Ольга Куно - Торнсайдские хроники
– Может, это не грабители? – тихо проговорила я, взволнованно следя за тем, как заколыхались тщательно задернутые шторы.
– Ага, это очередной жених решил порадовать тебя романтическим сюрпризом, – съязвил Кентон, подходя поближе к окну.
Если он был прав, то жениха тоже поджидал сюрприз в виде полуодетого конкурента с кочергой наперевес. Эдакими темпами я точно останусь старой девой вроде Лукреции.
Штора бесшумно отдернулась, и с подоконника в комнату спрыгнул… Люк!
Я выдохнула с облегчением.
– Люк, какого дьявола ты устроил это представление? – напустилась я на приятеля.
Кентон опустил кочергу, хотя окончательно расставаться с ней пока не спешил.
– Тише! – прошипел Люк, выглядывая в окно, а затем торопливо закрыл ставни и задернул шторы.
– За тобой что, гонятся? – запоздало сообразила я. – Кто?
– А ты не догадываешься? Толпы поклонниц!
Он отряхнулся, откинул со лба непослушные волосы и только теперь заметил Кентона. Медленно оглядел комнату, задержался взглядом на наполненной водой ванне, использованном полотенце и валяющейся на полу мужской одежде.
– Кажется, я не вовремя пришел, – присвистнул он.
– Хочешь пойти прогуляться и вернуться тем же путем через полчасика? – ехидно предложила я.
– Нет, я имел в виду, что пришел слишком поздно, – нагло возразил Люк. – Хотел бы я оказаться здесь с полчаса назад!
– Ты спрашивала, за что я не люблю газетчиков? – как бы между прочим осведомился Кентон.
– А что тут такого? – резко сменила гнев на милость я. – Я тоже как-то раз залезла в окно к одному барону, он остался не в обиде… Так, Кентон, положи, пожалуйста, кочергу на место. Еще, чего доброго, испортишь, если ударишь ею по голове Люка. Она же может от этого погнуться! А ты, Люк, объясни немедленно, от каких таких поклонниц ты бегаешь в час ночи по улицам города.
Приятель вздохнул, понимая, что уйти от объяснений не удастся.
– Ладно, ты поймала меня за руку, никакие это не поклонницы, – признался он. – Я занимался одним из своих расследований, выяснял подробности кровного конфликта между семействами Монлетти и Капутекки… и, кажется, невольно их помирил.
– В каком это смысле?
– В том смысле, что теперь и те и другие гонятся за мной, прекрасно координируя свои действия, – раздосадованно пояснил газетчик. – Вот я и подумал, что пересидеть у тебя будет самой лучшей идеей.
– Вот спасибо! – возмутилась я. – Сам заварил всю эту кашу, а я расхлебывай?!
– А что тут такого? – беззаботно пожал плечами Люк. – Коллеги должны помогать друг другу.
– Отправить этого коллегу вниз кратчайшим путем? – с готовностью спросил у меня Кентон.
– Эй, полегче! – возмутился Люк. – Руки прочь от свободной прессы! И вообще, кто бы говорил. Абигайль, ты хоть в курсе, что этого красавца разыскивают с факелами по всему городу?
– Что? – вытаращилась на газетчика я. – А ты ни с места! – прикрикнула я на Кентона, который, кажется, решил благородно помочь страже в трудном деле собственной поимки. Что поделать, похоже, мой дом окончательно принял на себя функцию подполья. – Люк, давай подробнее!
– Да не знаю я подробнее! Мне, видишь ли, самому было немного не до того.
– Так, если тебя ищут настолько рьяно, – обернулась я к Кентону, – то сюда могут нагрянуть в любую минуту. Пошли.
Я потянула его за собой и распахнула створки большого тяжеловесного шкафа. Возможно, более разумным показалось бы устраивать тайник в комнате наверху, но при известных обстоятельствах туда можно было не успеть добежать, поэтому в свое время я предпочла установить этот шкаф именно здесь. Внутри было предусмотрено своего рода двойное дно, вернее сказать, двойная стенка. Задняя стена шкафа отодвигалась в сторону, обнаруживая дополнительное отделение, приблизительно такого же размера, что и основное. При этом за счет того, что шкаф был установлен в специальной, хорошо замаскированной нише, догадаться о том, что в действительности он значительно глубже, чем кажется, было практически невозможно.
– Судя по шуму и отблескам факелов, – заметил Люк, в очередной раз прильнувший к окну, – это за ним.
– Забирайся туда и не издавай ни единого звука, – распорядилась я, открывая перед Кентоном проход в потайную часть шкафа.
– Спасибо за совет, – вздохнул он. – А я-то собирался немного распеться.
