Ольга Куно - Торнсайдские хроники
Надо сказать, что для трущоб дом был не так уж и плох. Во всяком случае, краска не свисала со стен клочьями, прикрытые ставни смотрелись вполне аккуратно, а на одном из подоконников даже красовался цветочный горшок с каким-то чахленьким росточком. Поднявшись по скрипучей лестнице на последний, третий этаж, я постучала в высокую темно-коричневую дверь. И, вовсе не ожидая, что постоялец поспешит приглашать внутрь первого встречного, сказала достаточно громко, чтобы было слышно внутри, но и достаточно тихо для того, чтобы не привлекать излишнего внимания снаружи:
– Это я.
Дверь открылась почти сразу. Возникший на пороге Кентон выглядел немного удивленным и, казалось, был не слишком рад меня видеть.
– Заходи, – тем не менее произнес он бесцветным голосом и посторонился, пропуская меня внутрь.
Маленькая комната с простой, бедной мебелью, но чисто убранная; кровать, двустворчатый шкаф, одинокий грубо сколоченный стул, в углу – умывальник; низкий потолок. Каково это – находиться в таком месте, пусть даже всего несколько дней, когда привык жить в роскошном особняке со штатом слуг и ни в чем не нуждаться?
– Не замок, – развел руками он, должно быть проследив за моим взглядом.
– Ну, зато в замке значительно холоднее, – рассудительно заметила я, пожимая плечами.
– Это правда?
Кентон смотрел на меня жестким, хмурым взглядом.
– Что правда? То, что в замках безумно холодно?
– Нет. То, что ты собираешься проверить это сегодня в обществе Рейвена.
Ах вот оно что. Оказывается, Гай умеет слушать. И бегать. Не умеет, правда, делать выводы, но ничего, он еще совсем мальчик, со временем научится. Надо же, никогда бы не подумала, что о месте своего укрытия Кентон известит именно его.
– Правда, – просто ответила я.
– И ты идешь к нему сама?
Я с усмешкой кивнула.
– Абсолютно. Силой меня никто не тащит и даже к лошадиному хвосту привязывать не собираются.
– Понятно, – кивнул в свою очередь он. – И для чего в таком случае ты пришла сюда? Хочешь сообщить мне, что можешь в пылу страсти не удержаться и рассказать Рейвену, где я нахожусь? Я тронут такой заботой.
Да, так у нас разговора не получится. Вот только я пришла сюда не за разговорами.
– Ты говорил, что примешь меня в любое время дня и ночи, – напомнила я, четко выговаривая слова и пристально глядя ему в глаза.
Если сейчас он станет делать вид, что не помнит, о какой цели визита тогда шла речь, или начнет отговаривать или выяснять отношения, то я просто развернусь и уйду.
Но он не стал. Подошел ко мне почти вплотную. Не моргая, встретил мой взгляд. А потом обхватил за плечи, впился губами в мои губы и подтолкнул к внезапно оказавшейся так близко кровати. На постель мы упали одновременно. Кажется, кровать оказалась довольно-таки жесткой; впрочем, я помню это не слишком отчетливо. Кентон не дал мне возможности сосредоточиться на подобных вещах, гладя мои волосы, плечи, руки, покрывая поцелуями лицо. Потом, соскользнув с кровати, быстро стянул с моих ног короткие кожаные сапожки и отбросил их в сторону. Все еще стоя на полу, опираясь на одно колено, поцеловал мою щиколотку. Я села на постели и, обхватив его за плечи, затащила обратно в кровать. Кентон принялся стягивать с меня платье; я изогнулась, помогая поскорее избавиться от этого ненужного предмета; он снова жарко поцеловал меня в губы, еще прежде, чем мои руки окончательно выскользнули из рукавов. Оставшись в светло-голубом нижнем белье из плотной кружевной ткани, я всерьез принялась за одежду Кентона. Быстро разделавшись с рубашкой и брюками, вернула его к тому же внешнему виду, что и недавно в ванной. Только на этот раз не нужно было притворяться, будто меня это нисколечки не интересует. Крылья за спиной при беглом осмотре так и не обнаружились, но, честно говоря, мне было глубоко на это наплевать.
Вполне натренированными движениями Кентон расстегнул крючочки корсета и осторожно, будто это было произведение искусства, положил его в сторону. А потом впился губами в мою грудь. Опираясь о кровать локтями, я откинула голову назад и тихо застонала, когда он принялся ласкать сосок языком. По телу побежали все более настойчивые волны жара. Подтянувшись на руках, Кентон приблизил свое лицо к моему, навис надо мной, раздвигая мне ноги своими коленями, а потом крепко сжал в объятиях… И не выпускал до тех пор, пока я со стоном блаженства не рухнула головой на подушку.
