Виктор Фёдоров - Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
И он приложился к Фляжке.
Стадлер отвернулся к окну. Монотонный пейзаж набережной наводил на него тоску. "Фольксваген" затормозил у бордюра, Хэрис заглушил мотор. За рекой виднелись контуры башен Кремля.
- Вот и приехали, - весело сказал консул. - Это, Сэм, о экскьюз ми ,Филипп, твое, так сказать, рабочее место.
Стадлер кивнул.
- Красная площадь - сердце Москвы, - процитировал Хэрис путеводитель и хлебнул из фляжки.
- Не много ли пьешь? - поинтересовался советолог.
- Не, нормально, - Хэрис хлебнул еще.
Они помолчали. Хэрис закурил "Беломор", Стадлер - "Мальборо" с ментолом. Какая-то птичка уселась на капот и нагадила там. Консул надавил на клаксон. Птичка улетела.
- Хорошо сидим! - прокоментировал Хэрис и сделал еще полглотка.
-Слушай, Джим, - сказал вдруг Стадлер. - Мне нужен пистолет.
Консул повернул к нему красное от коньяка лицо:
- Зачем?
- Не нравится мне этот Фунтов-Стерлингов. С пистолетом будет как-то спокойнее. Сможешь достать?
Хэрис наморщил лоб.
- С этим здесь тяжело, - проговорил он. Очень тяжело. Практически невозможно.
"Цену набивает", - решил советолог.
- Что же ты из Штатов не прихватил? - задал вопрос Хэрис.
- Ну вос еще! - передернул плечами Стадлер. - Я сюда не на экскурсию приехал. Если бы мнея на таможне застукали, - всему делу труба! А потом... - он помедлил, - Влип я тут в одну скверную историю...
- Я знаю, - отозвался Хэрис.
- Да? - Стадлер изумленно уставился на него. - Откуда?
- На самолете был наш человек, - охотно пояснил Хэрис, - Один из стюардов, он страховал тебя на всякий непредвиденный случай. И, как оказалось, не зря.
- Да уж, не зря, - усмехннулся советолог. - Все пришлось расхлеббывать самому.
- Ну, не скажи, - Хэрис хлебнул из фляжки. - Ни одного слова не попало в печать. Наш стюард позаботился об этом.
- Тоже хлеб, - согласился Стадлер. - А этот Холтоф, он кто?
- Тот, которого ты уделал? Он немец, документы настоящие. В прошлом служил в Гитлеюгенде, попал в плен. Очевидно, в одном из русских лагерей и познакомился с тем самым кэгэбэшником, которого потом узнал в самолете.
- И что ему теперь будет?
- А... - консул небрежно махнул рукой. - Пожизненное заключение за попытку вооруженного угона.
- Вот как? - удивился Стадлер. - Но ведь он может подать протест.
- Пусть только попробует. Мы намекнули ему, что в этом случае он будет отбывать наказание в России. Думаю, после здешних лагерей тюрьма в Америке покажется ему манной небесной. Опыт у него есть...
- Возможно, - задумчиво произнес советолог. - Ну, а как насчет пистолета?
- Насчет пистолета? - консул приложился к фляжке. - Я, конечно, попробую, но должен сразу предупредить, что это дорого будет стоить.
- Пусть это тебя не волнует, - заверил Стадлер.
- Я и не волнуюсь, - Хэрис выпил еще. - Ладно, поехали обратно.
Он нажал на стартер, повернул ключ в замке зажигания. Мотор стал чихать, но не завелся.
- Вот зараза! - выругался консул.
После пятой попытки, хлебнув из фляжки, он заключил:
- Ничего не поделаешь, старина, придется ручку крутить. Не откажи в любезности...
Стадлер, чертыхаясь, вылез из машины. Пока он крутил ручку, Хэрис еще дважды прикладывался к коньяку. Советолог стал всерьез опасаться за свою жизнь. Наконец мотор затарахтел, "фольксваген" затрясло, и Стадлера через ручку вместе с ним.
- Сэньк ю! - крикнул консул, распахивая дверь. - Садись, поехали.
- Спасибо, я пешком, - мрачно произнес Стадлер. - Люблю прогулки на свежем воздухе.
- Ну, как хочешь, - состроил обиженную рожу Хэрис. - А насчет оружия я тебе позвоню.
- Добро! - ответил советолог. - Привет Уорбиксам.
И, не оглядываясь, пошел по набережной.
Вернувшись в "Европейскую", Стадлер застал у себя в номере горничную, прибиравшую постель. Не снимая плаща, советолог подошел к ней и два раза ущипнул за задницу. Горничная закричала, но не так визгливо, как в прошлый раз, гораздо тише, и, главное, никуда на собиралась бежать.
"Это уже хорошо", - отметил про себя Стадлер и пошел в ресторан обедать.
Из ресторана его позвали к телефону.
- Это я, - сказал Хэрис, он был изрядно пьян. - Я выполнил твою просьбу, ну насчет пиф-паф. - И он глухо рассмеялся в трубку.
- Я понял! - оборвал его Стадлер. - Где я могу это получить?
Возникла пауза, было слышно, как консул прикладывается к фляжке.
