Сергей Зверев - Перо и волына
Жиган, естественно, своего согласия не дал, но и не отказал братве, попросив немного времени на раздумье и предложив организовать встречу через пару недель.
За парадоксальным на первый взгляд поведением братвы скрывалась общая растерянность, помноженная на страх перед будущим. Это Жиган понял сразу. Но вот что получит он?
«Тогда уж точно будут называть крестным отцом», – думал Панфилов, заходя в кафетерий на первом этаже городского универмага.
Это место Жиган избрал не случайно. На противоположной стороне площади находился кинотеатр с символическим названием «Мир». В фойе кинотеатра располагался зал игровых автоматов, где Айваз назначил ему стрелку.
Из широкого окна кафетерия площадь просматривалась как на ладони, что давало возможность хорошо оценить обстановку и подстраховаться от возможных неожиданностей.
Конечно, Жиган не ожидал, что вместо Айваза на встречу прибудет бригада киллеров – и не потому, что азербайджанский законник питает к Жигану особую любовь. Айваз нуждается если не в дружбе с Жиганом, то, по крайней мере, в его благожелательном нейтралитете. И все-таки береженого бог бережет.
«Ну и что, если будут считать крестным отцом? – усмехнулся он про себя. – Пусть хоть горшком называют, только в печь на сажают. Мало, что ли, у меня на фирме тех, кто под хозяином ходил? И ничего, работают себе тихо-спокойно. Что бы они без меня делали? На утренники шлялись по карманам мелочь тырить? Или на большой дороге с кистенем промышляли? Кому будет хуже от того, что люди станут спокойно ходить по улицам, не опасаясь борзого молодняка? Только ментам выгодно, когда братва стреляет друг друга. А я могу навести порядок».
Хотя в кафетерии было малолюдно, а Панфилов пил кофе, повернувшись лицом к окну, кто-то из посетителей его все-таки узнал. Жиган услышал за спиной шушуканье.
– Это он, тот самый, который на плакатах. Ну да, я сам видел, он там на столбе висит. Что – не веришь? Иди спроси.
– Не может быть. Тот богатый, в малиновом пиджаке, на здоровом лимузине ездит. А этот – небритый какой-то, на бродягу похож.
Да, были у Жигана и большой лимузин, и малиновый пиджак, и сотовый телефон. Но сейчас он хотел просто пройтись по улицам, вдохнуть знакомые еще с детства запахи.
Сюда, в универмаг, он бегал мальчишкой за пластмассовыми солдатиками. А в кинотеатр «Мир» просачивался вместе с толпой взрослых на итальянский фильм «Народный роман», который детям до шестнадцати смотреть строго воспрещалось.
Теперь кинотеатр пустовал. Бледные, расплывшиеся от дождя афиши больше никого не привлекали. Жиган давно хотел сделать на первом этаже «Мира» большой мебельный салон, но это была территория Айваза. И зал игровых автоматов принадлежал ему. Конечно, не лично, а через подставную фирму.
Увидев, как на площади перед кинотеатром остановился черный «Мерседес» Айваза Шаримова, Жиган облегченно вздохнул. Слишком уж назойливым становился шепот за спиной.
Машина Айваза была практически полностью отремонтирована после перестрелки у «Соснового бора». Осталось только несколько царапин на дверцах.
Вначале из приземистого черного лимузина вышел крепкий охранник, внимательно осмотрел площадь, затем показалась и невысокая фигура самого Айваза.
Пора.
Жиган вышел из кафетерия и быстрым шагом пересек площадь. Охранник встретил его у входа в пустой зал игровых автоматов. Смерил недоброжелательным взглядом, но обыскивать не осмелился. Да и кого он видел перед собой – мелкую «шестерку» с росписями на руках или человека порядочного?
Айваз сидел на стуле, сражаясь с автоматом в покер. Видно, ему не очень везло, потому что он что-то шипел сквозь зубы на родном языке и бил кулаком по кнопкам, меняя комбинации карт.
– Мир дому твоему, Айваз, – поздоровался Жиган, садясь на соседний стул. – Что-то пусто у тебя в зале. Народ азарт потерял?
– Я не хотел, чтобы нам мешали во время терки. Скажи мне, зачем на «Триал» наехал? Нехорошо это, целый дом сгорел.
– Это ты сам придумал или тебе подсказали? – сощурился Жиган, не любивший, когда на него вот так, в открытую, катят бочки.
– Если б я умел придумывать, был бы детским писателем. А поскольку я вор, то за свои слова отвечаю. Порожняк на меня наехал, не понимая, с кем дело имеет. Ни он, ни его «шестерки» больше вякать не будут. И другим наука будет… – многозначительно закончил азербайджанец.
Жиган помрачнел. Айвазу в его положении надо сидеть тише мыши, забившись в нору, а он вызывающе ведет себя с человеком, у которого и так хватает неприятностей.
