Наталья Троицкая - Сиверсия
– Так похож ты на идиота, спасатель?
Осадчий смотрел ему прямо в глаза.
В этом взгляде, как ни странно, не было ни превосходства, ни угрозы. Это был взгляд уставшего человека, взгляд безысходности и сожаления.
Теряя сознание, Марина стала медленно оседать.
– С кого-то надо начинать. Почему не с нее? После нее приведут другого, – бесцветным голосом произнес Осадчий. – Считаю до трех. Три!
– Я вас выведу.
В полумраке пещеры у пробитой спасателями замуровки топтались Тагир и Емельянов. Рядом стояли шесть объемистых саквояжей.
Увидев Хабарова, несшего на руках бывшую без сознания Марину, Емельянов нервно присвистнул:
– С бабой-то куда?
– Вдруг наш проводник передумает, – сказал шедший следом Осадчий. – Он ведь из той породы людей, которые чужую жизнь ценят выше собственной. Следовательно, угрожая ему персонально, мы не достигнем желаемого.
– Гениально, босс! – воскликнул Емельянов.
– Пройдите в тоннель. Заминирую дверь, – сказал Осадчий.
– С «секреточкой», как обычно? – спросил Емельянов.
Осадчий кивнул.
– Чтоб испугаться не успели.
В тоннеле Хабаров опустился на колени и положил Марину на землю.
Несколько раз он легонько ударил девушку по щекам.
– Марина, ты слышишь меня?
– Мужик, давай я ее автоматом по уху звездану, враз очухается! – заржал Емельянов.
Девушка судорожно вдохнула и открыла глаза.
Хабаров снял теплую форменную куртку, приподнял Марину и помог ей эту куртку надеть. Грязный, местами обгоревший халатик, коротенькая юбка и тонкая шелковая блузка в сыром холодном подземелье ее вряд ли согревали.
– С-сп-па-асибо… – запинаясь, произнесла она.
Он помог ей сесть, вскользь коснулся щекой ее щеки, удовлетворенно кивнул: температуры не было. Значит, ушивая рану, свою работу он сделал чисто и правильно.
– Все хорошо, девочка. Сейчас домой пойдем. Идти можешь?
Она кивнула, всхлипнула, дрожащими руками вцепилась в комбинезон Хабарова и зашептала:
– Вы только им меня не отдавайте!
Ладошкой он вытер ей слезы.
– У меня бинты в кармане остались. Давай-ка я тебе ноги перебинтую. Будет что-то вроде рейтуз. В подземельях холодно. Градусов до 15 мороза бывает. Не надо меня стесняться. Замерзнешь с голыми ногами.
– Я, знаете, всегда жалела, что жизнь моя скучная и однообразная. Глупо, правда?
В тоннеле показался Осадчий. Он был хмур и сосредоточен.
– Емельянов, вперед. Дама следом. Потом спасатель. За ним ты, Тагир. Я замыкаю. В дороге ни звука. Саквояжи не ронять. Привал по моей команде. Пошли!
Хабаров помог Марине подняться. Она честно сделала несколько шагов, а потом рухнула, точно подкошенная, содрав об острые камни коленки в кровь.
– Я ног не чувствую, – в ужасе прошептала она. – Совсем…
– Босс, проблему надо решать!
Тагир снял пистолет с предохранителя.
– Не надо ничего решать. Это нервное у нее. Это скоро пройдет.
Хабаров подхватил Марину на руки. Внезапная резкая боль резанула по спине, отняла дыхание. В глазах потемнело. Он отпрянул к стене, уперся плечом в каменный выступ, сжал зубы. В ушах зазвенело, стало жарко.
«Что это? Поясница? Нет. Тогда что? – он сделал глубокий вдох, боль не повторялась. – Нервы ни к черту…»
Он прижал Марину к себе.
– Я понесу ее.
– Босс? – Тагир ждал ответа.
– Пусть несет. Пошли!
Холодный сырой воздух перехватывал дыхание. Под ногами скрипела крошка красного кирпича, которым когда-то, очень давно, была выложена подземная галерея. То тут, то там попадались заиндевевшие островки. Отражаясь от них, лучи фонариков били прямо в глаза, вышибая слезы.
Поворот ключа. Скрип входной двери. Знакомый с детства шорох еловых лапок по обоям. Радостное: «Слава богу! Хабаров, ты дома!»
С плошкой в руках, взбивая венчиком соус, Алина выглянула из кухни и замерла от неожиданности и удивления.
Мальчишка лет двенадцати, старательно пыхтя, тащил в прихожую здоровенную елку. Елка была раза в два больше него, тяжелая, разлапистая.
– Простите, вы к кому?
Мальчишка от неожиданности вздрогнул, резво повернулся в ее сторону. На секунду он растерялся, но потом внимательно оглядел Алину с ног до головы и очень буднично сказал:
– С Новым годом!
Он прислонил елку к стене, запер дверь, по-хозяйски заглянул в комнату.
– А отца что, нет?
– Ко-го? – все более изумляясь, по слогам выговорила Алина.