- Значит так, - выговорил он наконец. - Купи пять красных гвоздик и завтра в пять пополудни спустися внииз станции метро "Маяковская". Стой у первого вагоно в стороу "Динамо". К тебе подойдут.
- А ты ничего не перепутал?
- С чего это я должен перепутать? - в трубке снова збулькало.
- Я просто так спросил, - Стадлер дал отбой.
"Значит в пять!"
ГЛАВА 8
Москва. Лубянка. Кабинет полковника Семинарда. 27 октября. В Москве
15-00. В Петропавловловске-Камчатске - полночь.За окном моросит дождь.
Полковник Семенард и генирал-майор Скойбеда сидят за столом под настольной
лампой с зеленым абажюром.
- Рад, рад, как рад, поздравляю! - тряс руку Скойбеды полковник. Генералом стал. Помнишь, в Суворовском мечтали? Надо обмыть!
И он, открыв ящик стола, вынул две хрустальные рюмки и бутылку грузинского коньяка. Рад он все-таки был не так, как говорил, а скорее даже взгруснулось полковнику, и вспомнилось отнюдь не Суворовское училище, а тот дождливый, как и сегодня день, когда вытаскивал он - майор - старшего лейтенанта Скойбеду с гауптвахты. Да потом еще морозную зиму 75-го, когда этого самого вшивого Скойбеду перетянул он из Мухаперска в Москву.
"Ах, хохловская рожа, мурло, я пять лет под это место капал, отдохнуть хотел перед пенсией, а тут ты, говнюк!" - кровь отливала от щек и носа полковника.
Скойбеда же сиял и все косился на погоны и, пожимая плечами, пробовал на прочность новый китель.
- Ты шо, из таких пьешь? Ха-а-а-а! - он открыл свой портфель из красного кожезаменителя, вынул два граненых стакана, бутыль мутной жидкости и четыре бутерброда.
- Я их сам навострился делать, - показал Скойбеда на бутерброд. - Батон пополам - р-раз, сало четыре куска наметал, ковбаски сверху. А вот здесь, - он показал на середину, - икрой мажу. На бутерброд - два батона, понял?
Скойбеда налил по стакану:
- Горилка, спотыкач!
- Я столько не могу, - отодвинул стакан полковник. - Сердце.
- Так сало рубай, чудак, - лучшее средство для подпитки сердечной мышци. Давай, хлопнем, обмоем звезду!
И Скойбеда заглотил стакан, Семинард - где-то треть, и эта треть встала у него по стойке смирно в середине пищевода.
- Разрешите, товарищ полковник? - это вошел, почти вбежал в кабинет капитан Козлов. Был он в форме, особенно как-то отутюженной и выбрит гладко: 3 глубоких пореза на щеках, фуражка набекрень и 2 галстука на вороте. Вообще был Козлов чрезвычайно взволнован. Это удивило Семинарда и горилка сползла вниз с ускорением. Никогда еще капитан не выглядел так странно: в глазах - блеск, сапоги в грязи.
- "Сапожник" провалился? Так, Козлов? Так? - высказал догадку Семинард. - Что молчите, капитан?
Он кажется нашел, на ком сорвать злость, но тут вмешался Скойбеда:
- Товарищ капитан, вы шо, генерала не видите? Кругом и войти, как положено!
Козлов развернулся.
- Отставить! - заорал Скойбеда. - Рапорт сюда!
Козлов развернулся опять:
- Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться? Капитан Козлов!
- Разрешаю.
- Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться к товарищу полковнику?
- Отставить, товарищ Козлов, - оборвал его Скойбеда. - Шо это за одежда на вас? Где я вижу здесь стрелки на брюках, а? На пять суток захотели?! - занялся генерал любимым делом. - Фуражечку-то поправьте, а галстук не жмет? Не жмет галстук, ни один, ни другой, я спрашиваю?! Поправить обмундирование, даю пять секунд, время пошло.
- Есть! - Козлов пришел в себя и начал выполнять команду, а генерал и полковник выпили. Через 4,5 секунды Козлов был готов. Еще через 0,5 секунды Скойбеда гаркнул: "Воздух!"
Козлов упал на ковровую дрожку, перекатился к стульям и мгновенно заполз под несгораемый шкаф.
- Неплохо. - сказал Скойбеда. - Жора, не суди паренька строго.
- Ладно, выкладывай! - разрешил Семинард.
Козлов встал, оправил форму и выложил на стол фотографию 6 на 9 с изображением сына Митьки на Красной площади.
Семинард посмотрел, перевернул, прочитал вслух:"Д. Козлов, 8 лет", перевернул обратно.
- Большой вымахал, - проговорил он. - Что - день рождения? Поздравляю!
- Никак нет! Левее смотрите, - Козлов скосил глаза.
Семинард повернулся влево и прочел плакат собственного сочинения: "Будь бдителен!".
- Никак нет! Вот, - капитан ткнул пальцем в фотку, где из-за Митьки выглядывали два человека. Один - в шляпе пирожком и в усах с бородкой, другой - без шляпы, лысый, как ночной горшок.
- Кто это? - не понял Семинард.
- Яков Свердлов, - отрапортовал Козлов, указывая на бородатого.
- Сын Сталина Яков? - удивился Скойбеда.
