Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)
- Есть такие, что в мае дровами запасаются.
- А скотину пасти не нанимался?
- Пробовал.
- К кому?
- На улице Духновича, на Лесной. Фамилий не знаю. Меня Длинный водил. Да не взяли.
- А к Иллеш?
- К убитой? Нет, не нанимался.
Бублейников выдержал паузу, многозначительно взглянул на коллег и сказал Клоуну:
- На этот раз ты, кажется, не врешь... Понял, что у палки два конца. А на какие деньги вы с Кравцовым разъезжали?
- Билеты он покупал. Я не знаю, на какие. Значит, были деньги. Он на "Водоканале" работал...
- Знаем мы его работу, - двусмысленно произнес Бублейников.
Вошел конвоир.
Клоун, не читая, подписал протокол, вернул его капитану Вегеру и, оглядываясь на неумолимо строгого майора и вытирая рукавом футболки потное лицо, вышел с конвоиром.
После короткого перерыва Коваль распорядился привести Кравцова.
- Ну что ж, - сказал подполковник, когда Кравцов по его разрешению опустился на стул и вытянул свои длинные ноги. - Все произошло так, как и предполагалось. Ваш приятель Самсонов признался, что ходили вы к Иллеш ночью, грабить ходили.
На неподвижном лице подозреваемого это сообщение не отразилось, разве только еле заметно шевельнулись полуопущенные веки и углубились уголки сжатых губ.
- Что вы на это скажете, гражданин Кравцов?
Кравцов ответил не сразу. Положив свои огромные руки на колени, он задумался, потом спросил:
- Долго вы его били?
- А вас бьют?
- Меня? Нет.
- Но ведь и вы сейчас признаетесь. Под давлением неопровержимых фактов.
Подозреваемый упрямо, как норовистый конь, мотнул головой и сверкнул холодными голубыми глазами.
- Самсонов показал, что вы лазили ночью через забор, что грабеж этот был задуман вами давно.
- Это не доказательство. Клоун берет на себя - его дело, а я при чем? Может, он и ходил грабить, и лазил через забор.
- Есть и объективные данные. Метеостанция дала официальную справку, что дождя днем не было, только вечером, - подполковник пододвинул поближе к Кравцову документ, но тот даже не взглянул на него.
- И наниматься к Иллеш ты с Самсоновым не ходил - все это записано в протоколе, - указал на стопку исписанной бумаги капитан Вегер. - А самое главное: есть свидетельство местного жителя - ты его знаешь, и я могу его назвать, - которого ты расспрашивал, много ли добра у Каталин Иллеш и зачем ей столько денег. Это тоже прямое доказательство...
Кравцов тяжело дышал, глядя в сторону.
- Как видишь: и прямые есть доказательства, и косвенные, и признание напарника. И - лучше поздно, чем никогда - сознаться самому, тогда и смягчающие тебе найдут, и высшей меры не получишь. Зачем она тебе, хоть ты ее полностью заслужил? - Произнеся эту тираду, майор Бублейников умолк, и вид у него был такой, словно он до конца выполнил свою миссию.
Длинный взглянул на майора, на Коваля, посмотрел на авторучку в руках капитана Вегера, готового записывать его показания, еще несколько секунд подумал и, громко вздохнув, сказал:
- Пишите.
И начал рассказывать о ночи на шестнадцатое июля...
Вегер быстро писал. Но вдруг его перо словно споткнулось, и он остановился: Кравцов слово в слово повторил то, что говорил Самсонов.
- То, что вы сказали до сих пор, не вызывает сомнений, - заметил Коваль. - Отправились с Самсоновым ночью грабить вдову Иллеш, перелезли через забор. А дальше путаете.
- Ничего я не путаю.
- Вы ведь не вернулись назад, - строго сказал майор Бублейников. Как же это у вас получается - шли, шли и никуда не пришли?
- Я уже сказал: там кто-то был. Я на мокрое дело не пойду.
- С чего вы взяли, что там "мокрое" дело?
- Догадался.
- А уходили, говоришь, опять через забор?
- Да.
- Не ври! Можно было и через калитку выйти. Задвижка-то на ней изнутри, со двора. Зачем же рвать штаны на заборе?!
Кравцов не ответил.
- Ну так что же?
- Не знаю, - наконец выдавил из себя Кравцов.
- Ну ладно, - сказал Коваль. - Перелезли через забор, очутились на улице. Это они с перепугу, Семен Андреевич, - усмехнулся подполковник. Но зачем же все-таки из города бежать, да еще так далеко?
- К вам в руки попадать не хотелось.
- Но ты же твердишь, что ни в чем не виноват! - воскликнул Бублейников.
- А попробуй докажи тут, в камере, что ты не верблюд. Знаем мы вас. Судимых сразу схватите. А мы там были, во дворе. И следы оставили. Кто нам поверит? Да еще с таким, как Клоун. Его прижми маленько, он сразу запищит. Так и получилось. У вас такая манера. Знаю. Вам лишь бы в сроки уложиться и дело закрыть. Я переждать хотел, пока вы тут настоящего убийцу найдете. А потом и вернулся бы.