А ведь я приходила сюда вовсе не ради удовольствия. А зачем? Да трудно сказать зачем. То ли для того, чтобы досадить Рейвену, то ли чтобы было что вспомнить, крепко зажмурившись сегодняшней ночью. Я повернулась набок и уткнулась носом в разгоряченное плечо Кентона. И почувствовала, как он поцеловал меня в макушку.
– Поехали со мной, – сказал он, обнимая меня за плечи.
Я улыбнулась. Раньше я никуда ехать не хотела, а теперь было слишком поздно. Но мне было приятно, что он это предложил. Хотя на самом деле что тут такого? Не замуж ведь зовет.
– Не могу, – коротко вздохнула я в ответ.
Кентон немного отстранился и заглянул мне в лицо.
– Но ты же не собираешься идти сегодня к Рейвену? – нахмурился он.
– Почему? Собираюсь, конечно, – нехотя отозвалась я.
Ну что тебе стоило еще немного подождать с этой темой? Было так хорошо, а теперь все в один миг закончилось.
– Собираешься? – недоверчиво переспросил Кентон. Взгляд его снова стал жестким. – Тогда зачем ты пришла? Решила сравнить, кто из нас искуснее? Так будь добра, черкни мне хотя бы записку, чтобы я был в курсе.
Кисло ухмыльнувшись, я села на кровати и принялась застегивать крючки корсета.
– Не беспокойся, – хмуро заверила я, – записка не понадобится. Могу заранее сказать, что ты лучше. А теперь мне пора.
Я опустила ноги на пол. Где там эти чертовы сапожки?
– Подожди.
– Зачем? – пожала плечами я, не оборачиваясь.
Я собиралась встать – бог с ним, с холодным полом, но пальцы Кентона сомкнулись на моем запястье.
– Будет синяк, – холодно констатировала я, глядя в потолок. – И тебе опять придется расплачиваться коктейлями. Станешь присылать их с другого конца королевства?
– Ты можешь все объяснить, как нормальный человек? – желчно спросил он, не ослабляя хватки.
Я все-таки обернулась. Надо же, а ему, оказывается, идет ярость.
– Могу, но только зачем? От этого ничего не изменится.
– Посмотрим.
– Может быть, ты все-таки отпустишь мою руку?
Кентон нехотя разжал пальцы. Я снова села на кровати, поджав ноги.
– Мои подруги, Тесс и Рози… вряд ли ты помнишь. Ты порадовал их бесплатной выпивкой тогда, в «Хмельном охотнике».
– Ну?
– Они у него в тюрьме. Он грозится их казнить через три дня, если за это время я к нему не приду.
Кентон выругался. Очень мудрено, я бы даже сказала, высокопрофессионально.
– Это часть вашего аристократического образования? – уважительно присвистнула я.
– Угадала. Гувернеры дают нам домашние задания – составлять новые грамматически правильные выражения.
– Вот теперь я готова поверить, что домашнее дворянское образование гораздо лучше академического. Нам на филологическом таких домашних заданий не давали, так что фактически мы вышли оттуда неучами. А ведь это гораздо интереснее иностранных языков. И полезнее. Меня, например, всегда поражал и одновременно восхищал тот факт, что слова с одним и тем же корнем могут означать как «очень хорошо», так и «очень плохо», в зависимости от используемых суффиксов и приставок…
– А если это пустая угроза?
– Не думаю. Что ему стоит казнить еще двух женщин? Они не дворянки, так что резонанса на всю страну не будет.
– Все равно я тебя не пущу.
– Кентон, это самые близкие мне люди. Одна из них беременна, ты понимаешь? Беременна! И так неизвестно, как отразится на ней вся эта история. А если дело дойдет до казни, он убьет не двоих, а троих. Нельзя отдавать их ему на растерзание.
– А тебя, значит, можно?
– При всем уважении, это разные вещи. Их он убьет, а меня – нет. Не скрою, это будет крайне неприятно, но это не смерть.
– Некоторые женщины считают, что это хуже.
– Ошибаются. Впрочем, в любом случае скоро я смогу сказать наверняка. Послушай, в конце-то концов, я же не девственница. У меня были мужчины, и не все они – по такой уж огромной любви. Так что ничего от меня не убудет. Сожму зубы и перетерплю. Зато после этого он наконец-то отвяжется от меня раз и навсегда. – Ноги затекли, и я поменяла положение, на этот раз обхватив руками колени. И продолжила смотреть в сторону, стараясь не встречаться с Кентоном взглядом. – Если после этого ты больше не захочешь иметь со мной дела, я отлично пойму.
– Нельзя ли с этого места поподробнее?
– Нельзя, – огрызнулась я. – Я все понимаю – и точка. Мне бы тоже не хотелось иметь дело с вещью, которой предварительно воспользовался Рейвен.
Мне показалось, что сейчас он меня ударит.
