Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)
- Староминаевскую улицу знаете?
- А как же. Кто ее не знает.
- Где вы были в ночь на шестнадцатое?
- Дома. Готовился в дорогу.
- И уехали?
- Как видите.
- А почему так поспешно?
- Давно надумал податься отсюда.
- Почему?
- Надоело в "Водоканале" ишачить.
- Зачем же счастья искать так далеко - в Тюменской области?
- А где же еще теперь заработаешь? Только на нефти.
Кравцов отвечал коротко, не поднимая взгляда.
- Скажите лучше, зачем арестовали?
- Не догадываетесь?
- Нет. Я ничего не сделал.
- Ишь ты! - Майор Бублейников не выдержал и с размаху ткнул авторучкой в лист бумаги. - И глазом не моргнет!
Коваль укоризненно посмотрел на него.
- Ну так как же, Кравцов, задавать вопросы или сами расскажете?
- Что рассказывать?
- Где вы были в ночь на шестнадцатое июля и что делали?
- Я уже сказал.
- У вас есть свидетели?
- Зачем мне свидетели?
- Для алиби.
- Я не преступник.
- Что ж вы делали в ночь на шестнадцатое июля?
- Собирался в дорогу.
- Где?
- Дома, конечно.
- С которого часа?
- Точно не помню. Вечером.
- И долго?
- Может, в два или три часа лег спать.
- С вами еще кто-то был?
- Клоун.
- То есть Самсонов?
- Да. Он может подтвердить мое алиби.
Было, как говорится, не до смеха. И все-таки Бублейников саркастически хмыкнул. "Ворон ворону глаза не выклюет", - проворчал он, словно про себя. Коваль и Вегер, не отводя взгляда, пристально смотрели на Кравцова.
- И долго с вами был Самсонов?
- Пока не собрались.
- До двух или трех часов ночи?
- Да.
- А когда вернулись домой?
Кравцов был начеку. Весь превратился в слух. Лишнего слова не проронил ни разу. Только глазами, как голубыми лезвиями, посверкивал. И Ковалю казалось, что от напряжения и злобы даже уши Длинного прижались к голове.
- Я никуда из дому не выходил. Не темните, гражданин начальник.
- Весь вечер?
- Да.
Капитан Вегер по знаку подполковника подошел к сейфу и открыл его.
- Зачем же было так торопиться в дорогу? - спросил Коваль. - Собирай потом после вас брошенные вещи!
Кравцов молча пожал плечами.
- Так спешили, Кравцов, - продолжал подполковник, - что и сапоги забыли. А они ведь там, на нефти, пригодились бы.
Вегер извлек из сейфа сапоги.
- Ваши? - спросил Коваль.
Кравцов мельком взглянул на них.
- Не знаю. У меня таких вроде бы не было.
- Как же это не было, гражданин Кравцов? - укоризненно покачал головою Коваль. - Вы вспомните. Люди-то вас именно в этих резиновых сапогах видели, и хозяйка квартирная Фаркашева подтверждает...
- Резиновые сапоги нынче у каждого есть. И почти все одной фабрики.
- Но эти-то ваши!
- Может, и мои. Они все одинаковые.
- Нет, не все. Именно эти оставили следы на чужом дворе. Догадываетесь, на каком?
Кравцов пожал плечами.
- Вы знали Каталин Иллеш? - прямо спросил подполковник.
Кравцов на какое-то мгновение съежился, полоснул Коваля лезвиями глаз, но тут же, демонстративно расслабившись, ответил спокойно:
- Знал.
- Вы были у нее в ночь на шестнадцатое?
- В ночь? Ночью мне там делать нечего.
- А сапоги ваши там были. Может, вы их кому-то одалживали?
Кравцов криво усмехнулся.
- Что ж тут такого? Наниматься ходили. Она искала пастуха - корову пасти. От Евы узнал. Самсонов без дела шатался, я и его привел.
- Нет, не сходятся концы, - заметил Вегер. - Правду говори, Кравцов. Сам говоришь - в Сибирь собирались, так зачем же было наниматься?
- Потому и уехали, что не взяла нас вдова.
- Кравцов, вы подозреваетесь в убийстве Каталин Иллеш и ее дочерей, сказал подполковник Коваль.
- Я?! - выкрикнул Длинный и сразу осекся. - Если человек судимость имеет, значит, ему все можно присобачить? Да?! - И, подняв голову, он уничтожающе глянул на подполковника.
- Вы были той ночью с Самсоновым у Иллеш, во дворе остались следы вот этих ваших сапог. Вам нет смысла отрицать свою вину.
- Это вы сперва докажите!
- Правильно, - сказал Коваль, - над этим мы и работаем.
- А вот допросим сейчас твоего напарника - он все скажет. Ты ведь его натуру знаешь, Кравцов, - добавил Вегер. - И тогда у тебя даже смягчающих не будет. Советую признать свою вину.
- Конечно, печенки отобьете - Клоун все скажет, что захотите.
- Тебе когда-нибудь отбивали?
