Сергей Зверев - Перо и волына
Панфилов весь день ходил мрачнее тучи. Ночью ему приснился отвратный сон – будто он едет на своей машине по узкой, длинной дороге вдоль странных мест. Сначала он видел кишлаки, которые по мере приближения к ним превращались прямо на глазах в дымящиеся развалины.
Из-за осыпавшихся глиняных заборов, скрытых за клубами дыма, выбегали какие-то люди. Их лица невозможно было разглядеть. Они размахивали руками, суетились, вроде бы звали к себе. Но Жиган ехал дальше.
Потом вдалеке показался город: белые стены домов, плоские крыши, высокие стрелоподобные минареты. По мере приближения к городу стены домов начали рассыпаться, крыши проваливаться, минареты рушились. Среди пыли и обломков снова суетились люди. Увидев проезжающую мимо них машину, они начали зазывно размахивать руками.
Странно, но так бывает только во сне, когда видишь себя со стороны: вот ты сидишь за рулем, автомобиль мчит тебя по дороге, ты уверен в себе и не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг, а люди бегут, и кричат, и машут. Кто они? Что хотят?
Потом вдруг на дороге показался бронетранспортер с солдатами, сидящими на броне. Он проехал мимо, чуть замедлив ход, и среди молодых бойцов Жиган увидел самого себя, сжимающего в руке родную «драгунку». Вот друг гранатометчик Васька Трубачев, вот Коля Ефремов, вот Серега Носов, вот другие ребята. Все они радостно улыбаются и машут руками. И молодой Костя Панфилов, перехватив одной рукой длинный ствол снайперской винтовки, другой приветствует самого себя, равнодушно проезжающего мимо в машине.
Уже потом, миновав БТР, Жиган понял, что видел ребят, которых уже нет в живых.
А как же он сам?
Лента дороги вывела его на узкую песчаную косу посреди моря, которая вела к покрытому дымкой острову. Машина все набирала скорость, а остров не приближался.
Жигану очень хотелось попасть на этот участок суши, но, чем сильнее он давил на газ, тем быстрее остров начал удаляться. Потом он и вовсе исчез. Остались лишь легкая дымка и море, море, море вокруг…
Его разбудил телохранитель – пора было ехать на работу. Стараясь поскорее стереть из памяти неприятные видения, Панфилов принял контрастный душ, выпил кофе, выкурил сигарету. Однако тяжелый осадок в душе сохранился.
На протяжении дня, в рутинной текучке он не раз испытывал желание бросить все и смотаться куда-нибудь подальше в лесную глушь или на озеро. Среди деловых разговоров он внезапно замолкал, о чем-то задумывался, и собеседники понимали, что сейчас он находится где-то очень далеко.
Несколько раз Панфилов звонил в Москву. Безрезультатно. Ему не удалось найти ни Артура, ни Георгия Венедиктова. И к вечеру ему стало совершенно ясно: что-то случилось, исчез Георгий, исчезли деньги, не отвечает Артур. Надо ехать в Москву.
В конце рабочего дня он вызвал к себе начальника службы безопасности:
– Я уезжаю, Владимир Иванович. Мне срочно надо в Москву.
– Поздно уже, Константин Петрович, подожди до утра. Куда ты поедешь на ночь глядя?
– Хочу проведать старого друга. Что-то он на звонки не отвечает. Опасаюсь за его здоровье.
– А я опасаюсь за твое.
– Нет, я уже все решил, – упрямо покачал головой Жиган.
Семенков молчал, раздумывая. Он хорошо знал характер Панфилова и понимал, что в таких случаях возражать бесполезно.
– Хорошо, тогда прими встречное предложение. Поедем завтра утром вместе.
– А тебе зачем?
– Хочу навести кое-какие справки. Заодно заглянем в госпиталь Бурденко, навестим Бирюкова.
– Хорошо, – хмуро кивнул Панфилов. – Что делать собираешься?
– Поеду домой. Должны зайти ребята из «Витязя», у них там что-то наклевывается.
– Здесь дела, дома дела… Когда мы с тобой отдыхать будем?
– Пятого сентября, – улыбнулся Семенков. – После выборов.
– Надоело все к черту. Устал, что ли?.. Надо пойти прогуляться.
– Заезжай ко мне вечером. К тому времени новости появятся, обсудим. Заодно, может, и переночуешь? Все равно завтра вместе ехать.
– Договорились.
Панфилов вышел из машины возле ресторана. Его телохранитель с явным удовольствием пересел в водительское кресло.
– Я пойду пообедаю, – сказал Панфилов. – А ты сгоняй пока на станцию техобслуживания, ту, которая на выезде из города. Они мне еще днем звонили, да я забыл. Из Москвы пришел лобовик для «Кадиллака». Они поменяют быстро, за час. Потом вернешься за мной, отвезешь к Владимиру Ивановичу. Скорее всего я останусь у него ночевать. Нам завтра с утра в Москву надо.
