Ольга Куно - Торнсайдские хроники
– Когда, говоришь, ваши соседи высыпают на улицу со своими собачками? – спросил меня Люк.
– В половине восьмого.
– Значит, впереди четыре часа сна. И лично я не собираюсь терять из них ни одной минуты, – заявил газетчик, укладываясь на кушетку и накрываясь одеялом с головой.
Мы поспешили последовать его примеру. Бедняге Норману пришлось-таки устроиться в кресле.
Спектакль начался утром, когда многочисленные соседи действительно высыпали на улицу, кто чтобы прогуляться с собакой, а кто и просто подышать свежим воздухом. В спальню Лукреции, расположенную на втором этаже ее дома, Люк с Норманом забрались заранее, использовав для этой цели мой балкон. Дома были расположены очень близко один к другому, так что большого труда это не составило.
Нет-нет, беспокоиться за честь Лукреции не стоило. Правда, сначала у Люка возникла идея, согласно которой они с Норманом, пробравшись в спальню через окно, должны были улечься с двух сторон от спящей соседки. А затем разбудили бы ее душевным: «Доброе утро, любимая!» – произнесенным в оба уха. Но в конечном счете от этой идеи все же пришлось отказаться. Всех смущало одно маловероятное, но все же возможное развитие событий, при котором соседка бы не испугалась, а, напротив, обрадовалась. И что тогда прикажете делать? И Люк, и Норман от права постоять за честь мужского пола отказались наотрез. Первый пытался переубедить второго, даже предлагал лично сшить ему еще несколько костюмов, таких же красивых, как нынешние, но тот так и не согласился. В итоге план видоизменили.
Итак, первым взглядам скучающих и оттого любопытных соседей предстал практически обнаженный Люк. Он по-хозяйски вышел из спальни на балкон, одетый исключительно в белое полотенце, небрежно прикрывавшее тело от пояса до колен. Остановился у перил, несколько раз с наслаждением вдохнул свежий воздух, потянулся, почесал левую ногу и чуть было не остался неглиже, в самый последний момент удержав чудом не слетевшее полотенце. Соседи остановились под балконом и принялись перешептываться, вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть мужчину, столь неожиданно появившегося на балконе Лукреции.
Однако если присутствие Люка и производило фурор, то лишь до тех пор, пока из спальни не появился Норман. Одет он был так же, как и Люк, то есть в одно полотенце. Причем учитывая, что Норман был несколько покрупнее, полотенце прикрывало его тело в меньшей степени. Два блондина хлопнули друг другу руки и принялись о чем-то негромко переговариваться, периодически сопровождая беседу не вполне приличными телодвижениями. Я тихонько сползала на пол, прижимаясь носом к выходящему на дом Лукреции окну.
Одна из остановившихся на улице девушек постучала подругу по плечу, восхищенно глядя на Нормана. Я почувствовала прилив гордости: все-таки мой бывший мужчина.
Но главное действие спектакля началось, конечно, тогда, когда на балкон, зевая и потягиваясь, вышла сама пробудившаяся Лукреция. Увидев на своей территории двух обнаженных мужчин, каждый из которых услужливо подставил ей локоть, она побледнела и застыла на месте, хватая воздух ртом. Потом всплеснула руками и бросилась бежать. Мужчины, не будь дураки, последовали за ней.
Вся эта троица – Лукреция впереди, Люк с Норманом следом – выскочила на улицу через парадный вход. И тут же была встречена восторженными соседями, только что не аплодирующими. Оглядевшись и осознав, что ожидать от окружающих сочувствия и восстановления справедливости не стоит, разве что советы давать начнут, Лукреция метнулась назад, под спасительный кров. Люк и Норман постояли, пожимая плечами, потом развели перед соседями руками: мол, извините, у женщины мигрень, бывает, и тоже удалились в дом.
Впоследствии Люк рассказал мне, что соседка заперлась от них в кладовке, после чего два авантюриста преспокойно оделись и отправились каждый своей дорогой.
А затем настало время уходить и Кентону. Надолго задерживаться в моем доме было для него небезопасно. Люди графа могли вернуться.
– Абигайль.
Мы стояли у двери. Прежде чем уйти, Алисдейр положил руки мне на плечи и заглянул в глаза.
– Послушай меня. Тебе тоже опасно здесь оставаться. Рейвен не перестанет тебя подозревать, а рано или поздно может всплыть какая-нибудь улика. И кроме того… он в любом случае не отступится.
– Наверное, – нехотя признала я. – Но он вбил себе в голову, что я приду к нему сама. А я вовсе не собираюсь этого делать. Так что, скорее всего, не так уж все и страшно.
– Ты напрасно его недооцениваешь, – покачал головой Кентон. – Самым правильным для тебя было бы тоже уйти из города.
– Может, ты и прав. Но это слишком сложно.
