Владимир Дурягин - Подельница
Погодин жестом показал двум бойцам идти в распоряжение к Замятину. Они быстро спустились к квартире Толяна, и Замятин непрерывно начал давить на кнопку звонка. За дверями затопали босые ноги, и дверь сиюминутно отворилась. Замятин стоял напротив взъерошенного Толяна, широко расставив ноги и глядя на него бешеным взглядом. Тот сначала задрожал, схватился за голову и истерично закричал:
— Я расскажу! Я вам все расскажу! Это я их вчера пропустил! Пока вы в одиннадцатой квартире рыскали! Они, как привидения, вышли из двенадцатой и каждый на меня ствол направленный держит. Один, в маске, палец к губам приложил, мол, только пикни!.. Я испугался и промолчал. Так уложили бы на месте! А на хрена мне с больной-то головы на здоровую?! — слезно высказал Толян. — Ваши дела, вы и разбирайтесь!
— Сколько их было? — спросил сердито Замятин.
— Трое в масках и этот… сосед… Потапов, — дрожащим голосом проговорил Толян.
— Ну, а потом-то чего молчал?! — рявкнул Замятин. — Пособничал? В машину его! Квартиру закрыть и опечатать.
— За что!? — всхлипнул Толян, размазывая слезы. — Одеться хоть дайте, что ли…
– Одевайся! – бросил в его сторону Замятин и пошел по лестнице наверх.
13
Вася Мышкин напрасно боялся большого города. Выйдя из вагона, он вместе с людским потоком оказался в просторном зале Московского вокзала. Он подошел к справочной службе, купил карту города, карту подземки и тут же подумал о своем желудке. Выйдя из вокзала, он увидел на углу кафешку и направился в нее подкрепиться. Ночью в Питере прошел дождь, и веяло утренней прохладой. После заозерской духоты он чувствовал себя более чем комфортно.
Он уселся за длинный стол, на большущий обитый кожей диван и раскрыл меню. Пробежав глазами по ценам, ужаснулся и в срочном порядке покинул эту «Экпресс-обдираловку». На улице он увидел стоящего рядом с газетным киоском мужчину среднего возраста, по-видимому, кого-то поджидавшего с поезда. Вася подошел к нему и поздоровался.
— Доброе утро, — сказал он улыбаясь. Мужчина молча смерил его взглядом. — Не подскажете, где здесь можно перекусить по более доступным ценам?
— Приезжий, что ли? — спросил его мужчина.
— Ага, приезжий. В командировку я прибыл, на Васильевский остров надо попасть. На улицу Гаванскую. А потом на Наличную.
— Так это просто. Вон остановка. Десятый троллейбус или седьмой автобус. Они прямо до самой гавани и довезут.
— Понял, спасибо. Только перекусить бы сразу, а то после с делами закрутишься… Столовки тут поблизости нет, чтобы подешевле?
— Пива мне купишь? — спросил мужчина напрямик.
— Куплю, — согласился Вася.
— Ну, пошли.
По пути в забегаловку, что на Старом Невском, мужчины познакомились. Питерца тоже звали Васей. Они зашли в переполненный маленький зал, где за столиками стоя подкреплялись по всей вероятности гости Санкт-Петербурга.
— Это прихожая, — пояснил новый знакомый. — Пройдем в зал.
Они вошли в зал, где можно было позавтракать, сидя за столом. Перед раздачей, как и в старые добрые времена, на стене висело меню. Вася пробежал взглядом по ценам.
— Ну, вот, — сказал он другому Васе, — здесь более-менее. Вон и буфет есть с пивом. Тебе чего взять?
— Ну, возьми второе да «Адмиралтейского» пару бутылок. Я пока места забью.
Через пять минут оба Васи уписывали жареную телятину с макаронным гарниром и запивали «Адмиралтейским». Людское нашествие с прибывших утром поездов подрассосалось, и сидеть здесь стало даже как-то уютно.
— Ну, что, — спросил приезжий Вася, — еще пивка?
— Куда его столько? — ответил местный. — Брать, так уж лучше водочки. Хотя тебе же на работу…
— Да ладно. Сегодня у меня как бы день приезда. Тебе сколько брать?
— Так лучше бутылку, оно дешевле выйдет, да и воды в нее хоть не плеснут, — предложил Вася питерский.
— Вот это правильное решение.
Чего и сколько он брал потом, Вася Мышкин не помнил. Он очнулся на скамейке в каком-то сквере. На голову давил шум большого города. Карманы были совершенно пустыми: ни паспорта, ни удостоверения он в них не обнаружил. Во рту был сушняк. Вася сел на скамейке и оглядел себя. Вся его одежда спереди была в пыли. Он поотряхивал с себя пыль и, простонав от головной боли, поднялся на ноги. Его все еще покачивало.
— Ну, баран! — сказал он вслух и, увидев трех старушек на скамейке поодаль, направился к ним. Глядя на его непристойный вид, оскорбляющий человеческое достоинство, одна из них достала из сумочки мобильник и набрала милицию.
