Клиент проснулся, — тихо доложил он Ольге.
— Он в состоянии разговаривать? — спросила в свою очередь Сорокина.
— Еще в каком… — улыбнулся в трубку Семенов.
— Я сейчас подойду.
Ольга только что вернулась с совещания от Аверкина, на котором также присутствовал новый сотрудник их отдела Семен Львович Замятин. Он, как выяснилось, в ее отсутствие накопал немало деталей по трупу строителя. Теперь, имея за пазухой множество аргументов и фактов, она могла задать этому несусветному ворюге Нестору массу интересующих ее вопросов. Пока дело и тело шли на поправку. Волновало только то, что Вася Мышкин, сосланный в Питер, не давал о себе знать. «Словно провалился сквозь землю! Целую неделю ни звука. Хоть бы мяукнул!» — подумала Ольга, выстукивая каблучками по коридору травматологического отделения городской больницы. Она подошла к палате, где теперь находился Нестор, и постучала в металлическую дверь.
— Да, — послышался голос Семенова. Ольга вошла. Приодетая в аккуратно подогнанный по ее фигуре милицейский мундир, она произвела огромное впечатление на обоих мужчин.
— Привет, мальчики, — проговорила она так, словно явилась на какую-нибудь тусовку.
— П-привет, — ответил Семенов, приподнявшись над стулом. Ольга на ходу выдернула из-под него стул, подошла к кровати Нестора, уселась поближе к тумбочке и положила на нее кожаную папку.
— Как ваше самочувствие после полуденного забега? — шутливо спросила Ольга, располагая преступника к разговору.
— Спасибо, хреново, — ответил тот и повернулся лицом к стене, дав понять, что беседы не будет. Ольга раскрыла папку, достала из нее фотографию Потапова.
— Ладно, понимаю. Кодекс чести замарать боитесь. Мол, с «ментовкой базарить западло»? Так и не базарь. — Она специально перешла на «ты». — Глянь сюда и кивни головой. Этот в тебя нож сунул? — Ольга привстала и, наклонившись над Нестором, поднесла к его глазам фотографию. Тот упорно не хотел разговаривать. — Между прочим, это матерый преступник, на котором пять трупов. Он отсидел двадцать лет, а теперь снова орудует на свободе. И методы его стали намного изощренней. Если бы ты не попал в рыбацкие сети, был бы у него шестым. Нам его необходимо навсегда упрятать за решетку, потому что он очень опасен для нашего общества, а без твоей помощи ничего не выйдет. Ну, так как, поможешь?
— Сам, без вас разберусь.
— Э-э, парень! Я думала, ты умнее. На кой тебе самому париться, если можно чужими руками? Да и пока у тебя то да се, ускользнет. Он ведь, повторяю, намного хитрее нас всех. — Они долго молчали. Ольга специально дала ему время подумать. Через пять минут она поднялась со стула, сунула фото в папку и застегнула молнию. — Ну, раз так, прощайте. Другого раза не будет. — Ольга быстро протопала каблучками к выходу. Нестор вдруг начал кулаком дубасить в подушку.
— Да он это! Он! — прокричал Нестор Ольге вдогонку.
— Кто он? — обернувшись, спросила Сорокина.
— Тот, который в меня нож на мосту… а потом через перила в реку столкнул!
Ольга медленно, уже не топая, вернулась на прежнее место.
— А он там был один? — спокойно спросила она.
— Где, на мосту?
— Да, на мосту.
— Один.
— А что вы с ним на мосту делали, рыбу удили? — снова спросила Ольга, наблюдая, как Нестора от воспоминаний начинает трясти.
— Какую, на хрен рыбу! Пивом я накачался, вот и остановились отлить.
— А-а, так вы на машине ехали… а куда? — осторожно спросила Ольга, опасаясь, как бы тот снова не пошел в отказ. Но видно было, что она его зацепила за живое, и Нестору надо было выплеснуть из себя все накопившееся. Теперь он точно ответит на интересующие ее вопросы, которые касаются его знакомства с Потаповым. — Так куда тебя вез Потапов?
— К нему, в деревню, — отвечал тот, украдкой осушая слезы с глаз.
— Зачем?
— Бабла у него зашибил малость, а у него оно в деревне. Вот и поехали.
— И много зашибил?
— Не ваше дело. Я все сказал. Отстаньте от меня! — Нестор снова занервничал.
— Скажи сколько, и я отстану, — сказала Ольга тихо, даже как-то ласково. Нестор немного помолчал и ответил:
— Десять штук…
— Десять штук чего? — тем же тоном переспросила Ольга.
— Не деревянных же! — нервно ответил тот.
— Десять тысяч долларов за клетку с какой-то вонючей вороной!? И ты ему поверил?
— Да я тоже сначала удивился. А он говорит, мол, очень ценная птица, потому и никаких денег не жалко. А как вы узнали про ворону, если не секрет?
— Секрет. А отмычки куда спрятал? Не с собой же таскал?
— Тоже секрет, — Нестор накрыл голову одеялом, давая понять, что теперь беседа закончена точно.
— Н-ну, ладно, — выдохнула Ольга. — А фамилия твоя как? Надо же в протоколе прописать…
— Пушкин Александр Сергеевич, вор-рецидивист, последнее погоняло Нестор Забайкальский, не имею ни паспорта, ни родины, ни флага. Все?
— Нет, не все. Пока не скажешь настоящие фамилию, имя, отчество, я не уйду, — сказала Ольга, прихлопнув ладошкой по папке.
— Вот никто не верит! В паспортном столе метрику изъяли. Сказали, что пока фамилию не сменю, ксивы не выдадут. А я виноват, что мне в детдоме такую фамилию приклеили? Директриса у нас любила раздавать разные экзотические фамилии, там: Ульянов, Хрущев, Лаппалайнен…
— Так ты тоже шкет? — грустно сказала Ольга. Нестор Забайкальский тихонько повернулся на живот.
— Че, тоже, что ли?.. — тем же тоном спросил он Ольгу. — И как ваш домзак назывался?
— Он из одних найденышей да подкидышей состоял. Вот и получалось, что нас всех в капусте нашли. Так и детдом назывался «Капустник». Правда, смешно?
— Да, уж, прямо обхохочешься, — серьезно сказал вор. — А у нас так и назывался «Домзак».
— Ну, ладно. На сегодня хватит, а то вижу, устал ты. Если какие подробности, детали вспомнишь, позовешь через дежурного. — Ольга поднялась со стула, выключила в кармане диктофон и направилась к выходу.
— Какие еще детали? Я и так лишку наболтал.
— Ну, мало ли… до свидания. — Она вышла и прикрыла за собой тяжелую металлическую дверь.
На следующее утро, во время обхода, лейтенант Сорокина попросилась на выписку.
— Пожалуйста, — сказал лечащий врач, — если вы считаете, что уже поправились…
— Ну… не совсем… еще… — растерялась Ольга.
— Не совсем, так лежите и лечитесь, — резко отрубил док.
— Ну, а можно мне хотя бы ненадолго отлучаться? — продолжала доставать доктора Ольга. — Дел много, а работать некому.
