Пол Клеменс - Снятие с креста
– А когда вы не ночуете?
– В воскресенье и в понедельник. Я не очень люблю бывать дома – там холодно и скучно…
– А здесь тепло и весело. Понятно. Вопрос такой: вы когда-нибудь замечали на территории поместья посторонних? Особенно в темное время суток.
Она испугалась и побледнела.
– Что вы, месье, откуда здесь посторонние?
– Ваш оклад возрастет вдвое, – терпеливо напомнил Анджей. – Вас никто не уволит – в отличие от некоторых других. Вспомните, Луиза, очень вас прошу.
Вскоре он вытянул из девушки необходимые сведения. Да, история, когда дворник с дубиной гнал из поместья наркоманов, имела место. Но это была попытка проникновения. В конце января в картинной галерее сломалась сигнализация. Ничего странного, все технические устройства когда-нибудь ломаются. Агентство «Голиаф» усилило наружную охрану и на этом успокоилось. В ту же ночь Луиза Гурден увидела привидение… Она проснулась среди ночи и решила сбегать в буфет за минеральной водой. Вышла с обводной галереи в холл… и обомлела. В холле кто-то был! Неясная фигура перемещалась в пространстве, сливаясь с полумраком. Луиза со страху присела за угол. Она не видела, как вошел этот некто, но шел он со стороны парадного входа, который ночью заперт! В привидениях Луиза откровенно не разбирается. Затаив дыхание, она наблюдала за странным феноменом. Привидение добралось до лестницы, повернуло налево, исчезло в нише, в глубине которой находится дверь в картинную галерею. Звуков взлома она не слышала. Назад никто не проходил. Луиза пришла в себя и сделала логичный вывод: померещилось. Ведь у нее в этот день (проклятая мигрень!) ужасно болела голова. Она выбралась из укрытия, добежала до выхода. Дверь действительно была закрыта! Точно привидение, успокоилась она. Недалеко от входа старый камин, которым давно не пользуются, древняя лестница, на которую невозможно пройти, потому что она замурована. Живые люди там не ходят. Негде… Она набралась смелости, заглянула в нишу. Дверь в картинную галерею была закрыта.
– Опишите характерные приметы привидения, – потребовал Анджей. – Рост, пропорции, мужчина, женщина…
Скорее, женщина. Высокая, стройная. Хотя могло и показаться. Никому о своей «галлюцинации» Луиза не рассказывала. Нет, она бы обязательно рассказала, если бы в галерее что-нибудь пропало. Но ничего не пропало! На следующий день вызвали ремонтников, починили сигнализацию, потом пришло распоряжение закрыть и опечатать выставку…
– Вы хорошо знаете соседей?
Она качнула головой.
– Не очень.
– Хорошо, я вам напомню.
Он перечислил всех поименно, описал параметры.
– А теперь подумайте и скажите, кто из перечисленных мог сойти за вашего призрака. Не бойтесь, Луиза, я обещал вас не увольнять…
Уходил он от горничной в кромешной задумчивости. По крайней мере, было главное – интрига. Он нащупал в кармане початый аквавит, выбрался в холл. Нашел примерное место, где горничная засекла «привидение», постоял у замурованной лестницы, у большого камина, выполняющего декоративную роль. Зашагал во двор. Темнело стремительно. Управляющий уехал. У Селин Шаветт нашлись дела в городе, она поставила в известность охрану, что отлучится на пару часов. Кроме горничной, двух парней, спрятавшихся в будке, и дворника Йозефа, в замке никого не было. Он уверенно направился к «голубятне» дворника. Тот недавно поел, валялся на кровати и являл собой точное воплощение народной мудрости, что сытый кот мышей не ловит.
– Вставай, Йозеф, – сказал Анджей, ударяя по столу аквавитом. – И давай делать все, чтобы я тебя не уволил.
Растормошить этого субъекта оказалось непросто. Но, к счастью, дворник был пьющим и после второго стакана начал припоминать все случаи незаконного проникновения в замок. Интерес представляли два. Под католическое Рождество и православное. Зима во Франции была смешная, но ночами морозило. Йозеф проснулся в каменной беседке в глубине северного сада. Выпил с вечера, сморило… в общем, обычная история. Замерз, хотел выбраться из беседки, как вдруг заметил, что со стороны западных соседей кто-то крадется. А там ландшафт сложный, да еще обломки стены торчат, в глазах спьяну троится. Вроде кто-то перелез через огрызок стены. Пока он моргал, этот некто покинул развалины и юркнул в голый кустарник. Йозеф пришел в движение, вывалился из беседки, размахивая кулаками… и пока добрел до кустарника, там уже никого не было. «Выпил мало», – решил добрый человек, сделал кружок вокруг подозрительного места и побежал в свою каморку досыпать. Второй раз, видимо, тоже пригрезилось. Минуло две недели. Сердчишко стало прихватывать. Вышел ночью подышать и вновь заметил постороннего. Охранники так не ходят – согнувшись в три погибели и на цыпочках. Да и не было охранников, храпели в своей будке. Тень перебежала открытое пространство, звякнуло что-то металлическое. Дворник бросился наперерез. Но что такое танк на узком месте? Грохот на всю Пикардию. Пока он добежал, тень расплылась в сизой мгле. Наутро он рассказал обо всем Селин Шаветт. Та обещала принять меры и взяла с него слово, что он никому не скажет…
Странное поведение для работницы охранной конторы.
