Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
Антон Владимирович отложил трудовую книжку и взял диплом.
Он еще немного побеседовал с доктором Веселухой, чувствуя, что она нравится ему все больше и больше, и отправил ее к Козоровицкой. Оформляться участковым врачом на свободную ставку во втором терапевтическом отделении. По одной незанятой ставке имелось в обоих отделениях, но расчет хитроумного Антона Владимировича простирался далеко вперед. Если Ирина Вадимовна оправдает возложенные на нее надежды (а надежд этих было немерено), то, в награду, ее можно будет поднять до заведующей отделением вместо Ткаченко, которой до пенсии было куда ближе, чем Воскресенской. Как и подобает руководителю, Антон Владимирович сидел высоко и глядел далеко.
От приятных мыслей, зашедших, надо сказать, довольно далеко, Антона Владимировича отвлекло появление Козоровицкой.
– Антон Владимирович, вы действительно хотите взять ее на работу? – тихо, почти шепотом, спросила Козоровицкая.
– Да, а что? – так же тихо спросил Антон Владимирович.
Юлия Павловна никогда еще не вмешивалась в его кадровую политику.
– Много непонятного. С какой радости она решила идти на участок после того, как два года просидела дома? А как она одета? Вы обратили внимание?
– Скромно она одета. Опрятно.
– Вы в курсе, сколько стоят ее сапоги? А джемпер? О часах и сумке я вообще не говорю...
– Ну и что ж такого? – пожал плечами Антон Владимирович. – У нее был богатый спонсор, но теперь они расстались...
– А вы обратили внимание на то, что она прямо вся изнутри светится и двигается плавно и осторожно?
– Юлия Павловна! – Антон Владимирович начал раздражаться и, незаметно для себя, повысил голос: – Я обратил внимание на все, на что его следует обращать, и прошу вас подготовить приказ и оформить нового доктора на участок! Я вам приказываю!
– Даже несмотря на то, что она беременна?
– Что за глупости?! Почему она должна быть беременной?!
– Потому что у меня складывается такое впечатление.
– Оставьте свое впечатление при себе и идите работать!
«Неужели она влюблена в меня и теперь пытается устранить вероятную соперницу? – изумился Антон Владимирович, глядя на кусавшую от досады губы Козоровицкую. – Никогда бы не подумал...»
– Извините! – Козоровицкая вышла из кабинета.
Через полчаса Юлия Павловна вернулась с заявлением доктора Веселухи и приказом о ее приеме на работу в качестве участкового врача.
– Доктор пошла знакомиться с Татьяной Ивановной, – доложила она ровным будничным тоном.
– Спасибо, Юлия Павловна, – Антон Владимирович улыбнулся, давая понять, что инцидент исчерпан.
Чуть позже позвонила заведующая вторым терапевтическим отделением.
– Антон Владимирович, что за фифу вы мне дали? – Ткаченко славилась в поликлинике своей прямотой. – Ей бы на подиум, а не на участок. И кажется, она беременна...
Сговорились, они, что ли?
– Креститься надо, если кажется, Татьяна Ивановна! – психанул Антон Владимирович. – Вводите нового сотрудника в курс дела и не звоните мне попусту!
– Я прошу вас не повышать на меня голос! – обиделась Татьяна Ивановна. – Я видела много главных врачей и никто из них никогда не позволял себе на меня орать! Я звонила вам не для того, чтобы рассказать анекдот, а для того, чтобы сообщить свое мнение о новой сотруднице. Согласно моим должностным обязанностям...
Можно было, конечно, бросить трубку, но это только бы подлило масла в костер праведного гнева заведующей вторым отделением. Антон Владимирович уже имел несчастье убедиться, что, лишившись возможности выговорится по телефону, Ткаченко немедленно поднимется к нему и продолжит свою речь, да еще при открытых дверях. Дешевле выйдет выслушать нотацию по телефону...
Перед сном, под мерное похрапывание лежавшей рядом супруги, Антон Владимирович подумал о докторе с многообещающей фамилией Веселуха, и ему стало хорошо. Он решил, что на следующей неделе пригласит Ирину Вадимовну к себе и поинтересуется ее впечатлениями от работы на участке. Проявит, так сказать, заботу о кадрах.
Увы – его ожидания не оправдались. На следующий день, приехав на работу после утреннего совещания в окружном управлении, он сразу же заметил, каким торжеством наполнен взгляд Козоровицкой.
– У вас есть хорошие новости, Юлия Павловна?