— Але, милиция? Здравствуйте, мы звоним из сквера, что у кинотеатра «Прибой». К нам подошел мужчина, ну в очень непристойном виде. Необходимо ваше вмешательство. Хорошо, у меня есть газовый баллончик.
Бабка достала из сумки красный баллончик под названием «шок» и направила его в Васино лицо.
— Только не это! — сказал он и, пошатываясь, пошел прочь. Он не успел далеко уйти, прямо по пешеходной дорожке сквера ему навстречу медленно двигалась машина ППС.
В отделении, куда доставили старшего лейтенанта Мышкина, вовсю кипела работа, как и положено в большом городе. Его сразу же посадили в обезьянник, где была единственная скамейка, прикрученная к стене. Ширина ее составляла не более двадцати сантиметров, и сидеть на ней было невозможно. Вася подошел к решетке, вцепился руками в ее прутья и пьяным голосом прокричал:
— Дежурный! Хватит в дурачка играть, давай открывай! Я старший лейтенант полиции, из убойного отдела, Мышкин моя фамилия. Вы должны меня выслушать и помочь. Слышишь, дежурный!?
Вася не видел, как с другой стороны коридора появился сержант с дубинкой в руках. Проходя мимо обезьянника, он со всей силой отоварил Васю по рукам.
— Ты чего делаешь, скотина! — взвыл тот.
— Кто скотина!? — вскипел сержант и принялся торопливо отпирать замок клетки. Он вошел и ударил Васю дубинкой по заднице. — Кто, я скотина!? — он со всей силой ткнул концом дубинки в Васины ребра. От боли тот присел и попутно получил удар коленом в челюсть. Вася простонал и упал на пол.
— Скотина! Я тебе покажу скотину, урод! — произнес напоследок сержант и, выйдя из обезьянника, запер замок.
Немного придя в себя от боли, Вася снова подошел к решетке, но уже руками за нее браться не стал.
— Слышь, дежурный? Я тебе серьезно говорю, я из убойного, старший лейтенант Мышкин. Позвоните в Заозерск, во второе отделение, подполковнику Аверкину…
Дежурный капитан сидел за столом у окна и разгадывал кроссворд. Но ему надоели вопли задержанного. Он встал из-за стола, подошел к обезьяннику, не выпуская из рук газету.
— Ну, чего ты орешь? Чего орешь? Сейчас ребята подъедут на смену, и оформим тебя, как положено. Он посмотрел в газету. — Емкость для жидкости из девяти букв. Знаешь?
— Резервуар, — ответил Вася отрешенно.
— Так, ре-зе-р-в-у-а-р. Ты смотри, подходит. Тридцать пять. Химическое взаимодействие.
— Реакция, — снова подсказал Вася. — Товарищ капитан, позвоните подполковнику Аверкину.
— А Папе Римскому не надо?.. — посмотрел на него дежурный исподлобья. — Едем дальше. Конец жизни, шесть букв.
— Смерть, — сказал Вася. — Что сделать, чтобы вы мне поверили?
— А мы и так вам верим, старший лейтенант из Заозерска. Только видок ваш заставляет в этом малость сомневаться. Ни паспорта, ни удостоверения. Придется подождать, пока наведут справки.
— Так я же говорю…
— Все, я сказал. — Капитан ушел к себе за стол, продолжать разгадывать кроссворд.
Часа через три пришел на смену майор. Он бросил взгляд на Васю. И через толстое стекло было слышно, как офицеры разговаривали о нем.
— За что его задержали? — спросил майор.
— Да бабка какая-то позвонила, мол, пристает в сквере. Ни документов, ни денег. Грязный как черт. Старшим лейтенантом из убойного называется. Вроде протрезвел. Будешь оформлять?
— На хрена он мне нужен? Выгоняй, — сказал майор, еще раз взглянув на Васю.
— Ну, как скажешь, — ответил капитан и пошел открывать замок на обезьяннике. — Выходи. Давай чеши отсюда. Ты у нас не был, и мы тебя не видели.
— Так давай позвоним…
— Чеши, я сказал, пока не передумали.
Вася вышел на улицу. Его окутала вечерняя прохлада. Народа кругом было великое множество, но люди, глядя на его неопрятный вид, говорить с ним не желали, стараясь обойти стороной. Тогда он, уже не стесняясь своей грязной одежды, побрел в неизвестность по тротуару шумного большого проспекта. Оказалось, что проспект этот так и назывался: Большой — об этом Вася узнал, прочитав табличку на углу дома. Начинало урчать в животе, и голова заработала на инстинкт самосохранения.
«Постирать бы одежду, да где тут? Северная Венеция, блин! Ни одной лужи!» — Ему встречались торчащие из подвалов поливочные трубы, но они были без винкелей, и Вася шел дальше, не теряя надежды на улучшение своего положения. Постирушка для него сейчас стояла во главе угла. Повернув вправо от колхозного рынка он, наконец, увидел блеснувшие воды знаменитой Невы. Вася прибавил шагу. Ему нестерпимо захотелось привести себя в порядок, что являлось гарантией для его беспрепятственных действий по возвращению своих чести и достоинства.
