Сергей Власов - Фестиваль
Ваня примирительно засопел.
– Слушай, Иван Григорьевич, пойди, пожалуйста, посмотри – все ли наши фемины на рабочих местах, а я тем временем сделаю пару звоночков.
Сергей покрутил диск телефонного аппарата и добродушно спросил:
– Это известный рок-журналист Михаил Жигульский? Я тебя приветствую.
На другом конце провода что-то щелкнуло, и раздались короткие гудки.
– Вот придурок, – выругался Флюсов, – трубку нормально снять не может.
Набрав номер еще раз, он уже более строго сказал:
– Соберись, Мишаня. Слушаешь? Хорошо. Центральный дом актера на Арбате знаешь? Седьмой этаж. Это моя новая резиденция. Жду тебя сегодня здесь после обеда. Ты мне нужен.
Сергей встал и прошелся по помещению, разминая ноги. Затем снова взял телефонную трубку:
– Алле… Лев Юрьевич? Ты чего ж не звонишь по поводу ключей? Или уже не надо? А то у меня только что сексолог был. Только намекни – вмиг на наги поставим. Ладно-ладно…
Пригласив Льва Юрьевича Новоженова также к себе в офис, писатель отправился к подчиненным поболтать и развеяться.
Он вошел в кабинет, поприветствовав находившихся там Светлану и Аню поднятием руки, уселся за министерский стол и глянул на потолок.
«Министерство культуры… Кабинет министра… Сколько же судеб здесь изломано… Центральный дом актера… Актеры и роли… Все переплелось в одном месте. А вот интересно… Влияние актера на роль очевидно, а роли – на актера? Актер, вживаясь в нее, передает персонажу свою энергетику, персонаж актеру – свою. А вот какая из них сильнее – от этого, наверное, и зависит, получится роль у актера, примут ее зрители или нет».
– Светик, а где у нас Галя?
– Галя в приемной.
– А другие девчонки?
– Наташу и Валерию я отправила в магазин – приобрести кофе и сигареты для гостей. А остальные там же – в приемной.
– Товарищи Гастарбайтеры не звонили?
– Полчаса назад звонил Клаус, но я сказала, что вы заняты. Он просто просил передать привет.
– А где у нас мой заместитель, господин Сергей Александрович Козик?
– После того как он утром вас привез, сразу поехал в консерваторию. Сказал, что по вашему указанию.
– А кто он по образованию?
– Говорит, что режиссер.
– Интересно, – Флюсов закурил, – а зачем нам режиссер? Это актерам нужен режиссер, чтобы объяснить, что играть и как. Потому что большинство актеров – дураки. А достаточно редкому явлению – умному актеру – ничего в принципе объяснять не надо. Тем более если режиссер – сам идиот. А мы с тобой и твоими подругами отнюдь не актеры и не хотим ими быть. Ведь правильно, ведь так же? И нам не понятно, зачем нам нужен режиссер. Может быть, мне следует его уволить и взять на его место простого рабочего парня?
– Еще лучше – простую рабочую девушку.
– Правильно, – согласился начальник. – Мне с детства больше всего нравились и до сих пор нравятся женщины как рабочих районов, так и рабочих специальностей. Особенно смежных.
Твои глаза – это фальшивый вексель.
Наверное, здесь главный парадокс.
Всю жизнь свою ты думаешь о сексе,
А говоришь, что на уме лишь кокс…
– Глубокая мысль, – иронично заметила Света – сегодня ей абсолютно не хотелось ориентироваться на авторитет и настроение начальства.
Сергей Сергеевич не обиделся.
– Зря смеетесь. – Он поднялся со стула и замурлыкал: «По талонам – горькая, по талонам – сладкая. Что же ты наделала, голова с заплаткою…» А по поводу женщины-сталевара – она же наверняка должна быть горячее обычной в несколько раз. Эдакая пропахшая близостью с огнем.
В приемной сидела куча незнакомого народа, поэтому писатель, взяв под ручку Галю, пошел с ней назад – в кабинет.
– Галечка, я знаю, вы умеете работать и без нудных ежедневных указаний. Что у нас новенького, чего нам ждать от природы? Что вы замутили самостоятельно?
Монастырева благодарно посмотрела на шефа:
– К обеду должны перезвонить с Первого и Третьего канала. Журналюги работают, денег пока не просят.
– Это подозрительно.
– Да нет – не волнуйтесь. Просто я им с самого начала объяснила правила игры. Сейчас я жду ответа от телевизионщиков – они должны позвонить с минуты на минуту – и с вашего разрешения хотела бы отправиться на радио.
– Ты считаешь, радио – это действенная форма раскрутки?
– В общем – да. Кстати, я хотела бы заодно уточнить и по поводу буклетов: мы их будем печатать?
