Гарольд Койл - Крещение огнем
Довольный гем, как все сложилось, он обратился к адъютанту:
— Свяжись с командиром никарагуаицев. Пусть начинают атаку на Нуэво-Ренуэбло. И еще, Хуан, скажи ему, что я советую воспользоваться северным путем, через арройо. Им, конечно, придется двигаться медленно, но зато этот путь обеспечит им лучшую маскировку.
12 сентября, 11.10 15 километров к востоку от Марина, МексикаКорпус "Брэдли" так раскалился от солнца, что находиться внутри было сущей пыткой. "И как только солдаты выносят это пекло?" — недоумевала лейтенант Козак. Пользуясь положением командира экипажа и взвода, она стояла в открытом люке двухместной башни "Брэдли", подставив лицо встречному ветру. Она и думать забыла о том, что, безрассудно высунувшись наружу, становится отличной мишенью для врага. Даже постоянные толчки, вызванные тем, что машине приходилось то и дело спускаться в арройо, мало беспокоили Нэнси. Она с удовольствием ловила слабые дуновения прохладного ветерка.
Но очень скоро ее блаженству пришел конец: сержант Маупин, чья "Брэдли" находилась правее остальных, доложил, что видит впереди справа большое облако пыли. Взглянув в указанном направлении, Козак тоже заметила его и задумалась. Интересно, откуда оно могло взяться? Сверившись с картой, она убедилась, что ни впереди, ни справа от ее взвода из своих никого быть не должно. И устный приказ Уиттворта, и полученная от него схема свидетельствовали, что ее взвод находится на правом фланге. Оторвавшись от карты, она пересчитала свои машины. Все четыре были на месте. Потом посмотрела влево, на равнину — там, на расстоянии примерно полутора километров, виднелись машины роты А. И хотя они опережали ее взвод, которому приходилось двигаться по более пересеченной местности, там, похоже, все шло гладко. Козак снова повернулась направо. Пора принимать решение.
Совершенно очевидно, что своих в том месте, где виднеется облако пыли, быть не должно. Судя по карте, источник пыли находится в соседнем арройо, тянущемся почти параллельно тому, в которое только что спустился ее взвод. Узкое у начала, оно постепенно расширялось, змеясь по склону, и выходило на открытую равнину. Рассудив, что неразумно всем взводом выбираться наверх и выставлять себя напоказ, лейтенант приказала всем БМП остановиться на дне арройо. Связавшись с сержантом Риверой, она велела ему оставаться с машинами, а сама решила, взяв с собой радиста, отправиться на разведку. Не дожидаясь ответа Риверы, она сняла шлемофон и, открыв дверцу, отделявшую башню от остального экипажа "Брэдли", крикнула радисту, чтобы он готовился к высадке. Потом взяла винтовку и каску и через открытую дверцу люка просунула их наверх. Выбравшись наружу, Козак надела каску, перекинула винтовку через плечо и стала осторожно спускаться.
Раньше она всегда спрыгивала на землю, но с тех пор как сломала нос, стала проявлять большую осмотрительность: каждое резкое движение отдавалось в голове нестерпимой болью. И каждый рар Нэнси вспоминала о досадном происшествии; Надо же, чтобы это случилось именно с ней! Правда, было у этой дурацкой, прямо-таки детской травмы и свое преимущество: до Козак дошли слухи, что во взводе ее перестали называть за глаза "Лейтенант Губки", теперь за ней закрепилось прозвище "Нос". И хотя ничего особо лестного в нем Козак не находила, оно все-таки не намекало на принадлежность обладателя к прекрасному полу.
Оказавшись на земле, девушка столкнулась с радистом Билли Беллом. Он весь взмок от пота, но оставался вполне добродушным.
— Что стряслось, ЛT? — с улыбкой осведомился Белл.
Нэнси больше не коробило, когда ее называли ЛT, что являлось общепринятым в армии сокращением слова "лейтенант". На первых порах солдаты ее взвода, привыкшие к мужскому окружению, частенько обращались к ней "сэр", что приводило к взаимному замешательству и смущенным извинениям — правда, не всегда искренним. И хотя правильной формой обращения было "мэм", солдатам второго взвода оно давалось с трудом. Постепенно они пришли к неофициальному соглашению, и все, начиная с сержанта Риверы, стали называть ее ЛT. Козак не возражала. В конце концов, каждому порой приходится идти на компромисс.
Сунув сложенную карту в наружный карман брюк, она взглянула на облако пыли, которое явно двигалось в их сторону, потом — на Белла:
— Придется сбегать вон туда, на вершину холма: выяснить, кто это так напылил.