– Если ты собрался делать предъявы, то заехал не в свою хату. – Панфилов приподнялся.
– Сиди! – взвизгнул Айваз.
Его охранник немедленно сделал шаг навстречу Константину и угрожающе сунул руку под полу пиджака.
Константин медленно встал со стула.
– Айваз, ты в своем уме? Или разборки с Порожняком на тебя плохо повлияли?
Жиган чувствовал за спиной угрожающее сопение айвазовской гориллы. Охранник сделал еще один шаг навстречу Жигану, остановившись за его плечом.
«Нерасчетливо», – отметил про себя Панфилов, оценивая расстояние до противника и его возможные действия. В том, что придется драться, он уже почти не сомневался.
Оружия Жиган с собой не брал, надеясь, что Айвазу хватит ума не доводить дело до разборок.
«Ишь ты, – с сожалением подумал он, – не хватило. А ведь всегда такой рассудительный был».
– Я хочу, чтобы ты уяснил раз и навсегда, – злобно заговорил Айваз, – в этом городе один коронованный по всем правилам вор-законник. Это не ты, а я. Ты мужиком в зоне был, на промке пахал, рогом упирался, а я – блатной. Порожняк, как шакал голодный, куски у меня рвал, кровь портил. Я ему этого не простил.
– Я не Порожняк, – стараясь сохранить самообладание, проговорил Жиган.
Самое главное для него сейчас было не сорваться, не уступить эмоциям. Именно на это и надеется Айваз. Похоже, после разборок он с цепи сорвался. Так что надо действовать…
– Если не будешь правильно себя вести, то и тебе придется узнать, что такое остров любви. Порожняк там уже неделю отдыхает.
– Я же тебе сказал, Айваз, ты меня с кем-то перепутал, – процедил Жиган сквозь зубы и, в мгновение сконцентрировавшись, нанес Айвазу жестокий прямой удар ногой в промежность.
Азербайджанец рухнул спиной на высокий стул, но, прежде чем он успел завалиться на пол, Жиган, не опуская ноги, резко рванул ее назад. Болезненный удар ботинком пришелся охраннику в голень чуть пониже коленной чашечки. Тот рухнул на бок будто подкошенный.
Жиган успел развернуться и размашистым длинным крюком левой рукой нокаутировал отбойщика. Тот рухнул на спину, ударившись головой об угол стальной коробки игрального автомата. На некоторое время телохранитель Айваза затих, потеряв сознание.
Теперь у Жигана появилось время, чтобы заняться Айвазом. Тот лежал рядом с упавшим стулом и судорожно пытался выдернуть что-то из-под пиджака.
– Не подходи! – визжал он. – Убью!
Жиган метнулся и перехватил руку Айваза в тот самый момент, когда Айваз наконец вытащил маленький, почти игрушечный, пистолет, тускло блеснувший хромированным металлом.
– Это что у тебя такое? Ты что, сучий потрох, стрелять в меня собрался? Задавлю!
Он вырвал оружие из вялой ладони азербайджанского вора, не глядя сунул пистолет в карман своей спортивной куртки, схватил Айваза за отвороты пиджака и поднял с пола, как тряпичную куклу.
– Что ты там вякал про остров любви?
– Не трогай меня, отпусти! Ты еще пожалеешь!
– О чем? Что придавил к ногтю такую гниду? Тебя давно пора было выкинуть отсюда на хрен.
Он ухватил Айваза за шею и сжал пальцы у основания черепа. Глаза азербайджанца полезли на лоб.
– А! – заверещал он от боли.
– Что – не любишь? Где Порожняк? Кто его пацанов кончил?
– Сдох, паскуда! – извиваясь, как червяк, выкрикнул Айваз. – А его торпед заезжие сибирские гастролеры на Луну отправили по моему заказу!
– Кто? Говори, падла!
– Не твое собачье дело! Все они сдохли! И ты скоро сдохнешь! Тебя заказать проще, чем пернуть!
– Гнида!
На Жигана нахлынула неудержимая ярость. Уже не контролируя себя, он с размаху всадил голову Айваза в переливающийся цветными огоньками пульт игрального автомата. Брызнули разбитые стекла, обломки пластмассы и оргстекла.
Внутри автомата что-то зашипело, затрещало, посыпались искры короткого замыкания, погасли огоньки.
– Жри свои бабки! – со злобой проговорил Жиган, отпуская тонкую цыплячью шею Айваза.
Тело азербайджанца медленно сползло на пол, падая на ноги Панфилову. Константин брезгливо оттолкнул его ботинком.
Лицо Айваза было покрыто кровью, которая сочилась из многочисленных порезов. Сломанная при ударе о пульт игрального автомата переносица азербайджанца прямо на глазах синела и опухала. Он стонал, слабо шевеля руками и ногами.