– Подожди, Йозеф, – окончательно запутался Анджей. – Ты уверен, что попытка проникновения была со стороны Гофрэ, а не Бруа?
– Уверен, – прогудел дворник, простирая мозолистую лапу к дармовой выпивке. – Можете не сомневаться, хозяин.
В пьяном виде он практически не заикался и выглядел почти нормальным человеком.
– Ну, спи, Йозеф… – пробормотал Анджей и покинул дворницкую.Глава пятая
Он выключил свет, завалился на кровать и стал смотреть в окно. Тучи раздвинулись, блеснули звезды. Он долго смотрел на них, пока они не стали засасывать. «Вселенная не имеет пространственных границ, – сказала однажды Алиция. – Но при этом пространственно ограничена». – «Это как?» – не понял Анджей. «Не знаю, – вздохнула она. – Но есть такое мнение. Подумай сам».
Альки не было на этой земле почти два месяца. Она погибла по его милости. Сейчас она где-то там, среди звезд…
Воя от тоски, он забегал по комнате. Не уснуть этой ночью. Он обулся, застегнулся, вышел из комнаты. В замке было глухо и безлюдно. Он спустился на кухню, покопался в утвари, нашел короткий нож, попробовал лезвие, спрятал в боковой карман. Это не милая сердцу Бялоленка, где можно безнаказанно разгуливать по ночным улицам…
Охранник в будке сделал вид, что он почти не спал.
– Как сигнализация? – строго осведомился Анджей.
– В порядке, – отчитался парень. – Не волнуйтесь, месье, никуда не денутся ваши картины.
– Отворяй калитку, – он кивнул на ворота. – Прогуляюсь перед сном.
– Знаете, месье, – почесал затылок охранник, – будь моя воля, я бы вас не пустил. Но мне положено отвечать за музей, а не за выкрутасы его хозяев. Вы уверены, что вам не хватает адреналина? Может, позвонить мадемуазель Шаветт, она подгонит машину?
– Оставь в покое мадемуазель Шаветт, – поморщился Анджей. – И не паникуйте, если меня долго не будет. Телефон с собой. Прогуляюсь, навещу одного знакомого. Возможно, поживу ночной жизнью Шантуа…
– Не смею вас задерживать, – вздохнул парень. – Но на всякий случай я извещу начальницу…
Он бодро дошагал до первого поворота, свернул… и встал, охваченный предательской дрожью. Дорога перед глазами едва вырисовывалась. Темная ночь, моросящий дождик. Скалы, как молчаливые идолы, со всех сторон. Порывистый ветер забирался за воротник. Черные тучи шли низко, словно загруженные бомбами дирижабли. Голая скалистая местность, ничего живого. Но именно на этой дороге кто-то прошлой ночью прикончил Франсуа Винье…
Он поднял воротник, поправил нож в кармане, чтобы не кололся, зашагал по центру дороги. В затылок давила сверхъестественная сила, дождь стучал по макушке. Он не заметил, как перешел на легкую трусцу, за очередным поворотом сорвался на бег, помчался, как кенийский спринтер…
Приступ малодушия прошел. Он миновал обе развилки, перешел на шаг. До предместий Шантуа оставалось метров двести…
Он добрался до станции техобслуживания, полюбовался закрытыми воротами, погашенными окнами, посмотрел на часы. Скоро одиннадцать. «Хвоста» из скалистой местности он не привел: дорога к морю была пустынной и под горку хорошо просматривалась. Он повернул налево от главной дороги и через минуту вышел к забавному строению, водруженному на фундаменте бывшей мельницы. Других жилых домов в округе не было. Длинный забор, отвалы каких-то пород, островки кустарника, проплешины каменистой почвы. В отдалении свалка… Домик походил на скворечник с верандой. Металлический гараж, опрятный дворик с гравийной дорожкой, квадратная беседка. Собак отставной полицейский не держал. На всякий случай Анджей решил не делать секрета из своего появления: шаркал подошвами по дорожке, кашлянул, взобрался по монолитной лестнице на мощный цоколь, опалубка которого была залита бетоном и устлана досками. За шторами горел приглушенный свет. Звонка он в темноте не разглядел, постучался.
