Владимир Дурягин - Подельница
— Ну… не совсем… еще… — растерялась Ольга.
— Не совсем, так лежите и лечитесь, — резко отрубил док.
— Ну, а можно мне хотя бы ненадолго отлучаться? — продолжала доставать доктора Ольга. — Дел много, а работать некому.
— Ну, разве что… как бы на прогулку… на свежий воздух…
— Спасибо, — сказала Ольга, глядя на вспотевший лоб лечащего врача.
Подполковник Аверкин подвинул к себе телефон и, искоса поглядывая в записную книжку, набрал номер питерских коллег. Отсутствие связи с лейтенантом Мышкиным серьезно всех озадачило. Шла уже вторая неделя после того, как он отбыл в командировку. В трубке щелкнуло, и послышался мужской суровый голос.
— Капитан Моченков, слушаю вас.
— Добрый день, капитан! Из Заозерска беспокоим, подполковник Аверкин, убойный отдел…
— Так. Что случилось, товарищ подполковник?
— В недалеком прошлом мы к вам обращались по гражданину… э-э Фатееву, подозреваемому в убийстве.
— Так, помню.
— Так вот: мы послали к вам в Питер нашего сотрудника поискать этого Фатеева. Но он куда-то запропастился.
— И как давно?
— Да уже вторую неделю ни звука, — ответил Аверкин, заслышав хихиканье коллеги с другого конца провода. — Вы не могли бы посодействовать в его розыске, а то у меня людей нет.
— В розыске кого, товарищ подполковник, Фатеева, или вашего сотрудника? — переспросил капитан, едва сдерживая смех.
— Так… обоих… бы… — Аверкин расслабил узел на галстуке, давившем горло, и обтер шею носовым платком. — Ну и духотища сегодня, — сказал он, лишь бы не молчать.
— И у нас тоже. На прошлой неделе гроза прошла, и все.
— А у нас еще ни одной не было. Может быть, в начале мая…
— Может… быть… — капитан снова выдерживал паузу. Аверкин даже представил себе, как он, зажав микрофон ладошкой, покатывается со смеху над ним и пропавшим без вести Васей Мышкиным.
— Але, — сказал в трубку Аверкин.
— Але, — ответил капитан.
— Ну, так чего решили? Поможете? — сдерживая бешенство из последних сил, спросил подполковник Аверкин.
— Ну, так… поможем, чем можем… как его?
— Лейтенант Мышкин.
— Хорошо, записал. А как он насчет выпить? — явно издеваясь, спросил капитан.
— Да нормально… норму…
— Понятно, а норма — ведро. Обзвоним полицейские отделения, больницы, морги…
— Что ты! Типун тебе на язык, капитан… — не выдержал Аверкин издевательств. — На вокзалах посмотрите, а может, к гастарбайтерам прибился… А что, вдруг у него деньги кончились…
— Знаете ли, в питерском угро безработицы нет, чтобы мы вашей ерундой занимались. В общем, глубоко не полезем, а чем можем, тем поможем. Да вы и сами давайте, работайте. До свидания. — Трубка не успела придавить клавишу аппарата, и Аверкин успел услышать из Питера громкий хохот целого отдела.
— Ну, Вася, рыло в мясе! Вернешься, разжалую в рядовые! — вслух произнес подполковник Аверкин и, оскорбленный питерскими коллегами, набрал номер Замятина.
— Слушаю внимательно, Палыч, — ответил тот.
— Сколько ты еще будешь держать засаду!? — резко задал вопрос Аверкин.
— Так вчера же решили, пока не возьмем Потапова.
— Оставь пока этого Потапова. Никуда он не денется. Сейчас отлежится на дне и где-нибудь вынырнет. Ты хорошо знаешь Питер?
— Нормально, а что?
— Слушай, съездил бы, а? Надо Мышкина найти, — просящим тоном сказал Аверкин.
— Так позвонил бы товарищам, пусть посодействуют…
— Да каким товарищам!? Они меня только на смех подняли. Ржут, как пацаны у подъезда. Самим, мол, надо, работать…
— Так можно съездить ненадолго…
— Ненадолго, Львович, ненадолго! Командировку и суточные сейчас же оформлю. Все, как положено. И куда он там мог деться?
— Только засаду давай снимать пока не будем. Печенкой чувствую, он где-то рядом. Не бросит же он свое столь выгодное предприятие. Жрицы говорили, что их у него четыре смены. Прям как на беспрерывном производстве.
— Ладно, пусть покараулят еще пару дней…. А ты тогда давай, собирайся.
— Понял, Палыч. Сейчас ребятам провиант доставлю и соберусь. Да, это… дай-ка машину часа на два. Надо за своей съездить, а то стоит в лесу, боюсь, как бы не напакостил кто.
— Так ты ее все еще не забрал?!
— А когда было?..
— Ну, ты, брат даешь! Тебе машину куда прислать? Ты где сейчас? — услужливо говорил Аверкин.
— Да дома. Клару кормлю.
— Какую Клару? — Не понял Аверкин.
— Ну, Клару… воровку-домушницу, — пояснил Замятин. — Она сейчас у меня находится, как бы под домашним арестом.