– Если ты считаешь, что это необходимо, то будем.
– А выставки?
– Ты знаешь, вот сейчас недельки за полторы все устаканится, и будем думать уже конкретно о проведении фестиваля.
– А где планируется его проведение?
– Ну, скорее всего, в Концертном зале Чайковского, на Маяковке. А сейчас у нас первый этап, подготовительный, ознакомительный, так сказать.
– Потом будет очень много сложностей.
– Да какие сложности, Галечка. Арендуем площадку, наймем музыкантов, за деньги пригласим зрителей. Плюс все эти телевизионно-медийные дела. Договоримся с телевидением, чтобы все это снималось. А затем – показывалось.
Затренькал телефон, Света сняла трубку и, немного послушав, сказала:
– Сергей Сергеевич, вас просят.
– Кто?
– Непонятно. По-моему, с телевидения.
– Слушаю.
– Здравствуйте, вас беспокоят из передачи «В мире животных». Мы знаем, что вы готовите фестиваль авангардно-симфонической музыки.
– Простите, но этого еще даже я до конца не знаю. Откуда у вас такая информация?
– Извините, здесь я не в курсе. Меня вызвало начальство, объяснило ситуацию и дало ваш телефон.
– Ну хорошо… Что дальше?
– Мы подумали – не могли бы мы оказаться друг другу полезными?
– Не понял…
– Общеизвестно, что животные любят музыку, и мы в нашей программе на вашем примере смогли бы показать, что больше всего они любят именно авангардно-симфоническую музыку. Ну, разумеется, за небольшой гонорар.
– Вы ненормальный?
– Нет, я просто работаю на ТВ.
– До свидания.
Не успел Сергей Сергеевич осмыслить только что состоявшийся разговор, как из приемной появилась Наташа и торжественным голосом объявила:
– К вам Дмитрий Григорьевич Савотин. Просить?
– Что-либо просить у Савотина я тебе запрещаю. Зови.
Через секунду строевым шагом в кабинет вошел весь сияющий неизвестно от чего старый опер Дима и тут же полез целоваться.
– Ну, старик, у тебя и кабинет! А у меня тоже…
Сергей не успел подумать, что «тоже», а Савотин уже, усевшись на краешек стола, начал объяснять:
– Еду сейчас к тебе, на Садовом гаишник палочкой – бенц… Останавливаюсь – подходит. «Вы чего, нарушаете? – спрашивает и улыбается. – Знак ограничения скорости видели?». Я говорю: «Видел». Он говорит: «Так в чем дело?» Я говорю: «А я его еще не выучил». Он улыбаться перестал «Как это?» – спрашивает. «А вот так, – отвечаю, – хрен его разберет, чего он там обозначает. Я в правилах до этого знака еще не дошел». Лицо капитана моментально изменилось: «Так ты что, права купил, что ли?» Я говорю: «Купил. За четыреста долларов». Он говорит: «Ничего себе! А я думал, ты шутишь». А я ему: «Какие, блин, шуточки, – говорю, – четыреста баксов отдал, и еще каждый козел тебя попрекнуть норовит. Я их чего – украл? Я их честно приобрел на честно заработанные деньги!» Он говорит: «За козла ответишь. Я тебя сейчас оштрафую». Я говорю: «За что? За то, что я знак какой-то паршивый не выучил? А когда мне учить? Я неделю как из тюрьмы!»
– Ну ты, Дима, даешь… – засмеялся Флюсов.
– Клянусь! А мент мне в ответ: «Я бы на месте начальства таких, как ты, не выпускал». А я ему: «А меня никто не выпускал Я в побеге». Ну, понятное дело, он в шоке. «Как в побеге?» – говорит. «Да так», – отвечаю. Короче, пока он соображал, показал я ему ксиву и поехал к тебе. Ну кабинет у тебя…
– Ладно, старичок, остынь. Девчонки, дайте ему кофе, а то он совсем очумел – над милицией издевается.
Появление в кабинете Райляна отрицательно подействовало на создавшуюся здесь творческую атмосферу. Он подошел к Савотину и, гадливо улыбаясь, демонстративно протянул ему для пожатия вместо правой руки левую. Савотин отреагировал мгновенно:
– Приветствую вас, теневого мастера диверсий. Вы еще не поступили в школу прапорщиков?
Ваня покраснел и стукнул Савотина ногой ниже пояса. Согнувшись и изрыгая ругательства, Дмитрий попытался ударить противника кулаком, но это ему не удалось. Сергей, перепрыгнув через стол, встал между соперниками и, до предела напрягая голосовые связки, заорал:
– Не сметь! Не сметь устраивать потасовки в моем офисе!
– В это время в кабинет вошел Александр Бизневский:
– Что здесь происходит? Что это за люди?
