Александр Смирнов - Раб и Царь
В полумраке за столиком сидел Серый и махал ему рукой. Раб подошёл к Серому и сел рядом.
Пей. — Серый подвинул к Рабу кружку с пивом.
Что стряслось?
Понимаешь, моим придуркам менты на хвост сели.
Каким придуркам?
Да не всё ли тебе равно? Меньше знаешь, крепче спишь.
В таком случае, причём тут я? — удивился Раб.
В этом-то вся прелесть и есть, — улыбнулся Серый. — Понимаешь, пока ты в больнице отдыхал, мы дельце одно провернули, ну и прокололись, видимо, где-то. Моих пацанов сейчас менты пасут. Если они колоться начнутся, у меня могут быть большие неприятности.
И что ты хочешь?
Я хочу, чтобы ты у меня чемоданчик один взял на время. Если ко мне менты придут, я бы не хотел чтобы его нашли.
А что там?
Не бойся не наркотики. Там деньги. Много денег. Но они не мои, понимаешь?
Да я и понимать не хочу.
Вот это правильно, — обрадовался Серый. — Ну, так как, выручишь?
А сколько это будет стоить?
Дорого! Я тебе за это все долги твои спишу.
А если менты у меня это найдут?
Это исключено. Ты же не при делах. Да и о нашем разговоре кроме нас никто не знает.
Хорошо, где твой портфель?
Сейчас всё будет, а пока давай выпьем за твоё выздоровление.
Володя вернулся домой уже вечером. Родители были дома. Отец читал газету в гостиной, а мать с Катей что-то стряпали на кухне. Раб на цыпочках тихонько прошмыгнул в свою комнату и спрятал там чемодан. Потом он вернулся в прихожую и подчёркнуто громко стал переодеваться.
Ну, слава Богу! Вернулся. А мы не ужинаем, тебя ждём, — услышала его мать. — Быстро мойся и к столу. Уже всё готово.
Вся семья расселась вокруг стола, перед каждым стоял борщ. Он испускал клубы ароматного пара, который постепенно наполнил кухню и поглотил всех находящихся в ней. Приятное блаженство разлилось по всему телу. Все проблемы ушли куда-то далеко, и все замерли в предвкушение предстоящей трапезы.
Ну, что? — самодовольно произнесла мама. — Один дух чего стоит!
Нет слов, — похвалил Володя. — Но, по-моему, чего-то не хватает.
Это чего же не хватает, — обиженно спросила мать. — Я всё положила, как надо.
Кто же возражает? — заулыбался отец. — Положила, конечно, всё. Но не всё налила. Перед борщом сам Бог велел! А иначе всё блюдо испортить можно.
Нет, я даже пробовать не буду, это же всё испортить можно! — Поддержал отца Володя.
Ну, хитрецы! — сказала мать Кате. — Ты посмотри, что делают? Разве после этого можно отказать?
А зачем отказывать? К тому же и повод есть. Надо же выздоровление Володи отметить?
С чем можно сравнить рюмочку водочки, после которой съешь тарелку великолепного борща? Нет, такого сравнения не придумать. Это состояние какого-то блаженства. После этого хочется откинуться на спинку стула и поговорить о чём-то приятном, возвышенном…
Ты мне хотел о чём-то рассказать, — сказала Володе Катя.
Я? Не помню. Что ты имеешь в виду?
Про дела. Помнишь, когда ты из дома убегал?
А, про дела? Ну, да, конечно. Мы тут с батей посоветовались и решили тебе одно дело возглавить.
Мне?
Ну, да, тебе. Ты человек умный, по натуре лидер, кому же ещё?
Можно подумать ты не лидер?
Я лидер, но у меня один недостаток. Фамилия.
Боишься, что и в бизнесе тебя Рабом будут звать?
Этого я конечно не боюсь. Рабом всё равно звать будут. Дело в другом. Дело в том, что наш бизнес будет связан с военными. А мой отец не последний человек был в этой конторе. Много ненужных вопросов появится. А так Александрова. Кто такая? Никто не знает.
Мой папа тоже военный.
Да, но использовать мы будем связи моего папы, а не твоего.
И чем фирма будет заниматься?
Мы будем посредниками между Армией и промышленностью.
А точнее можно?
Можно и точнее, только лучше на трезвую голову. Это я так, в общих чертах тебе рассказал. Ну как, согласна?
Согласна, но только в общих чертах, — пошутила Катя.
Ну, если так, то надо объявить перекур, — сказал Володя. — Батя, ты будешь?
Да, пойдём перекурим.
Женщины стали говорить о секретах приготовления борща, а мужчины пошли дымить на лестницу.