— А-а… Машину, значит, к дому подать? — уточнил начальник.
— Если можно…
— Только долго не задерживай, а то мало ли куда выехать…
— Понял, не задерживать, — весело ответил Замятин и выключил телефон.
После удачного разговора с Замятиным Аверкину немного полегчало. Он поднялся из-за стола, подошел к сейфу, раскрыл его и, отвинтив пробку с бутылочки, принял подряд две стопки коньяка. Закусив конфеткой, проделал все это в обратном порядке. Он откинул голову назад и прикрыл глаза, но вздремнуть ему не дали, послышался стук в дверь. Аверкин встрепенулся и уставился в стол.
— Да, войдите, — проговорил он сурово. В дверях стояла лейтенант Сорокина.
— Разрешите, товарищ подполковник? — спросила она, улыбаясь.
— Проходи, проходи, Олюшка. По устам вижу, не с пустыми руками… — весело заговорил Аверкин, указывая сотруднице на стул рядом со своим столом.
— Не с пустыми, Алексей Палыч. А от лейтенанта Мышкина ничего нет? — спросила она как бы невзначай. Аверкин развел руками.
— Только что Замятина подрядил в Питер съездить, разобраться.
— Питер — мой город. Я его как свои пять знаю. Сейчас там белые ночи…
— Ну-ну! Я тебе покажу белые ночи. И не мечтай. В отпуске будешь, тогда — пожалуйста. А сейчас лечись, основательно лечись. — Аверкин наставлял лейтенанта Сорокину, словно родную дочь. — И давай, давай, чего там нарыла?
— Допросила этого Нестора. Неохотно, но раскололся. Потапова признал. Он в него нож сунул. Пообещал ему десять тысяч баксов, если он у Замятина украдет ворону.
— Десять тысяч за ворону? Что хоть за ворона-то такая, хоть бы одним глазом взглянуть. Кстати, Замятин ее обратно к себе забрал.
— Как это? — удивилась Ольга.
— По наводке пошел брать Потапова… на Заре Свободы… Ну, ты знаешь, где это, а его там не оказалось. Как в воду канул. Глянули на лоджию, а там ворона… в клетку посаженная. Ну, он ее и забрал себе обратно. Тот вернется, расстроится, наверное. Ладно, давай по твоему, этому… как его? Нестору.
— Ну, тот заказ выполнил сразу, Потапов и не ожидал от него такой прыти. Мол, здесь такой суммы у него нет, поехали в деревню, там есть. Но чтобы не рассчитываться, Потапов его пивом накачал и решил по пути убрать. Ну, когда Нестору захотелось до ветру, Потапов остановил машину именно на мосту. Пока тот расстегивался, он в него нож — и через перила в речку… в надежде, что течением труп унесет куда подальше. А тот неподалеку от дороги запутался в рыбацкой сетке. Благо рыбаки были в это время там и вытащили его еще живого. Видать, холодная вода ослабила кровотечение или еще почему…
— Ну, а рыбаков этих нашли? Ведь они его в больницу-то привезли? — нетерпеливо спросил начальник.
— Если их искать, только время потеряем. Я тут навела кое-какие справки. Дело в том, что рыбаки эти скорей всего браконьеры. И если даже их вычислить, то все равно они ни в чем не сознаются.
— Почему?
— Потому, что во время половодья по этой речке из одного озера в другое мигрирует на нерест щука, а они ее вылавливают сотнями килограммов, доят из нее икорку, а саму рыбу выбрасывают по течению.
— А что, сама-то щука их не интересует? — спросил Аверкин.
— В данный период времени нет. Потому что икра — товар дорогой и более компактный — что ли?
— Ну, варвары! Да за это!..
— Вот поэтому-то их лучше не искать. Проку от них как от свидетелей, мало, а мороки… — Ольга показала ладонью выше своей головы.
— М-да-с, — произнес Аверкин. — А сам Нестор, значит, подтверждает личность Потапова?
— Да, почти сразу подтвердил. Думаю, что здесь все ясно. Покушался на его убийство Потапов, ему не впервой. А браконьеры его сами в больницу привезли, так что они отпадают. Алексей Павлович, мне нельзя эти оба дела, Потапова и Нестора взять с собой? Я бы, пока лежу в больнице, покопалась в них.
— Ну, это же серьезное нарушение. А если проверка? Полетят наши с тобой головушки, — прошептал начальник.
— Ну, если что, могу взять на себя. Мне пока все равно, две звездочки на погоне или одна, — улыбнулась Оля.
— Я вот тебе третью прошу, а ты и от этих отказываешься! Что за молодежь! Ну, ничего им не надо, — сказал Аверкин, осуждающе качая головой. — В общем, картина такая: дело Потапова читай, только в моем кабинете и при мне. Потому, что в нем десять томов. Сама подумай, куда ты понесешь? А на этого… Нестора, ничего пока не нарыто, одна страница по неудавшемуся ограблению квартиры. Он даже фамилию свою не успел назвать, как вы с Васей его подпрягли на… шабашку. На нем пока еще висит только одна замятинская каркуша. Хотя хватка у него, по всему видать, ворюги несусветного, — сказал Аверкин, вытирая платком пот с шеи и лысины.