- Хорошего вы мнения о милиции, нечего сказать, - заметил Коваль.
- Полжизни с нею дело имею.
- Я больше.
- Сравнили! - возмутился Длинный. - Шкура у меня одна, и справедливость вашу я на ней проверять не намерен.
Бублейников отвернулся, чтобы не выдать своих чувств. Где это видано - вот так разговаривать с убийцей, как делает это Коваль, который разрешает мерзавцу грубить, насмехаться! Так вот с преступником манежиться! Скоро, пожалуй, дойдет до того, что будут милиционера посылать за мороженым для арестованных. Как в оперетте! Дали бы ему с этим Длинным с глазу на глаз потолковать - всю спесь сбил бы сразу!
- Ну хорошо, - прервал дискуссию Коваль. - Придет время, поймете. А сейчас нас интересует, кто еще, кроме Самсонова, был с вами в ту ночь во дворе Иллеш? Подумайте, Кравцов, хорошенько. На этот вопрос нужно ответить. Правда и точность в ваших интересах.
- Если не было третьего, значит, убили вы с Самсоновым, - зло добавил майор. - А теперь отпираетесь.
Когда Длинного увели, Бублейников повторил свою мысль:
- Ишь как ловко у них получается: во дворе были, грабить шли, а в дом не вошли. Я не я, и лошадь не моя. Дело ясное - сговорились. И поют, как по нотам.
- Если и сговорились, то, разумеется, не обо всем, - заметил капитан Вегер, складывая листки протокола.
- Ну, это детали... О том, нанимались ли к Иллеш и тому подобное. Но в главном - показания одинаковы. Не верю им ни на грош. По мне, самое время Туру их передать. Пусть предварительное следствие ведет. Наше дело сделано - искать больше нечего.
- Надо искать, Семен Андреевич, - не согласился Коваль. - Не вам объяснять, что когда в доме имеются отпечатки следов третьего лица, то его тоже необходимо найти.
- Конечно, Дмитрий Иванович, - кивнул майор. - Но ведь это не исключает участия этих двоих. Больше того - только через них и можно выйти на третьего участника шайки. А виновность Кравцова и Самсонова, по-моему, доказана.
- Василий Иванович, - обратился подполковник к Вегеру. - А кто такой таинственный Кукушка по вашей картотеке?
- О нем рассказал карманный вор, задержанный на вокзале. Кажется, опасный тип. Мы сейчас им занимаемся.
- Странная история, - размышляет вслух Коваль. - Сначала отпирались от всего, не хотели отвечать, все отрицали, путались, а потом оба так разговорились. Да и деньги не все взяли, за которыми шли.
- Конечно, у них было время все обдумать и обо всем договориться, сказал Бублейников. - Меня не удивляют мелкие расхождения в их показаниях. Меня поражает, как одинаково они говорят - опытные преступники, махровые рецидивисты.
- У вас сегодня крайне обвинительное настроение, Семен Андреевич, улыбнулся Коваль.
Бублейникову, которому очень понравилась собственная мысль о мороженом для арестованных, хотелось сейчас высказать ее. Но он взял себя в руки и только пробормотал:
- Адвоката для таких негодяев из меня, Дмитрий Иванович, не выйдет.
И все трое поспешили к начальнику милиции Романюку на очередную оперативку.
2
И все-таки пришлось снова разбираться с таксистами. Водителей такси и автобусов расспрашивали перед разговором с Маркелом Казанком, но и после того, как версия, связанная с ним, отпала, они не перестали быть объектом размышлений Дмитрия Ивановича. Большую надежду возлагал он на таксистов, полагая, что убийцы не осмелятся пользоваться городским транспортом, где их скорее могут заметить. Но тогда и он, и капитан Вегер увлеклись цыганом и не очень тщательно занимались остальными пассажирами такси, пользовавшимися этим "лучшим видом транспорта" в ту фатальную для семьи Иллеш ночь.
До двух часов ночи, кроме Дмитриевского, который вез Казанка, приехало в городок еще четверо таксистов: Косенко из Хуста, Поляков из Рахова, Ткачук и Дыба из Ужгорода. Коваль вызвал всех четверых.
Первым явился Косенко. Он пришел даже раньше самого Коваля. Идя узким коридором первого этажа, Дмитрий Иванович увидел, как он нетерпеливо топчется перед дверью кабинета, который Романюк отвел прибывшему из министерства подполковнику для временного пользования.
- Рановато приехали, еще сорок минут, - сказал он, отвечая на приветствие таксиста. - Ну ладно, заходите. - Он отпер дверь, пропустил водителя вперед и предложил стул. Потом позвонил автоинспектору Самопалову. - Немножко подождем, если не возражаете, - сказал таксисту.
