Виктор Фёдоров - Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
Стадлер бросил на него такой взгляд, что тот счел за лучшее удалиться.
- А эта записка, - снова спросил Квикли, - кому вы ее писали?
- Вам. - ответил советоолог. - Кстати, дайте ее сюда. Я писал вам, но потом решил обойтись собственными силами.
Квикли уважительно пощупал бицепс на руке у Стадлера.
- Пойду свяжусь с землей. - заявил он.
- Постойте, - остановил его Стадлер. - Я еще не все сказал.
- Что, еще один шпион на борту? - испугался командир.
- Нет, речь сейчас пойдет о другом.
- О чем же?
- Понимаете ли, мистер Квикли, - проговорил Стадлер, обдумывая, как объяснить этому усатому кретину ситуацию. - Мы ведь с вами летим в Москву.
- Из Вашингтона. - добавил Квикли.
- Мы летим в Москву, то есть в столицу того государства, которое заслало к нам этого Хохлова. Вы понимаете всю щекотливость положения?
- Нет, - признался Квикли. - Сразу по прибытию мы сдадим его властям...
- Да каким властям! - воскликнул Стадлер. - Власти там советские! Они только рады будут, когда мы сдадим им Хохлова со всей интересующей их информацией.
- С какой информацией?
- По программе СОИ.
- Ах, да, вы мне еще не рассказали, что это за программа.
- Сожалею, но у меня для этого нет времени. Прочитаете как-нибудь сами в газете.
- В какой газете?
- В любой. - Стадлер устало вздохнул. - Мы с вами остановились на том, что Хохлова ни в коем случае нельзя сдавать советским властям.
- Что же делать? - закручинился Квикли.
- А вот что, - советолог облизал пересохшие губы. - Мы с вами устроим маленькую инсценировку.
- Да, как на Бродвее! - оживился Квикли, - Я с детства мечтал быть артистом. Какова же будет моя роль?
- О, самая простая...
- Нет, я хочу большую роль, с монологами и душевными драмами. Мне бы подошло амплуа героя-любовника... Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
- Прекратите! - повысил голос Стадлер. - Мы говорим о серьезных вещах.
- Простите, - потупился Квикли. - Что я буду должен делать?
- Сущие пустяки. Вы должны будете сообщить на землю о том, что предпринята вооруженная попытка угона самолете.
Командир в панике схватился за кобуру.
- Успокойтесь, - потребовал советолог. - Это же всего лишь инсценировка.
- Ах, да. А кто же будет играть роль террориста?
- Это мы предоставим товарищу Хохлову.
- Но ведь он уже играет роль агента КГБ. Пускай террористом будет один из стюардов.
- О, Господи! - Стадлер отер лоб одним из платков Холтофа. - Слушайте меня внимательно и извольте не открывать рта, пока я не кончу!
- Вы собираетесь кончать?
Стадлер ощутил сильнейшее желание врезать Квикли по морде, но сдержался.
- Вы можете помолчать пять минут?
- О, да, конечно!
- Хорошо, - советолог выпустил пар. - Значит так: вы связываетесь с землей, сообщаете, что была предпринята попытка вооруженного угона самолета, ну, скажем, в Анголу.
- Нет, лучше - в Мозамбик. Там такая природа...
- Молчать!!! - заорал Стадлер. Квикли прикусил губу.
- Далее: вы говорите, что обезвредили террориста собственными силами. Я же от имени этого Холтофа пишу записку с требованием немедленно изменить курс и передаю ее вам, она будет служить вещественным доказательством.
- Можно вопрос? - попросил Квикли.
- Валяйте.
- Как же я сообщу, что была попытка вооруженного угона самолета, если у этого Холтофа не нашли никакого оружия?
- У него найдут вот этот пистолет. - Стадлер показал на кобуру Квикли.
- Но этоже мое оружие! - чуть не заплакал командир.
- Ваше, ваше, - успокоил его Стадлер. - Вы просто скажете, что его у вас украли.
- Меня за это не накажут?
- Нет, я позабочусь о вас.
- Ну, ладно, - согласился Квикли. - И все же я не очень понимаю, зачем все это...
- Я сейчас поясню. В Москве Холтофа оставлять нельзя, так?
- Наверное, - пожал плечами командир.
- А если мы объявим, что он воздушный пират...
- Кто?!
- Террорист. То тогда по закону, раз он совершил преступление в американском самолете, то есть на территории США, его отправят обратно в Америку для того, чтобы судить. За этим я поручаю проследить вам.
- Как? Вы разве не полетите с нами обратно?
- Нет, к сожалению, мне еще придется уладить кое-какие дела в Москве. Но буду рад еще раз встретиться с вами.
- Правда? - глаза Квикли загорелись. - Можете записать мой домашний телефон. Я живу в самом центре Вашингтона...
- Я думаю, не стоит, - поморщился Стадлер. - Если что, я найду вас в талефонной книге.
