Ольга Куно - Торнсайдские хроники
– Я сама за собой не замечала, – отозвалась я. – Так что же? Есть у этого парня шансы заполучить Торнсайд?
– Теоретически есть, – откликнулся Кентон, – но мизерные. Для этого ему понадобилось бы обратиться к королю с прошением, чтобы тот рассмотрел его права на графство.
– И в чем в таком случае проблема?
– А в том, что при таком сроке давности доказать ничего не возможно. Даже его принадлежность к роду Торнсайдов, не говоря уж о каких-то там призрачных правах. Тем более к Рейвенам у короля нет никаких претензий.
– Что значит «нет никаких претензий»?! – возмутилась я. – Это при всем том, что вытворяет Алан?!
– А что он такого вытворяет, чего не мог бы себе позволить граф? – отозвался Кентон.
– То есть как это что?
– Абигайль, не кипятись, – мрачно сказал Люк. – Он прав.
– Да что мы с вами про разных графов, что ли, говорим? – удивилась я.
– Не про разных графов, а с разных позиций, – примирительно объяснил Кентон. – С позиции короля не так уж в Торнсайде все и плохо. Налоги в казну поступают исправно. Все отчеты предоставляются вовремя, и, можешь мне поверить, написаны они как положено. Большое количество казней? Так преступность растет; хороший граф обязан с ней бороться. Люди пропадают? Ну так поосторожнее надо быть. Болота, дикие звери, разбойники. С последними, конечно, тоже надо бороться, и под этим соусом можно вздернуть еще десяток человек. Знатных людей Рейвен не трогает. А из-за несправедливо осужденных торговцев к королю, знаешь ли, не обращаются. Для таких целей вроде бы как инстанции пониже имеются.
– Что значит «не трогает знатных»? А прежний барон ван Дрейк?
– Барон сам сглупил дальше некуда. После того как его люди практически захватили замок, любой король счел бы реакцию Рейвена адекватной.
– А…
– А что касается его дочки, – предугадал мое возражение Кентон, – нет ровным счетом никаких доказательств того, что Рейвен имеет к этому хоть какое-то отношение.
– Ну хорошо, а ты? – не желала сдаваться я. – Поставить дворянина к позорному столбу – это как, тоже адекватно?
– Если он – опасный государственный преступник? – изогнул брови Кентон. – Ну, в крайнем случае, попеняют на неправильно выбранный способ наказания.
– А ты – опасный государственный преступник? – едко осведомилась я.
– Мое слово против слова графа Торнсайдского, – флегматично пожал плечами Кентон. – Как ты думаешь, кого из нас послушают в первую очередь?
– Но кто-то же должен открыть королю глаза на то, что здесь происходит!
– Должен, – не стал возражать Кентон. – И кто это сделает?
– Вот пусть этот твой наследник и сделает. Король, между прочим, сейчас совсем недалеко отсюда. Он путешествует по северным провинциям и завтра уже будет в Фолкрейде, а это всего в двух днях пути от Торнсайда.
– И кто тебе сказал, что король его примет?
– Если он назовется законным графом Торнсайдским? Разумеется, примет.
– Если он так назовется, то должен будет доказать свое право на ношение этого титула. А если не сможет, то, вероятнее всего, будет просто-напросто казнен за самозванство.
– Ну хорошо, а ты? Ты – дворянин, ты ведь можешь быть принят? Безо всякого самозванства?
– Могу, но не так сразу, без предварительной договоренности. Скорее, в столице, через месяц-другой. Это имеет смысл обдумать, тем более что из графства мне в любом случае придется убираться. Послушай, давай-ка на этом закончим, – остановил меня он, видя, что я готова задать очередной вопрос. – Все это надо будет как следует обдумать, прежде чем принимать какие-либо решения, а у меня сегодня и без того голова гудит.
– Ладно, только один вопрос! – быстро сказала я. – Какого цвета были волосы у родителей этого мальчика, наследника? Темные?
Люк непонимающе нахмурился.
– Ты очень умная девочка, Абигайль, – сказал Кентон, спокойно встретив мой взгляд.
Я не ответила. Он отлично знал, что я пойму, знал с самого начала. Это была информация для меня, но не для Люка.
Глава 11
Развлекательная полоса
– Так, Люк, я смотрю, ты собираешься остаться здесь на ночь? – спросила я, не без труда подавляя зевок.
– Правильно понимаешь, – без капли стеснения кивнул приятель. – А что тебя в этом смущает? Ты не в первый раз проводишь со мной ночь!
– Отличная формулировка, – поаплодировала я, – особенно когда речь идет о срочной работе над номером недельника.