Белл вздохнул:
— А что, ЛT, обязательно бежать? В такое-то пекло?
Не обращая внимания на шутливый тон радиста, Козак повернулась и стала взбираться наверх, бросив через плечо:
— Поживее, Белл. Вам не повредит немножко размяться.
Посмотрев на свое брюшко, радист покачал головой. "Вот чертовка, — ворчал он про себя, карабкаясь вслед за лейтенантом но склону арройо, — неужели она никогда не отвяжется от моего пивного пуза? Тем более, что оно — не такое уж большое...".
Вскарабкавшись по откосу, они бегом направились к гребню холма, отделявшего арройо, в котором укрылся взвод Козак, от того, откуда, судя по всему, поднималась пыль. Остановившись на гребне, Нэнси присела на корточки и, переводя дыхание, стала оглядывать открывавшуюся впереди местность. При этом оттуда, где висело облако, она явственно услышала лязг гусениц, доносившийся вместе с глухим рокотом дизельных двигателей.
Танки! Там, впереди, танки... Но чьи? Рокот двигателей не походил на вой турбин М-1. Возможно, рельеф местности и расстояние искажают звук, и все же — вряд ли это свои. Догнавший командира радист бодро воскликнул:
— Вот и я, ЛT. Лучше поздно...
Обернувшись к нему, Козак приложила палец к губам. Белл недоуменно уставился на нее, потом взглянул на облако пыли, услышал гул и понял все без слов. Присев рядом с командиром, он взял оружие наизготовку.
Лейтенант выждала еще несколько мгновений, присматриваясь и обдумывая ситуацию. Она чувствовала, как колотится сердце, а мышцы живота сжимаются в тугой комок. По спине ручейками струился пот. Тело напряглось, готовое к броску или к бегству, а мозг тем временем рассчитывал следующий шаг. Наконец, собравшись с духом, она встала и медленно двинулась вперед, не сводя глаз с края соседнего арройо. Белл тенью следовал за ней, глядя то на командира, то на облако пыли, вздымаемое невидимыми Пока танками.
Не доходя нескольких шагов до края, Козак медленно опустилась на землю и поползла к обрыву. Белл последовал ее примеру. Добравшись до края обрыва, он заглянул вниз и увидел, как полутора метрами ниже того места, где они лежали, проплыл такой громадный танк, какого ему еще не доводилось видеть. Потрясенный этим, он на миг забыл об осторожности:
— Господи Иисусе! Это что еще за чертовщина? — вырвалось у него.
Нэнси ответила не сразу: наблюдая за проходящим внизу танком, она пыталась справиться с охватившими ее волнением и страхом.
— Это танк, — выдавила она, наконец, овладев собой. И, помолчав, добавила: — Т-72.
Внезапно их внимание было отвлечено от проходящего внизу танка: справа, метрах в ста, из облака пыли появился еще один танк. Как будто материализовавшись из воздуха, он возник на гребне холма на противоположной стороне арройо. Приблизившись к краю обрыва, танк остановился — вероятно, водитель не видел, что впереди. Командир, высунувшись из люка, стал отдавать команды; машина проползла еще немного вперед, пока не оказалась на самом краю. Водитель слегка прибавил газ, и огромный танк, перевалившись через край, сполз на дно арройо. В эти краткие мгновения девушка успела заметить, что с того места, где притаились они с Беллом, открывается вид на верхнюю часть башни и заднюю платформу танка. Спустившись на дно арройо, махина повернула направо и, пройдя под ними, устремилась за первым танком, который уже исчез в поднятой им же пыли.
Козак понятия не имела, кому принадлежат танки, но твердо знала, что это — чужаки. Еще хуже было другое: машины направлялись вниз по склону, прямо на правый фланг 2-го батальона 13-го пехотного полка. Вместе с Беллом Нэнси отползла подальше от края обрыва, туда, где они могли сесть, не опасаясь, что противник их заметит. Вытащив из кармана карту, она взяла радиомикрофон и сообщила об увиденном Ривере, стараясь, чтобы голос не выдал охватившего ее волнения. Она знала: остались считанные минуты до того, как вражеские танки столкнутся с остальными взводами ее роты, и у нее просто нет времени на то, чтобы докладывать командиру и ждать его приказаний. Придется действовать на свой страх и риск. В конце концов, она обеспечивает боковое охранение, и ее прямая обязанность — защищать батальон от атаки с фланга. По всем канонам военного искусства, ей полагается действовать: значит, нечего ждать, пока кто-то отдаст приказ.