В дверь просунулась голова стюарда:
- Он начинает приходить в себя...
- Кто? - спросил Квикли.
- Хрен в пальто! - пробормотал Стадлер и поспешил в салон.
- Да! - на пороге он обернулся. - И скажите экипажу, чтобы держали язык за зубами.
- Да они скорее умрут... - начал божиться командир, но Стадлер дальше слушать не стал.
Два стюарда стояли у кресла связанного Холтофа, готовые броситься на него в любую секунду. Сам связанный, дергая головой, смотрел вперед безумными глазами и мычал. Стадлер склонился над ним:
- Не желаете еще коньячку, Холтоф?
Тот перевел взгляд на Стадлера, лицо его исказилось от ужаса, и он снова потерял сознание.
А советолог несколько раз задумчиво прошелся из конца в конец салона, пытаясь угадать, в ком именно из пассажиров Холтоф углядел русского разведчика, но так ничего и не решив, вернулся на свое место. Переживания сегодняшнего дня дали о себе знать - Стадлер быстро забылся глубоким сном.
А в грузовом отсеке самолета, в контейнере с гуманитарной помощью, тяхело дыша, лежал бледный, мокрый от пота Евлампий. Бедняга очень плохо переносил самолет.
ГЛАВА 6
Москва. Лубянка. Комитет государственной безопастности. Кабинет поолковника Семинарда. 25 октября. 17-30 по московскому времени.
В кабинете, кроме его хозяина, резидент Евлампий (он же полковник КГБ Бабель) и машинистка - стареющая блондинка с очками на крупном носу.
- Адольф Петроович, - доброжелательно улыбаясь, проговорил Семинард. - Я вам в пятый раз объясняю, что никакого Хохлова у нас в аппарате нет. Ровно как и никакого Карла-Хайнца Холтофа. Посудите сами: какой нам резон забрасывать человека в Америку под немецкой фамилией?
Полковник Бабель опустил голову.
- Но я же собственными ушами слышал. - сказал он.
- Дорогой Адольф Петрович, - еще шире улыбнулся Семинард. - В том состоянии, что мы извлекли вас в аэропорту из контейнера, вам могло послышаться все, что угодно.
- Ну а этот Козберг? - с надеждой в голосе спросил Баель. - Что вы про него узнали?
- Ничего, - развел руками Семинард. - Ровным счетом ничего. Мы проверяли на таможенном контроле: ни Козберги, ни Озберги, ни даже Озборны досмотр там не проходили.
- Но ведь Мартин Квикли действительно командир экипажа того самолета? - задал вопрос Бабель.
- Да, это так. - согласился Семинард.
- Вот видите! - обрадовался Бабель. - Как я мог об этом узнать, не слыша их разговора в грузовом отсеке?
- Не знаю. - признался Семинард.
- Послушайте, - сказала вдруг машинистка. - Я в прошлом году летала к сестре в Тамбов, так на самолете бортпроводница представила нам весь экипаж.
- Зачем? - не понял Семинард.
- Понятия не имею. - пожала плечами женщина. - Может, для того, чтобы знать, на кого в суд подавать, ежели чего случиться.
- Вы слышали? - обратился к Бабелю Семинард. - Все очень просто объясняется: фамилию командира вы и в самом деле услышали, а все остальное вам... ну, скажем так, приснилось.
Бабель закрыл руками лицо.
- Ну, будет, будет, Адольф Петрович. - стал успокаивать его Семинардд. - Давайте забудем об этом, поговорим лучше о деле Свиньи, информацией о котором вы распологаете.
Машинистка вставила в машинку новый листок. Бабель продолжал сидеть , закрыв лицо, и не двигаясь.
- Адольф Петроович! - позвал Семинард. - Ау! Вы не уснули?
Тот с усилием оторвал от лица руки и полными отчаяния глазами посмоотрел на склонившегося над ним полковника.
- Я не помню. - сказал он.
- То есть как? - открыл рот Семинард.
- Что-то с памятью моей стало. - пожаловался Бабель. - Тут помню, он указал на левую часть черепа, - а тут - нет. Пока резиновой дубинкой по голове не получил, - все знал. А теперь, хоть убейте, - какая-то черная дыра...
- Ну хорошо, - Семинард сел, закурил "Стрелу". Машинистка закашлялась.
- То есть хорошего-то как раз мало. Мы заплатили деньги за вас, за ваше освобождение... Так что извольте уж вспомнить. Давайте начнем по порядку. Вас забрали в полицию, так? За что?
- За тех двух негроа.
- А эти негры , что вы с ними не поделили?
- Они хотели воспользоваться моей задницей...
- Фу-у-у! - скривился Семинард. Машинистка покраснела.
- Это писать? - спросила она.
- Да нет, конечно! Адольф Петрович, что вы такое городите?
- Они хотели моей задницы, - упрямо повторил Бабель. - А потом выпустили бы мне кишки. Что я мог сделать?
- Обратиться в полицию, - посоветовал Семинард.