В сущности, какое имело значение, что подумает на этот счет Кентон? Но факт оставался фактом: я не хотела, чтобы он подумал что-нибудь не то…
– Ладно, оставайся, все равно от тебя не отделаешься, – махнула рукой я. – Но сейчас всем надо хотя бы немного поспать. Впереди много дел. Один из вас ляжет здесь на кровати, другой на кушетке, а я пойду наверх. Завтра надо будет придумать, как переправить Кентона из города. Люк, у тебя есть какие-нибудь лазейки?
– Я не уеду из города, – возразил Кентон.
– То есть как? – нахмурилась я. – Ты же сам сказал…
– Сказал. Но не сейчас. На несколько дней мне придется задержаться: есть слишком важные дела. Не беспокойся: в трущобах можно укрыться не хуже, чем за пределами графства.
– Откуда только такие познания? – проворчала я. – Ладно, дело твое. Но лучше не увлекайся. Рейвен явно не шутит.
Я извлекла из шкафа два одеяла, вручила их Люку и Кентону и начала подниматься по лестнице.
– Абигайль! – позвал Алисдейр. – Будь добра, удовлетвори мое любопытство.
Я остановилась и обернулась.
– Ну?
– Почему этот работник пера заявил, что, чтобы тебе понравиться, надо быть либо сексуальным маньяком, либо палачом?
– А что такого? У нашей Абигайль такие эротические фантазии, – тут же включился в разговор Люк.
– Заткнись! – огрызнулась я и пояснила: – Это просто темы моих будущих статей.
Кентон поморгал, переваривая информацию.
– Уж лучше бы это были твои эротические фантазии, – заключил он наконец, сокрушенно качая головой.
Люк негромко захрюкал в подушку.
– Слушайте, вы, двое, – рассердилась я, – вот я сейчас уйду, и у вас будет масса времени на то, чтобы обсудить чьи угодно фантазии. Только без моего участия!
Однако погрузиться в вожделенные объятия собственной постели мне не дали. Я даже не успела поставить ногу на последнюю ступеньку, как в дверь опять постучали.
– Кто там еще? – возмутилась я. – В такое-то время? Неужели снова стража?
Я в два прыжка спустилась на первый этаж, повторно распахнула створки шкафа и ставшим уже привычным за эту ночь жестом сдвинула в сторону внутреннюю стену. Предоставив мужчинам самим разбираться со всем остальным, быстрым шагом направилась к входной двери.
– Кто там? – сердито спросила я.
– Абигайль, открой, это я, – раздался знакомый, хоть и слегка подзабытый голос.
– Норман, ты? – изумленно воскликнула я. – Что ты здесь делаешь, да еще и посреди ночи?
– Мне надо с тобой поговорить.
Голос с той стороны двери звучал напряженно, но твердо.
– А до утра это не потерпит?
– Нет. Надо сейчас.
– Ладно, подожди.
Я поспешила обратно в комнату и объявила отбой тревоги, затем снова вернулась в прихожую.
– Ну, что тебе?
Я приоткрыла дверь и теперь смотрела на Нормана в образовавшуюся щелку. Впускать его внутрь я не намеревалась. Хочет поговорить – пожалуйста, это можно сделать и на пороге.
– Если ты пришел за вещами, то я не собираюсь укладывать их прямо сейчас, – обрадовала его я. – Пришлю тебе завтра с посыльным, оставь только адрес.
– Я пришел не за вещами, – возразил Норман. – Позволь мне войти. У меня к тебе очень важный разговор… А говорить через порог – плохая примета.
Я недовольно пожала плечами, но все-таки распахнула дверь пошире, давая ему возможность шагнуть внутрь. Однако же приглашать своего бывшего в комнату не спешила.
– Ну, говори, что тебе нужно? – потребовала я. – Уже очень поздно, и я хочу спать.
– Знаешь, Абигайль, я очень долго думал о том, что ты мне тогда сказала, – начал Норман, видя, что добиться разговора в более удобной обстановке все равно пока не получится.
– Да? Это очень мило с твоей стороны. А что я тогда сказала?
– Ты что, не помнишь?!
– Мм… Конечно, помню, но как-то нечетко. Нет, не помню, – призналась я.
– Словом… – Норман взял себя в руки и заговорил более решительно: – Нас с тобой связывает очень многое. Мы слишком долго были вместе. Такие отношения нельзя так просто взять и разрушить. И эта девица – она даже в подметки тебе не годится, правда! В общем, я осознал свою ошибку. Я был глуп. Давай забудем об этом и начнем все сначала.
Ну все, мне остается только прослезиться от умиления.
– Норман, признавайся, тебе что, деньги нужны? – нахмурилась я.
– Не нужны мне никакие деньги, – возмутился он, – тем более посреди ночи. Мне нужна ты.
– И что, тебе так приспичило, что ты притащился сюда аж… – я бросила взгляд на часы и в ужасе закончила фразу: – В половине третьего ночи?!