Не обращая внимания на вопрос, мальчишка прошел мимо Алины в кухню, взял со стола кусочки нарезанного горкой сладкого перца и отправил их в рот.
– Нормально постаралась! – сказал он, по-хозяйски оглядев стол, сплошь уставленный плошками с салатами. – А мясо где? Он мясо любит. Ты мясо сделала?
– Н-нет… – запнувшись, ответила Алина.
– Что и требовалось доказать! – подытожил пацан, звонко припечатав ладошкой по настенному шкафу.
Открыв дверцу, он пошуровал в шкафу, нашел рулон фольги.
– Горе ты мое, держи! Мясо в холодильнике. Исправляйся и запомни: домработницы, которые не готовят мясо, никому не нужны! А без тебя опять будем сидеть на сосисках с сардельками. Никакого полета. Ну, ладно, – мальчишка деликатно отстранил застывшую в дверях Алину. – Заговорился я с тобой. Ты работай. Я елку пойду ставить.
Он деловито надел рукавицы и потащил елку в комнату.
– Послушай, мальчик, а ты вообще кто? Тебя как зовут?
– Антон. Я – сын Александра Ивановича. Еще вопросы есть?
В дверь позвонили.
– Это ко мне!
Антон прошмыгнул мимо Алины к дверям.
Сильно подвыпивший мужичок, одетый в грязную телогрейку, валенки с галошами, пыхтя и чертыхаясь, внес в квартиру ведро песка.
– Опять у вас лифт не работает. Чуть не помер на лестнице. Хоть бросай!
– Сюда! В комнату неси, Борисыч.
– Куда прикажешь, Антоха. О-на! Хоромы какие! – мужичок присвистнул, поставил ведро с песком на паркет. – Сам-то елку поставишь? Уж елка больно велика для тебя.
– Я справлюсь. Если что, у меня помощница есть.
Антон протянул мужичку двадцать рублей. Тот растаял от умиления.
– Спасибо. Уважил.
– Ты иди, иди, Борисыч. Там кочегарка твоя без присмотра. За песок спасибо.
– С Новым годом, барышня! – Борисыч отвесил поклон безмолвно наблюдавшей за ними Алине.
– Иди уже! Не до тебя, – поторопил его Антон.
Когда Антон запер дверь, Алина спросила:
– До прихода этого «деда Мороза» с песком ты сказал, что ты – Антон, сын Александра Ивановича. Какого Александра Ивановича?
– Есть варианты? Хабарова Александра Ивановича. Хозяина этой квартиры. Для домработницы ты слишком любопытна!
Все было прежним, только вопросов стало больше, чем ответов.
Она шпиговала мясо чесноком, натирала его пряностями, заворачивала в фольгу, ставила в духовку, делала все это машинально, а думала о другом. Недоумение и обида овладели ею. Как он мог обманывать, скрывать? В какой-то момент у нее даже появилось желание бросить все и уйти. Но подумав, Алина решила, что предоставит Хабарову возможность объясниться.
Грохот падающего табурета вернул ее из раздумий в реальность.
– Антон?
Алина метнулась в комнату.
Елка лежала на боку, ведро с табуретом тоже. Песок рассыпался по паркету. Рядом сидел насупившейся Антон.
– Я же говорила, давай помогу. Не ушибся? Болит где-нибудь?
– Нормально.
– Покажи руки.
Алина взяла руку мальчишки, попыталась приподнять рукав пуловера. Он отдернул руку.
– Я же сказал, нормально!
– Я только посмотрю.
– Нечего смотреть! Сам все испортил, сам исправлю!
– Даже очень сильные люди иногда нуждаются в помощи. Принять помощь – это значит проявить разумность и осмотрительность. Я уверена, даже твой отец, человек очень сильный, иногда позволяет себе помочь. Разве ты его от этого считаешь слабым?
Антон посмотрел на Алину с интересом, внимательно.
Она улыбнулась в ответ.
– Ладно…
Антон засучил рукав. Обе руки мальчишки были в мелких царапинах.
– Я немножко не рассчитал. Лампочки вешать полез, и прямо на нее… – Антон кивнул на елку. – Хорошо, не сломал, а то бы весь праздник псу под хвост!
Алина смазала царапины йодом. Антон морщился, но терпел. Она дула на ранки, чтобы йод не щипал, хвалила парнишку за мужество, а в завершение процедуры чмокнула в макушку.
– Вы это бросьте! – возмутился Антон. – Я не маленький!
Алина погладила его по волосам.
– Я знаю.
Вдвоем они сидели возле упавшей елки и разглядывали друг друга. Алина силилась в мальчишке найти черты Хабарова и не находила. «Наверное, на маму похож», – решила она.
– Ты красивая, – сказал Антон.
– Что? Прости, я задумалась.
– Елку, говорю, поднять надо.
– Я помогу.
На установку елки ушло минут десять.
– Слушай, а с тобой здорово! Ты толковая, – хвалил Алину Антон. – Давай теперь лампочки вешать.
Встав на табурет, Алина принялась украшать гирляндой из лампочек верхушку елки, в то время как Антон крепил к еловым лапам гирлянду внизу.