С фирмой не всё так гладко получается, — сказал отец. — Я тут посчитал немного, так такая сумма выходит!
Какая сумма?
Ну, как же? Всем же надо дать. Они сейчас у руля и аппетиты у них соответствующие.
Ты же говорил, что там твои друзья, что они тебе, как родные?
Володя, в бизнесе не бывает ни друзей, ни родных, запомни.
И много надо денег?
Очень!
Пойдём, я тебе что-то покажу.
Они докурили, и Володя повёл отца в свою комнату. Он плотно закрыл за отцом дверь, достал чемодан и открыл его.
Ничего себе! Откуда это? — вырвалось у отца.
Это не моё, — ответил Раб. — Мне на сохранение дали. Потом придётся отдать.
В то время, как отец не мог оторвать глаз от волшебного чемодана, его жена изливала свою душу невестке.
Катюша, ты не представляешь, что это было! Как лев в клетке ходил из угла в угол. Злой такой. Бросался на всех. А потом это, — она щёлкнула себя пальцем по горлу. — Пить начал. Ну, я думала — вот он конец. Запомни девочка, мужику без работы никак нельзя. Без бабы, плохо, но проживёт, а без работы погибнет. Так вот они устроены.
И, что? С созданием этой фирмы всё изменилось?
С каким созданием? Что ты девочка? Ещё никакой фирмы нет! Он только думает её создать. Но ты права. Изменилось действительно всё. Его просто не узнать. Энергичный, собранный, деловой. Просто, как подменили.
С перекура возвратились мужчины. Отец на ходу в чём-то убеждал сына:
Даже и не думай! Это отдавать нельзя. Сам посуди, без этого наша фирма не сможет развернуться.
Ну, а что же я ему тогда скажу? Это ведь не червонец, за такие бабки, сам знаешь, как отвечать придётся.
Надо немедленно их в дело пускать. А с этим Серым я что-нибудь придумаю.
Ну, что я тебе говорила? — умилённо шептала свекровь невестке. — Даже покурить без работы не могут. — Ну, теперь держись! Теперь их остановить невозможно. Это ведь мужики. Они, как кони, удела закусили и только вперёд.
Свекровь оказалась права. Дела по созданию новой фирмы полностью вырвали из семьи и отца и сына. Они куда-то бегали, с кем-то встречались, о чём-то спорили по телефону. Казалось, что они успевали всё, кроме одного. Они не успевали вспомнить, что у них есть семья, и что их жёны живые люди. Но именно потому, что жёны у них были живыми людьми, они понимали своих мужей и не только не мешали мужьям в их новой работе, но помогали им по мере своих слабых женских сил.
Катя подписывала непонятные ей бумаги, бегала по банкам и налоговым инспекциям, стояла в очередях, составляла какие-то справки, потом переделывала их и снова стояла в очередях. И хотя она мало понимала из того, что она делала, этот ритм захватил её. Она стала забывать о том страшном кошмаре, который ей пришлось пережить. Всё реже и реже она вспоминала об институте и о своих бывших подругах. Но однажды муж напомнил ей об институте. Как только он заговорил о нём, отвратительное чувство вновь всплыло на поверхность. Она поняла, что ненавидит не только своё бывшее учебное заведение, но и вообще не переносит даже само слово 'институт'.
Больничный у Володи закончился. Но как бы ни была увлекательна работа по созданию новой фирмы, её пришлось передать отцу и Кате. Необходимо было возвращаться в институт. После выздоровления, Володя отправился на занятия с каким-то нехорошим настроением, а вернулся оттуда злой и расстроенный.
Семья, как всегда, ждала Володю к ужину, и его настроение сразу стало заметно для всех. Опять этот институт принёс в новую семью Кати какую-то гадость.
Что с тобой? — спросил отец Володю.
Две новости. Одна плохая другая отвратительная.
А подробнее…
Первое, это то, что меня попросили забрать документы из института.
Это почему? — не поверила своим ушам мать.
Не знаю.
То есть, как это не знаю? Должна же быть какая-то причина? — переспросила мужа Катя.
Спроси у своего Димы, — зло ответил ей Володя.
Во-первых, он не мой, а во-вторых, причём тут Дима? — с раздражением ответила Катя.
Володя, ты не прав. Если у тебя неприятности, то незачем срывать их на жене. И объясни, пожалуйста, что значит попросили? Если есть основания, никто ничего просить не будет.
В том-то и дело, что никаких оснований нет, — уже более сдержано ответил Володя.
В таком случае, к чему этот негатив? Не станешь же ты забирать документы из-за какой-то безответственной болтовни? — спросил отец.
Володя, молча, вытащил из портфеля документы и положил их на стол.
