Ольга Куно - Торнсайдские хроники
Ее глаза наполнились слезами. Она бережно прижала к себе корону, на которую мгновение назад смотрела с такой неприязнью.
– Это все моя вина, – сказала сквозь слезы Айрин, откидывая голову назад.
– Ну ты-то здесь при чем? – мягко спросила я, садясь рядом с ней. Мелкие камушки со скрипом посыпались под ноги. – Уж если на то пошло, вся эта история завертелась из-за меня.
– Нет, – покачала головой Айрин. – Это я убедила его сюда ехать. Я думала… – Она замолчала, сдерживая подкатившие к горлу рыдания, и снова продолжила: – Думала, что он должен вернуться в Торнсайд. Мне казалось, что так будет правильно… для него. Что так все встанет на свои места и он сможет спокойно жить дальше. А что получилось? Всю жизнь ненавидел Торнсайд и умер здесь, в подземелье, совсем близко от Стонрида.
Слезы уже текли из ее глаз ручьем. Честно говоря, у меня и самой ком подкатил к горлу, хоть я и узнала этого человека совсем недавно. Но узнала, кажется, с самой лучшей стороны.
Рональд, каким-то чудом оставшийся невредимым, приблизился к хозяйке и, тихонько скуля, лег на камни, повернувшись мордой к завалу. Должно быть, пса спасло звериное чутье, помогающее выбрать правильную линию поведения во время таких стихийных бедствий, как, например, землетрясение.
– Нам надо уходить, – негромко сказал Кентон, подходя ближе. – Они наверняка вернутся.
Я со вздохом поднялась на ноги, но Говорящая лишь покачала головой, не двигаясь с места.
– Я никуда не пойду, – твердо заявила она.
– Айрин, это необходимо.
– Я его не брошу.
Кентон печально покачал головой.
– Мне действительно очень жаль, Айрин. Но мы ничем не можем ему помочь. Выжить под таким завалом невозможно.
– Все равно я останусь, – упрямо заявила она. – Я не бросила бы его живого, не брошу и мертвого.
Я прикрыла глаза и невольно отвернулась. Еще несколько дней назад я бы в это не поверила, но теперь знала точно: Говорящая действительно, искренне и бескорыстно, любила своего короля. Прежде, как и многие другие, я была убеждена в том, что роль фаворитки для нее – это способ стать выше на ступенях социальной иерархии. Я никогда бы не стала в этом ее упрекать. Король молод, хорош собой, умен, почему бы и нет? Он не имеет ничего против того, чтобы возвысить ее над другими. Она, со своей стороны, дает ему женскую ласку и нежность, а также все то, что может дать Говорящая. И только одно до недавнего времени даже не пришло бы мне в голову: что эти двое по-настоящему любят друг друга, любят без всяких условий и наперекор всему.
– Его надо хотя бы похоронить… по-человечески, – глухо добавила Айрин.
– Мы обязательно сюда вернемся, – пообещал Кентон. – Но для того, чтобы разобрать завал, понадобится больше людей. А на нас продолжается охота. Говорящая, он бы точно не захотел, чтобы вы остались здесь, подвергая свою жизнь опасности.
Айрин смотрела на Кентона невидящим взглядом и, кажется, не понимала, о чем он говорит. Или, во всяком случае, не хотела понимать.
– Мы должны выбраться отсюда хотя бы для того, чтобы за него отомстить, – продолжал увещевать Кентон.
Взгляд Говорящей стал вдруг более осмысленным.
– А вот это верно, – хриплым голосом сказала она. – Я пойду с вами, Алисдейр. Я должна вернуться во дворец и все рассказать Мелинде. Она, конечно, не будет возражать против того, чтобы получить корону. – Говорящая устремила горький взгляд на золотой венец, который лежал сейчас у нее на коленях. – Но все равно она камня на камне не оставит от этого замка.
Последние слова были произнесены особенно жестко, с яростью, какую трудно было ожидать от этой женщины.
Мы пересекли несколько комнат, вышли в боковой коридор и замерли, прислушиваясь. Ничего.
– Куда теперь? – шепотом спросила я.
– Надо попытаться добраться до Стонрида, – негромко ответил Кентон. – Это единственный возможный вариант. Возвращаться в замок нельзя.
– Тогда идем.
Я обернулась к Говорящей, но она не стала ни соглашаться, ни возражать, лишь молча проследовала за нами, машинально потрепав по голове не отстававшего ни на шаг пса.
Какое-то время мы беспрепятственно продвигались по коридору, и я даже начала верить, что нам удастся выйти из подземелья живыми. Но несколько минут спустя мы уткнулись в сплошную стену. Кентон методично, сверху донизу осветил ее факелом. Никакого прохода не обнаружилось, даже ни одной мало-мальски широкой трещины. Я непонимающе покачала головой.
– В прошлый раз ничего подобного не было. Ход был прямой и вел до самого Стонрида. Мы определенно еще не дошли. Да там и не было такой двери. Прямо из коридора наверх вели каменные ступеньки. Не понимаю, что это значит.
– Это значит, что мы в ловушке, – мрачно объяснил Кентон. – Они перекрыли проход.
– Но в таком случае… – нахмурилась я.
– Они придут сюда, – закончил за меня Кентон. – Назад!