Бросить все и перебраться в другое графство, где я не знаю никого и ничего, и снова начинать пробиваться с самого нуля? Никаких особых средств у меня не было, продать дом так, чтобы об этом никто не проведал, не удастся. Документы – и те придется приобрести фальшивые, поскольку легальный переезд из одного графства в другое надо было бы оформлять через соответствующие инстанции, а тогда информация непременно дошла бы до графа. Стало быть, пришлось бы жить под чужим именем, что претило мне само по себе. Полученный в академии диплом тоже бы некоторым образом аннулировался, поскольку он выписан на мое настоящее имя. Да и люди… Здесь я знаю всех и все знают меня, а там… Словом, такая авантюра была бы куда посерьезнее какого-то несчастного проникновения в замок через окно башни.
– Во всяком случае обещай, что все еще раз как следует взвесишь.
– Обещаю, – кивнула я.
– Ближайшие несколько дней я буду в городе. Если понадоблюсь, справься обо мне у Рэйчел. Она будет в курсе, где меня найти.
– Что-что? – Мне стало совсем интересно. – Ты что же, собираешься провести эти дни в доме свиданий?! Я, кажется, начинаю понимать, что за неотложные дела удерживают тебя в графстве.
– Знаешь, Абигайль, бордель можно найти в любом мало-мальски приличном городе, – улыбнулся Кентон. – Так что поводом задерживаться в Торнсайде это точно послужить не может. Впрочем, мне приятна твоя ревность… хоть и глупо ревновать к девочкам из дома свиданий.
– Какая, к дьяволу, ревность? – фыркнула я. – Просто меня поражает такое легкомыслие!
– Пусть так, – не стал спорить он. – В любом случае я вовсе не собираюсь останавливаться в этом заведении. Просто мало кто в графстве знает все возможные укрытия так же хорошо, как Рэйчел. И мало кто умеет так же надежно хранить чужие секреты. Так что в случае надобности обращайся именно к ней.
– Но дорожка в дом свиданий все равно знакома тебе вполне неплохо, – не сдержавшись, съехидничала я.
– Абигайль, ты же видела меня без одежды, – усмехнулся он. – И наверняка заметила, что белые крылья у меня на спине пока не проклюнулись.
– Кто тебе сказал, что я разглядывала твою спину? Впрочем, об отсутствии крыльев я догадалась еще в «Хмельном охотнике».
– Неужели мое поведение не было безупречным? – притворно ужаснулся Кентон.
– Если бы оно было безупречным, я бы тебя даже не запомнила. Будь поосторожней, пока остаешься в Торнсайде.
Я привстала на цыпочки, погладила его по волосам и поцеловала в губы. А что, на прощанье можно. Не исключено, что я никогда больше его не увижу. Но даже при самом удачном и почти невероятном раскладе, если он вернется в графство в принципиально новом качестве… То, что можно позволить себе с Кентоном Алисдейром, никогда не будет допустимо с графом Торнсайдским.
А между тем поцелуй затянулся. Кентон крепко прижал меня к себе.
– Еще немного – и я никуда отсюда не уйду, – прошептал он мне на ухо.
Напугал. Можно подумать, я сильно расстроюсь.
– Береги себя. И обдумай как следует все, что я сказал, пока еще не поздно.
Сжав на прощанье мою руку, он выскользнул на улицу через дверь черного хода. Что же до его последних слов… Как вскоре выяснилось, было уже поздно.
Глава 12
Психология отношений
Следующий день прошел как обычно. Люди графа не возвращались. А спустя еще сутки я отправилась за покупками и углядела на главной площади знакомое лицо.
– Гай! – окликнула я по имени юношу, внимательно изучавшего разложенный на временном уличном прилавке товар оружейника.
Была, конечно, вероятность, что парень вовсе меня не вспомнит или, даже вспомнив, отнесется слишком настороженно, чтобы вступить в разговор. Но нет, он зашагал ко мне навстречу, похоже настроенный вполне благожелательно.
– Привет, Гай! – сказала я, внимательно наблюдая за приближающимся мальчиком и надеясь прочитать по его лицу то, чего наверняка не узнаю из разговора.
– Здравствуйте, госпожа Абигайль.
– Просто Абигайль.
Надо же, запомнил, как меня зовут.
– Как дома? Есть какие-нибудь известия от Кентона?
Ну конечно, даже если и есть, в чем я сомневалась, он не станет рассказывать об этом первой встречной на том единственном основании, что его господин как-то раз общался с ней в доме свиданий. Однако же если случилось непоправимое и Кентона все-таки взяли, навряд ли это является большой тайной, а стало быть, такие сведения я от Гая получу. С другой стороны, если он является чьим-нибудь осведомителем, то мой вопрос ненавязчиво продемонстрирует, что я не в курсе местонахождения Кентона и снимет с меня лишние подозрения.
