Михаил Черненок - Ставка на проигрыш
— Я многое знаю и встречаться сейчас со Степнадзе не советую.
Глаза Юрия Павловича внезапно сощурились:
— Мне Реваз Давидович расскажет откровеннее, чем уголовному розыску.
— Ничего он вам не расскажет, — сухо проговорил Антон. — Доверьте это дело нам.
— Пожалуйста, — с явным раздражением ответил Деменский и скрылся в толпе встречающих.
Бирюков еще издали увидел в тамбуре восьмого вагона представительную фигуру Степнадзе. Реваз Давидович был в сером форменном пиджаке и в фуражке с железнодорожной эмблемой-крылышками. Едва поезд остановился, Степнадзе, откинув тамбурную площадку, тщательно стал вытирать поручни.
Слава Голубев соскочил на перрон чуть ли не первым и сквозь плотный строй встречающих направился к Бирюкову. Поняв его намерение, Антон отошел в сторону, где можно было поговорить без свидетелей.
— Почему не вижу цветов и не слышу оркестра? — невесело пошутил Слава.
— Оркестр готовится хоронить Холодову, — хмуро ответил Антон.
— Умерла Саня?
— Позапрошлой ночью. Давай коротко: как потерял Степнадзе?
Высадка пассажиров продолжалась минут двадцать. За это время Голубев успел рассказать Бирюкову адлерские и ростовские похождения Реваза Давидовича, закончив тем, как упущенный им в Ростове Степнадзе восемь часов назад встретил поезд в Омске и вот прикатил с ним в Новосибирск.
— Где он пропадал двое с половиной суток? — спросил Бирюков.
— Вроде бы, в Омске у брата.
— Фамилию этого брата не узнал?
— Нет. Вообще старался Ревазу Давидовичу на глаза не попадаться. — Голубев огляделся. — В какой из новосибирских гостиниц можно найти два места? Я познакомился с Тарасом Тарасовичем Ярко — прорабом из Адлера и с его женой Евдокией Ниловной. Приехали устраивать в НЭТИ своего сына. Степнадзе пообещал им протекцию в институте, а я ляпнул, что посодействую с гостиницей. Сейчас ждут меня у остановки такси.
— Поезжай в гостиницу «Обь», там довольно часто свободные места бывают. Как устроишь попутчиков, съезди в НЭТИ. — Антон легонько подтолкнул Славу в плечо. — Беги. Твои попутчики могут оказать нам неоценимую услугу.
Степнадзе с портфелем вышел на перрон, подошел к цветочницам, купил роскошный букет гладиолусов и направился к выходу в город. Когда он подошел к «Волге», Нина радостно выглянула из машины. Реваз Давидович с улыбкой протянул ей цветы. Затем поставил на заднее сиденье в машине портфель и грузно сел рядом с водительским местом. «Волга» вырулила со стоянки на проезжую часть асфальтированной дороги, уходящей от вокзала на подъем, легко пошла в гору.
В ту же минуту возле Бирюкова остановилась скрывавшаяся в тени виадука машина ГАИ. Антон мигом устроился рядом с сидящим за рулем пухлощеким лейтенантом и обернулся к Полозову:
— Узнали железнодорожника?
— Тот, который отдал мне водительское удостоверение Степнадзе, кажется, был худощавей и моложе, — басом ответил общественный автоинспектор.
Не успела машина ГАИ тронуться с места, как легко идущая «Волга» почти на средине подъема внезапно остановилась.
— Подождем, — коротко сказал лейтенанту Бирюков.
Мигнув ярко-красными стоп-сигналами, «Волга» сдала назад и дернулась на тормозах. Опять тревожно замигали стоп-сигналы, и опять торможение. Степнадзе вышел из машины, поднял капот и склонился над мотором. С другой стороны к нему присоединилась Нина. Прошло несколько минут.
— Подъедем. — Антон снова обернулся к Полозову: — Вы из машины не показывайтесь, чтобы супруги Степнадзе вас не видели.
Поравнявшись с «Волгой», лейтенант притормозил и обратился к Ревазу Давидовичу:
— В чем дело, отец? Почему останавливаемся, где не положено? Правила дорожного движения плохо знаем?
— У меня, как видите, поднят капот, — живо откликнулся Степнадзе. — Искра, понимаете, исчезла, что ли… — И для убедительности показал лейтенанту снятую с двигателя свечу.
Лейтенант, а за ним и Бирюков подошли к «Волге». Увидев руки Степнадзе, Антон насторожился — кожа на пальцах Реваза Давидовича была сизоватая, со струпьями. Именно такие пальцы могли оставить те изуродованные отпечатки, которые эксперт-криминалист обнаружил на недопитой бутылке коньяка и на балконной двери квартиры Деменского.
— Разрешите ваше водительское удостоверение, — сказал Бирюков.