– Поздно, – прошептала я, заслышав отдаленное бренчание оружия.
Судя по звуку, преследователи были пока еще довольно далеко, но быстро приближались. Мы метнулись обратно, к повороту в очередной боковой коридор.
– Не пойдет, – секунду поколебавшись, мотнул головой Кентон. – Мне не нравится быть такой легкой добычей. Делаем так. Вы вдвоем остаетесь здесь. – Он с силой рванул на себя невысокую дверь в стене и осветил обнаружившуюся внутри каморку, какое-то подсобное помещение, вроде кладовки. – А я беру факел и увожу их за собой. Надеюсь, что потом смогу вернуться за вами, но если нет, у вас есть огниво.
Шум преследования становился все громче.
– Идея хорошая, – кивнула Айрин, – но надо изменить одну деталь. Вы двое остаетесь здесь, а я уведу их за собой.
Она взялась пальцами за ручку факела, но Кентон резко его отдернул.
– Я сказал, что вы остаетесь, значит, вы остаетесь, – отрезал он.
– Потому что я – женщина? – вскинулась Говорящая.
– Нет, – отозвался Кентон. – Потому, что я собираюсь уйти от преследования, а вы хотите, чтобы вас убили. Или я понял неправильно?
– Это не ваше дело.
– Отлично. Значит, мой план остается в силе. Поторопитесь.
Я зашла в предназначенную для нас каморку. Говорящая медлила.
– Рональд! – тихо позвала она. – Где же он?!
К горечи, прочно поселившейся в ее глазах, добавилось выражение тревоги. Кентон осветил коридор. Пса нигде не было видно. Айрин обреченно покачала головой, словно смирившись с тем, что все в ее жизни отныне пошло наперекосяк. Я бросила прощальный взгляд на Кентона, закрывающего дверь снаружи. В следующий миг мы с Говорящей остались вдвоем в кромешной темноте.
Вскоре за дверью послышался громкий топот шагов и крики. Еще несколько секунд – и звуки стали отдаляться. А пару минут спустя к темноте добавилась абсолютная тишина.
Время тянулось медленно. Вернее сказать, по ощущениям оно вообще не тянулось, а просто копошилось на месте, обратившись в ленивую тягучую массу. Сперва я сидела неподвижно и даже дышать старалась лишь изредка. Потом тело стало затекать, и я потихоньку начала шевелиться, села в более удобное положение, расправила плечи, повертела головой.
Время все копошилось и копошилось. Ничего не менялось. Из плюсов: людей Майлза мы больше не слышали. Из минусов: Кентон тоже не возвращался.
– Может быть, попробуем выйти? – неуверенно спросила я у Говорящей, когда ждать стало совсем уж невмоготу.
Знаю, в определенных случаях это недостаток, но я совершенно не умею ждать у моря погоды. И, кажется, я такая была не одна.
– Да, – согласилась Айрин. – Я не понимаю, что случилось с Рональдом. Куда он мог пропасть? К тому же я не для того оставила там Рауля, чтобы сидеть на месте и бездействовать.
Я осторожно, очень медленно приоткрыла дверь комнатки и прислушалась. Вроде бы никого. Передвигаясь на ощупь и стараясь не шуметь, мы вышли в коридор.
– Куда теперь? – шепнула я.
– Не знаю, – так же тихо ответила Говорящая. – Кажется, сейчас это не имеет значения. Мы все равно не знаем, чего ожидать.
Мы повернули налево. Передвигаться в кромешной темноте оказалось очень тяжело. Вскоре я рискнула воспользоваться огнивом, и маленький огонек выхватил из черноты кусок пустого коридора. Мы успели пройти еще немного, прежде чем я ощутила, как к лицу прижалась тряпка, пропитанная каким-то тошнотворным запахом. От этого запаха резко закружилась голова, и я потеряла сознание.
Я очнулась в просторном помещении без окон, освещавшемся сразу несколькими укрепленными на стенах факелами. Значит, мы по-прежнему в подземелье. Но где именно? На тюрьму непохоже: ни камер, ни решеток. Из мебели – пара стульев. Четыре ступеньки поднимаются к наглухо закрытой двери.
Ноющая головная боль заставила переключить внимание на собственное состояние. Я сидела на полу, прислонившись спиной к неровной каменной стене; руки были связаны и, кажется, довольно-таки крепко. Можно попробовать потянуть за веревку зубами, но это только в том случае, если никто не будет за мной следить. Повернув голову налево – шея при этом заболела так сильно, что я невольно зашипела, – я обнаружила сидящую рядом Говорящую. Ее положение было еще хуже, чем мое: правая рука Айрин была закована в цепь, укрепленную на вбитом в стену крюке. То ли на меня цепей просто не хватило, то ли Говорящая пришла в себя раньше и успела оказать сопротивление. Теперь она сидела и с ненавистью смотрела на человека, стоявшего к нам спиной. На мгновение зажмурившись (голова все еще слегка кружилась), я снова открыла глаза и пригляделась. Когда мужчина слегка изменил положение, стало видно, что у него перевязана рука. Значит, Майлз. Удачным опознавательным знаком обеспечил его Кентон. Жаль только, что руку сломал, а не шею. Но это ведь дело наживное?