- Из меня все равно ничего не выбили бы, - Длинный уверенно махнул тяжелой рукой.
- Итак, вы были там ночью?
- Днем, а не ночью.
- В котором часу?
- В два часа дня. Хозяйка прибегала с работы корову доить.
- Через забор нанимались? - не удержался от колкости Бублейников.
Кравцов замолчал. На лбу у него выступил пот.
- Через забор, спрашиваю? - повторил майор. - Как вы попали во двор?
Кравцов молчал.
- Следы во дворе у забора глубокие. Экспертиза свидетельствует, что от прыжка, - сказал Коваль. - Земля после дождя влажная была, мягкая. На сухой земле такие следы не остались бы. А дождь шел только вечером. Ну, так как же, Кравцов? Как вы все это объясните?
Кравцов снова промолчал.
- Молчание - не лучшее доказательство, - заметил подполковник и обратился к Вегеру: - Василий Иванович, свяжитесь с метеостанцией, пусть дадут точную справку, в котором часу пятнадцатого начался дождь. Ну, Кравцов? Что скажете?
Кравцов опустил голову:
- Я преступления никакого не совершил, - пробормотал он.
- А где ножи, которые с Самсоновым изготовляли в мастерской, а?
- Ножи? - как будто искренне удивился Кравцов. - Никаких ножей я не делал. Не такой я дурак. Двести двадцать вторую статью наизусть помню.
- Юри-и-ст, - сердито протянул Бублейников. - На тюремных харчах здорово выучился! Только главного не понял, что жить на свете надо честным трудом, что шилом патоки не ухватишь!
- Вам мои судимости поперек горла стали? - вскипел Кравцов. - Так я и знал! Вам бы хоть к чему-нибудь прицепиться, а там уж и дело пришить - раз плюнуть, это вы умеете, - он затравленно переводил взгляд с одного на другого. - Вот назвали убийцей - и амба! Вам что? Лишь бы дело закрыть.
- Ну, ну, Кравцов, полегче на поворотах! Судимости-то у тебя какие? Не простые. Не только за кражу по сто сороковой отбывал, а и по сто сорок первой, за грабеж, - подчеркнул майор.
- Я давно завязал...
- Может быть, может быть, - заметил начальник уголовного розыска. - А потом снова развязал.
И Вегер прищурился, словно хотел получше рассмотреть Кравцова.
- Ходить не умеешь - не побежишь, - мрачно вставил Бублейников.
- Я больше ничего не знаю, - сказал Кравцов упавшим голосом. - Больше ничего говорить не буду. Все. Я устал. - И он опустил плечи.
Когда Кравцова вывели, майор Бублейников пододвинул к себе целый ворох продырявленных бумажек.
- По-моему, вопрос ясен, - убежденно сказал он. - Установим, где их ножи, и можно обоих передавать следователю.
- Клоун все расскажет, - вслух подумал Вегер.
- Жаль только, что они имели время сговориться. - Бублейников вздохнул. - Попали бы они ко мне в то утро, совсем другой был бы разговор.
- И все-таки нет у нас прямых доказательств, - заметил подполковник Коваль.
- Будут! - уверенно произнес Бублейников и раздраженно швырнул скомканные бумажки в корзину у стола, так что часть их угодила на пол. - Я убежден! Вы руки, руки его видели, Дмитрий Иванович? Обратили внимание? Такие руки медведя запросто задушат. А он ими так и поигрывает, так и играет, как будто даже и на нас с вами броситься готов!
- Руки - да, но ведь не руками, а ремнем задушена была Каталин Иллеш! - напомнил Коваль.
- Нет, действительно, не все с ним ясно, - поддержал Коваля капитан Вегер.
- Пожалуй, да, - согласился майор. - Но если хотите, я еще один довод выставлю против них. Скажите, пожалуйста, на какие такие шиши катались они по всей стране, до самой Тюмени? А?! Откуда деньги взяли?! - и майор машинально схватил еще один лист бумаги и яростно проткнул его авторучкой.
V
После шестнадцатого июля
1
Второй допрос Самсонова начался с того самого вопроса, от которого в прошлый раз подозреваемый впал в истерику.
- В прошлый раз, - медленно начал Коваль, - мы остановились... - В своем штатском летнем костюме с неярким, но красивым галстуком подполковник был похож теперь на старого учителя, ведущего урок. - Мы остановились, - продолжил он, обращаясь к Самсонову, - на вашем заявлении: "Я не убивал". - Коваль взглянул на капитана Вегера, писавшего протокол. Василий Иванович, так в протоколе?
Вегер перевернул страницу:
- Так точно, товарищ подполковник.
- Хорошо. Так кого же это вы не убивали?
- Как - кого? Вдову и дочек ее.
Хотя Клоун ерзал на стуле, но выглядел теперь не напуганным, как на первом допросе, а покорным. Казалось, что, все обдумав, он решил сдаться на милость правосудия, чтобы хоть немного облегчить свою участь.
- А почему это вы решили, что они убиты? - спросил Коваль.