– А ты, – обернулась я к Люку, – раздевайся!
– Ты что, со всех взимаешь такую плату за постой? – неодобрительно покачал головой Люк, но принялся послушно стаскивать с себя брюки.
– Не ворчи, не то выдам поклонницам, они с тобой и не такое сделают! – пригрозила я.
– Ладно, чтобы избежать такой участи, готов на любые извращения, – обреченно вздохнул приятель.
– Прихвати кочергу, – бросила ему я, подходя к окну и внимательно прислушиваясь.
– Кочергу?! – выпучил глаза Люк. – Когда я говорил про любые извращения, то, кажется, слегка погорячился.
– На место ее по дороге верни! – рявкнула я, направляясь к двери, в которую принялись стучать буквально через несколько секунд.
– Открывайте, именем короля! – донеслось снаружи.
«Что-то неаккуратно вы с именем короля, – подумала я, не торопясь исполнять приказ. – Сомневаюсь, что ему понравится то, что у вас здесь творится, дайте только срок, чтобы здешние новости достигли его ушей». Я выждала еще секунд пять, предоставляя Люку и Кентону дополнительное время, а также не давая стучащим догадаться, что заранее поджидала их у двери.
– Кто там? – наконец, спросила я усталым голосом.
– Открывайте!
– Исчерпывающий ответ, – пробормотала я, распахивая дверь.
В прихожую ввалились четверо стражников, один из которых держал в руке факел.
– Вот с этой штукой поосторожнее, – предупредила я. – Не подпалите мне дом, не то нажалуюсь лично графу.
Воин, бывший у них за старшего, сделал стражнику с факелом знак, и тот вышел на улицу, чтобы вскоре возвратиться уже с пустыми руками.
– Что вам угодно в столь поздний час? – между тем спросила я.
– Мы разыскиваем беглого государственного преступника, чрезвычайно опасного.
Я взволнованно покачала головой, прижав руку к щеке.
– Он что же, бежал из Стонрида?!
– Из Стонрида невозможно бежать, – возразил стражник.
Ну, насчет невозможно – это вы загнули, мне отлично известно, что как минимум один человек лет пятнадцать тому назад успешно справился с этой задачей.
– Откуда же тогда? – спросила я вслух.
– Он отбывал наказание на главной площади.
– Опасный государственный преступник – на главной площади? – изогнула брови я. – Ну хорошо, а почему вы ищете его здесь?
– Я не уполномочен предоставлять такую информацию, – ответил старший. – Могу только сказать, что у нас есть приказание обследовать ваш дом в числе прочих объектов.
– Ну хорошо, – пожала плечами я. – Обследуйте.
Воины прошли в комнату, и я вместе с ними. Остановившись на пороге, стражи порядка принялись разглядывать интересную картину. Наполненная водой ванна, сброшенная в кучу одежда, мокрое полотенце и полуголый мужчина, вольготно развалившийся на кушетке.
– Люк, ты случайно не опасный государственный преступник? – подозрительно спросила я.
– А что такое? Каких-то несчастных четыре раза в КПЗ – и уже государственный преступник? – обиженно протянул Люк.
– Да нет, тот, говорят, не из КПЗ сбежал, а с главной площади, – возразила я. – Короче, этого не возьмете? – обернулась я к стражникам. – Других у меня все равно нет.
– А эти четверо что, все к тебе? – гневно прищурился Люк. – Ну и аппетиты у тебя, однако! Я сейчас устрою здесь безобразную сцену ревности.
– Подожди, не торопись, – отмахнулась я. – Ну, господа, так что будем делать? Кстати, не хотите принять ванну? Вода почти чистая, ее до вас всего два человека принимали…
– Так, вы двое наверх, ты на кухню и в прихожую, я здесь, – распорядился старший.
Остальные рассредоточились по дому, следуя его указаниям. Сам он деловито прошелся по комнате, заглянул под кровать, под одеяло, открыл шкаф, раздвинул висящую там одежду… и снова закрыл створки, не обнаружив ничего интересного. Затем закатал рукав и на всякий случай запустил руку в ванну.
– Вы рассчитывали найти там утопленника? – осведомилась я, восхищенная его столь богатой фантазией.
– А почему вода непрозрачная? – изобличающим тоном спросил стражник.
– Мыльный корень и всякие масла, – охотно ответила я.
Судя по взгляду, которым одарил меня старший, к использованию мыльного корня он относился весьма подозрительно. Не иначе рассматривал его как первый шаг к государственной измене.
Двое стражников с топотом спустились по лестнице, еще один возвратился из прихожей. Никто из них ничего не нашел.
– Приносим вам свои извинения, – обратился ко мне старший. – Спокойной ночи и приятного отдыха.