Реваз Давидович спокойно достал из нагрудного кармана форменного пиджака новенькие корочки, заботливо обклеенные прозрачной целлофановой пленкой. Заглянув в них, Бирюков спросил:
— В прошлом году купили машину?
— Машина, дорогой, у меня пять лет.
— Почему только год назад получили права на вождение?
— Так вышло, — уклончиво ответил Степнадзе.
Бирюкову показалось, что застигнутый врасплох Реваз Давидович сказал первую пришедшую на ум фразу. Однако Антон не высказал по этому поводу неудовольствия. С видом человека, которому надоело заниматься служебными обязанностями, он возвратил Ревазу Давидовичу удостоверение и равнодушно посоветовал лейтенанту:
— Посмотри, что у них с машиной.
Лейтенант проверил свечу и карбюратор, склонился над топливным насосом. На его лице появилась ироническая улыбка:
— Автомобиль типа «Волга» без бензина не бегает. У вас пустой топливный бак.
— Не может быть! — искренне удивилась молчавшая до этого Нина. — Двое суток назад лично заправляла машину под завязку.
— За двое суток можно не один бак сжечь, — сказал Антон.
— Я всего-то раз в Шелковичиху съездила.
Степнадзе подозрительно глянул на жену:
— Кто же, мамочка, если не ты, катался на нашей машине? Кому ее давала?
— За кого меня принимаешь?! — вдруг вспыхнула Нина.
Вроде ничего не зная, Бирюков повернулся к Степнадзе.
— Вы тоже не пользовались машиной?
— Я больше недели находился далеко от Новосибирска! — резко ответил Реваз Давидович и, видимо, приняв Бирюкова за старшего, темпераментно заговорил: — Одолжите, дорогой, бензинчику до дому доехать. И, пожалуйста, осмотрите вместе со мной гараж. Нынешние подростки, знаете, иногда любят на чужих машинах кататься… — Он строго посмотрел на жену: — Мамочка, ты не оставляла гараж открытым?
— Естественно.
— Почему на спидометре почти двести километров лишних накручено?
— Я откуда знаю!..
Заправка заняла немного времени. Реваз Давидович сам сел за руль. Мотор сразу заработал на холостых оборотах. Бирюков сказал:
— Прокачусь с вами…
— Милости просим, дорогой!
Степнадзе, перегнувшись через спинку сиденья, услужливо распахнул заднюю дверцу. Нина при этом недовольно поморщилась.
Вел Реваз Давидович машину свободно, даже с некоторой, свойственной лихачам, небрежностью. Задержавшись всего на несколько секунд у первого светофора, «Волга» резво скользила под зелеными огнями, и Антон вдруг подумал, что точно так управлял ею водитель, увезший у него из-под носа Люсю Пряжкину. Машина ГАИ, словно привязанная, не отставала ни на метр.
Чтобы нарушить затянувшееся молчание, Бирюков хотел было заговорить о чем-нибудь постороннем, но Реваз Давидович неожиданно повернулся к жене:
— Мамочка, Гиви совершенно здоров…
— Что в этом особенного? — небрежно бросила Нина.
— Ничего.
— Вот и я так думаю.
Нина капризно отвернулась. Антон, рассеянно глядя в боковое стекло, всем видом старался показать, что отношения между супругами Степнадзе его не интересуют.
От площади Сибиряков-Гвардейцев «Волга» свернула к Затулинскому жил массиву. В глаза ударило встречное солнце. Степнадзе откинулся к спинке сиденья и попросил жену:
— Подай из багажника мои очки.
Нина открыла перед собой крышку:
— Здесь нет никаких очков.
— Куда они пропали?
— Мне откуда знать!
Реваз Давидович нахмурился:
— Почему мамочка сегодня не в духе?
— А-а… С бензином ничего не могу понять.
Дальнейший путь проехали молча, как будто супруги Степнадзе выполнили по сценарию свои роли — и точка.
Гараж у Реваза Давидовича был добротный: из силикатного кирпича с подведенными в него отоплением и электричеством. Располагался он недалеко от дома в ряду других гаражей — большей частью приземистых металлических коробок. По соседству находился просторный детский городок с теремками, песочными площадками и раскрашенными в разные цвета «грибками». Тут же стояла открытая беседка с шутливой крупной вывеской на фанерном листе: «ЗАТУЛИНСКИЙ КЛУБ КОЗЛЯТНИКОВ». В беседке отчаянно стучали доминошники.
Внутри гаража все было идеально прибрано. Стены устроенной в полу ремонтной ямы сияли голубой облицовочной плиткой, на полках — разные запчасти вперемешку со слесарным инструментом, в углу две вместительные металлические канистры, а возле дверного косяка, сразу у входа, висели почти новые пиджак с петлицами железнодорожного проводника и форменная фуражка с эмблемой-крылышками. Реваз Давидович наметанным глазом оглядел гараж, пошарил по карманам висящего у двери пиджака и сердито уставился на супругу:
