Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)
- Так точно, товарищ подполковник.
- Хорошо. Так кого же это вы не убивали?
- Как - кого? Вдову и дочек ее.
Хотя Клоун ерзал на стуле, но выглядел теперь не напуганным, как на первом допросе, а покорным. Казалось, что, все обдумав, он решил сдаться на милость правосудия, чтобы хоть немного облегчить свою участь.
- А почему это вы решили, что они убиты? - спросил Коваль.
- Приснилось, наверно? Сон вещий видел, а? - поднял голову от протокола Вегер.
- Слышал. Слышал, что их убили. Все слышали, и я.
- Слышал, значит, - хмыкнул, по своему обыкновению, Бублейников, который стоял, прислонясь к дверному косяку, и с высоты своего роста брезгливо рассматривал тщедушного белобрысого парня в грязных потертых джинсах и давно не стиранной футболке. - Когда слышал-то?
Самсонов повернулся к нему.
- Тогда же... Ну, утром, тогда же... На следующий день после того...
- После чего? - спросил Коваль.
Самсонов снова повернулся к подполковнику:
- Ну, после того, как их убили!
- А скрылись почему так стремительно, если ни в чем не виноваты? Зачем забрались в такую даль? Не иначе как прятались? От кого?
- Потому и прятались. Я не хотел - Длинный велел. Сказал, на нас могут подумать, - с готовностью ответил Клоун.
- Странно получается, Самсонов: отчего ж это именно о вас должны были подумать, а не о ком-нибудь другом?
- Не знаю, - проворчал Клоун. - Я правду говорю.
Бублейников насмешливо повел бровью:
- Свежо предание, да верится с трудом!
Клоун сморщил белый лоб, пытаясь понять, при чем тут какое-то предание.
- И все-таки, почему же собрались по тревоге? - строго спросил Коваль.
- Длинный уже сидел. Два раза. Вот и испугался.
- Но вы-то, Самсонов, судимости не имеете. Вам-то нечего бояться. Почему же скрылись вместе с Кравцовым?
Клоун только вздохнул.
- И вообще, почему в таком случае другие люди, тоже раньше судимые, не тронулись с места?
Клоун пожал плечами. Наступила долгая пауза.
- Чего ты дурачком прикидываешься? - не выдержав, взорвался Бублейников. - Отвечай, когда спрашивают! Вот уже и шапка на тебе горит!
Парень невольно коснулся своей нечесаной головы.
- Приятель твой все рассказал, - заметил капитан Вегер, нацелив ручку прямо в грудь Клоуна. - Сознался, что ходили к вдове Иллеш. Он умнее тебя.
Клоун в полной растерянности глянул на офицеров. Он не знал, как ему быть. Казалось, он сейчас запищит, как загнанный охотниками заяц.
- Мы хотели переждать, пока найдут убийцу. Я не убивал, - жалобно промямлил он. - Боялись, что засудят.
- Ты не убивал? - быстро спросил Бублейников. - Ладно. А кто же? Кравцов?
Клоун покачал головой.
- С вами еще кто-то был? - спросил Коваль.
- Нет.
- Так кто же убил? Святой дух?
- Не знаю.
- Ну что ж, начнем сначала, - спокойно произнес Коваль. - Расскажите о той ночи на шестнадцатое, все по порядку. - Он заметил жадный взгляд, брошенный парнем на зажженную папиросу. - Хотите курить?
- Если можно.
Коваль протянул ему "Беломор".
- Ну, были там, во дворе вдовы, - вздохнул Клоун, взяв папиросу. Так что из того? Ну, зашли...
- Днем, через калитку?
- Нет, - Клоун опустил голову, - через забор. Ночью.
- Зачем же ночью да еще и через забор?
Клоун опустил голову еще ниже, так, что его нечесаные вихры совсем закрыли лицо.
- Ну что же ты глаза прячешь? - сказал Бублейников.
- Разрешите, я папиросу выкурю, - выпрямился Клоун. - Я вас прошу, умоляюще взглянул он на Коваля, поняв, что именно он тут старший. - Я вам все скажу, только пусть они, - и Клоун со страхом покосился на Бублейникова, - меня не перебивают.
- Курите, курите, - разрешил Коваль.
Пока Клоун жадно глотал дым, капитан Вегер просматривал исписанные листы протоколов, а Бублейников куда-то вышел, демонстративно оставив двери полуоткрытыми, чтобы проветрить кабинет, где уже, как говорится, топор можно было повесить.
- А теперь, - сказал Коваль, когда майор вернулся, - кончайте, Самсонов, курить. А то уже и "фабрика" горит. Так зачем же вы пошли ночью к Иллеш?
- Я не убивал, - снова повторил Клоун. - Честно. Можете мне верить. И он провел ногтем большого пальца по оскаленным зубам - это должно было означать, что он клянется. - И Длинный тоже не убивал. Мы хотели войти, а там уже кто-то был. В доме. Ну, мы и рванули оттуда. Больше ничего. Утром слышим - убийство. Мы перепугались, что на нас подумают, решили уехать. Переждать.
- А зачем вы ходили к Иллеш? Зачем?! - снова сорвался Бублейников. С вами нечеловеческое терпение нужно иметь!
- И нужно-таки, - негромко заметил Коваль.
- Ладно, скажу, - вздохнул парень. - Вдову потрясти хотели.
- Вот так бы давно, Самсонов, - с облегчением вздохнул Бублейников. Стало быть, признаетесь, что пошли грабить.
- Но мы ничего не сделали. Даже в дом не вошли. Я пальцем никого не тронул - клянусь! А утром Длинный говорит...
- Называйте подлинную фамилию, - перебил Клоуна капитан Вегер, уже дважды по ошибке вписавший в протокол кличку.
- А утром, - повторил Клоун, - Длинный, то есть Кравцов, говорит: "Давай сматываться - вдову укокошили!" Я ее не душил, не резал, зачем же мне отвечать?!
- Расскажите по порядку.
- Что говорить? С чего начинать?
- Начните с вечера.
- Были мы у Длинного, то есть, извините, у Жеки Кравцова, в карты играли, в очко. Потом пошли. Мы еще раньше договорились, что пойдем к вдове.
- В котором часу вы там были, у ее дома?
- Точно не скажу. Что-то около часа ночи. Пошли, значит, пришли...
Клоун говорил теперь, не останавливаясь, и капитан Вегер едва успевал записывать показания.
- Никого не встретили по дороге?
- Какая-то парочка на углу стояла. Под деревом, недалеко от дома. А может, еще кто-то был. Не присматривался.
- Дальше.
- Перелезли через забор.
- Ничего вас там не удивило, во дворе?
- Нет, - пожал плечами Самсонов.
- Как же вас собака не покусала? У Иллеш волк - не собака.
- А собака в сарае была заперта, оттуда и лаяла. Да так глухо, как из-под земли. Мы удивились с Длинным, а потом обрадовались. Можно еще папироску? Два дня не курил - уши опухли.
- Берите, - сказал Коваль, - и рассказывайте.
Клоун разговорился, оживился, выпрямился - словно с каждым словом сбрасывал камень с души.
- Ну, подошли тихонько к двери, - продолжал он. - А за дверью возня какая-то, кто-то шороху дает, а кто-то хрипит, словно душат его.
- Отчетливо слышали хрипение? - с сомнением переспросил Вегер, перестав писать.
- Сначала подумали, что показалось. Нервы все-таки. А потом слышим еще и еще! Да так страшно, что мы - назад. И смотались.
- Ах ты, какие пугливые, боже ты мой! - проворчал майор Бублейников. - Перепугались, бедные, - и концы в воду.
- Когда назад лезли - я как раз на заборе был, - там кто-то закричал, да так, что у меня мурашки по телу забегали. Даже сейчас, как вспомню, съежился Клоун, - плохо делается.
- Так сразу и бросились назад? - переспросил Коваль.
Клоун кивнул.
- И не заинтересовались, что там делается, в доме?
- Длинный сказал: "Тут мокрое дело..." Кто-то нас опередил.
- А вы тоже были готовы на "мокрое"?
Клоун испуганно вытаращил глаза:
- Мы по мокрому не работаем.
- Зачем же ножи прихватили? - спросил майор Бублейников.
- У меня не было ножа.
- А у Кравцова?
- Не знаю. Может, и был.
- А ему зачем?
- Может, замки ломать...
- А где выбросили эти ножи?
Клоун снова начал твердить: у него ножа никакого не было.
- А где тот, что вы вместе с Кравцовым сделали в мастерской?
- Я никаких ножей не делал.
Для предстоящей беседы с Кравцовым, которого Коваль справедливо считал главной фигурой в этой небольшой компании, было достаточно уже и того, что рассказал Самсонов, и подполковник решил пока оставить его в покое и отправить в камеру.
- Самсонов, вы рассказали немного правды, это хорошо. Это в вашу пользу. Но скажите вот еще что: вы вдвоем ходили к вдове Иллеш или втроем?
- Вдвоем! - И на лице Клоуна появилось такое выражение, будто бы он готов был землю есть, чтобы подтвердить свои слова. - Только вдвоем, только вдвоем, - повторил он.
- А кто такой Кукушка? - поинтересовался капитан Вегер.
Клоун словно поперхнулся и, глядя куда-то в сторону, пробормотал:
- Не знаю.
- Он не был с вами в ту ночь?
Чуть не сказал: "Нет, не был", - но своевременно сдержался. Однако подполковник Коваль так же, как Бублейников и Вегер, прекрасно видели растерянность Клоуна.
- Разрешите, Дмитрий Иванович, у меня еще кое-что есть, - обратился Бублейников к Ковалю, хотя тот уже вызвал конвоира.
Коваль кивнул.
- На что ты жил здесь три месяца? - спросил Бублейников парня. - На какие деньги?
- Два с половиной...
- Хорошо, два с половиной.
- Случайные заработки. На вокзале вещи носил. Курортникам. Чемоданы всякие, корзины.
- И тебе доверяли?
- Дрова пилил и колол.
- В мае и в июне?! Не мели чепуху!