Отправив телохранителя, Константин зашел в принадлежавший фирме «Лидер», а фактически ему самому, ресторан «Луна».
Народу было немного. Константин устроился за столиком в углу возле окна, на своем обычном месте.
– Как сегодня телячьи отбивные? – спросил он у метрдотеля, который немедленно появился перед хозяином заведения.
– Это же наше фирменное блюдо, Константин Петрович… Как всегда, на высоте.
– Тогда давай отбивные, что-нибудь с зеленью и рыбки.
– Пить что-нибудь будем?
– Рюмку водки.
Черный «Кадиллак» ехал по загородному шоссе в направлении станции технического обслуживания. Ипатов, которому не часто приходилось сидеть за рулем машины шефа, с удовольствием вдавил педаль газа до упора. Мощная машина на мгновение словно замерла, присела и стала разгоняться, словно реактивный лайнер на взлете.
Но уже спустя несколько мгновений телохранитель Панфилова отпустил педаль газа и стал притормаживать, но не потому, что он боялся скорости. Впереди на дороге показались несколько мотоциклистов, а с этой публикой надо быть осторожным. Обычно они ездят, не слишком придерживаясь правил дорожного движения. Вот и эти, не обращая внимания на встречную машину, заняли почти все полотно магистрали.
Неожиданно мотоциклисты на спортивных «Ямахах» со сверкающими пружинными амортизаторами сбросили газ, развернулись и медленно покатили в обратном направлении.
«Кадиллак», ехавший со скоростью около ста километров в час, быстро нагнал группу рокеров.
Ипатов притормозил, стрелка спидометра показывала шестьдесят.
Мотоциклисты ехали не торопясь, словно в издевку. Группа перекрыла всю магистраль.
Передний бампер «Кадиллака» чуть не уткнулся в шипованное колесо «Ямахи», преграждавшей ему путь.
Ипатов принялся сигналить. Сирена американского лимузина мощью звука ничуть не уступала сигналу четырехосного тягача.
Мотоциклист, как ни в чем не бывало, катил впереди. Двое других, снижая скорость, поравнялись с «Кадиллаком». Неожиданно они выхватили из-под кожаных курток-косух пистолеты и на ходу открыли огонь по водителю лимузина.
Пули пробили боковое стекло машины, брызнувшее осколками. Ипатов был ранен в плечо и голову. Теряя сознание, он ткнулся лицом в рулевое колесо. Его конвульсивно дернувшаяся нога соскочила с педали тормоза и придавила акселератор.
Взревев мощным двигателем, машина тут же рванула вперед. По рулевому колесу стекала на пол салона струя крови из простреленной головы Ипатова.
Мотоциклист, ехавший перед «Кадиллаком», не успел среагировать, и полуторатонный лимузин раздавил «Ямаху» вместе с ее водителем, как гнилой орех.
Сноп искр сыпанул по асфальту – это «Кадиллак» тащил по дорожному полотну зацепившуюся за передний мост спортивную двухколесную машину. Водителя, зажатого упавшей «Ямахой», в мгновение ока размазало по асфальтовому покрытию. За автомобилем, теряющим скорость, тянулся шлейф крови, дыма и искр.
Вспыхнул бензин в искореженном бензобаке мотоцикла. Раздался оглушительный взрыв. Пламя охватило не только обломки «Ямахи», но и автомобиль, который никак не мог остановиться.
Протащив перед собой горящие обломки еще несколько десятков метров, «Кадиллак» наконец съехал в кювет и заглох.
Двое мотоциклистов остановились рядом с ним на дороге, выпустили в объятую пламенем машину еще с десяток пуль и спрятали оружие.
Один из них приподнял шлем и сказал другому:
– А я Барбосу сказал – как начнем шмалять, сразу ручку газа выкручивай. Все мозги на асфальте оставил! Говорили нам Руслан с Хожой, что клиент резвый. С первого раза не взяли. То ли дело старикан Артурчик, даже хрюкнуть не успел, когда я ему, лаврушнику, с люльки пару семечек в бошку засадил.
– Барбоса жалко…
– Хрен с ним, сам виноват. Не переживай – нам больше достанется. Поехали к Руслану.
– Да они с Хожой, по ходу, наширялись и ни хрена не просекают. Может, завтра?
– Когда у них отходняк начнется? Ну ты задвинул! Их надо теплыми брать. Пусть лавэ на стол выкладывают, нам тут больше делать не хрена. Надо когти рвать в родной Новокузнецк. У пацанов уже крыша дымится.
– Клевый клиент попался, в натуре. Два раза за него башли скосили. Азер этот, Айваз, вообще вперед проплатил. Где ты его выкопал, Лаба?
– Кого – клиента?
– Нет, Айваза. Который на хазе в Ступине ховается.