– Есть, Антон Владимирович. Доктор Веселуха с утра не вышла на прием, а где-то с полчаса назад позвонила и сообщила, что была в женской консультации по месту жительства, где у нее диагностировали восьминедельную беременность с угрозой прерывания. Короче говоря – она села на больничный, Антон Владимирович.
Беременным больничный лист открывается, что называется, «по первому слову». Никому из врачей женской консультации не хочется отвечать за возможные последствия, и потому они с готовностью выдают будущим матерям больничные листы и с не меньшей готовностью госпитализируют их в отделения патологии беременности.
«Вот уж будет всем тема для разговоров! – с досадой подумал Антон Владимирович. – Что за жизнь – сплошные елки с палками!»
Антон Владимирович и предположить не мог, что его «поликлиническое царствование» вступило, как любят говорить историки, в завершающую фазу...
Заместителем главного врача по медицинской части быть почетно, но совершенно невыгодно. Все пенки – с подрядов, закупок и отдельных сотрудников – снимает главный врач. На долю заместителя остается нудная, ответственная и совершенно неблагодарная работа по обеспечению деятельности учреждения. И попробуй ошибись – сразу же получишь «по ушам» как от главного врача, так и от вышестоящих организаций. Зарплата с премиями, конечно, повыше, чем у обычных врачей или тех же заведующих отделениями, но в сравнении с доходами главных врачей это сущая мелочь. Косточка без мяса.
Надежда Семеновна Литвинова была хорошей актрисой. Ей превосходно удавалась роль хорошего организатора без особых амбиций, идеального «начмеда», как, по старой памяти, было принято называть заместителей главного врача по медицинской части. Во всяком случае, Антон Владимирович искренне верил в то, что заместительство является для Литвиновой пределом желаний, и не ждал с ее стороны никакого подвоха. Потрясающая беспечность.
Случай с доктором Веселухой безмерно порадовал Надежду Семеновну. Вечером, после работы, она «прикинула расклады», пересчитала имеющиеся на руках карты и решила, что, образно говоря, проведет хорошую игру и без тузов, с королями, дамами и валетами.
Королем был уролог Сабуров.
Дамами – доктор Веселуха и заведующая женской консультацией Шишова.
Роль валета отводилась Данилову.
«Пора! – решила Литвинова. – А то опередят!»
Записаться на прием к начальнику окружного управления здравоохранения Медянской для нее не составило никакого труда. Один звонок секретарю и, пожалуйста, – завтра в одиннадцать тридцать пожалуйте к Элле Эдуардовне. У заместителей главных врачей поликлиник секретарь даже не спрашивала причину. И так ясно, что ответственные люди не станут по пустякам беспокоить высокое начальство. Раз просят о личной встрече, значит – без нее никак.
К ответственной встрече надлежало подготовиться как следует. Надежда Семеновна набросала в блокнотике краткий конспект своей речи и приобрела в ювелирном очень представительное кольцо с бриллиантом за двадцать восемь тысяч девятьсот рублей. Еще сто рублей пришлось потратить на бархатную коробочку для кольца, так что в конечном итоге «сувенир» обошелся ровно в двадцать девять тысяч.
Надежда Семеновна работала не первый день и прекрасно понимала, как следует вести дела.
Ценник и ярлычок с кольца снимать не стала – прямо так и положила в футляр. А то еще Элла Эдуардовна решит, что ей принесли то, что самой дарительнице не подошло. С нее станется...
Медянская, толстая, громогласная и вульгарная во всех отношениях – от макияжа до манер, встретила Надежду Семеновну неласково, однако, рассмотрев «сувенир», оттаяла и даже попросила секретаршу:
– Алечка, сообрази нам с Надюшей по кофейку.
Обращение «Надюша» обнадеживало. Значит – понравился «сувенир» или хотя бы его стоимость.
– Рассказывай, Надюша, с чем пришла.
Элла Эдуардовна крутанулась на кресле и теперь смотрела прямо в глаза Литвиновой.
– Совет мне нужен, Элла Эдуардовна, – обозначила девиз встречи Надежда Семеновна. – Неладно у нас в поликлинике, так неладно, что и туда, – взгляд в потолок, – может волна дойти, а я ничего сделать не в силах.
– Как это «не в силах»? – хмыкнула Медынская. – Значит – хреновый из тебя «начмед»!
– Вам со стороны виднее, Элла Эдуардовна, – покорно согласилась Литвинова, – только дело все в том, что плохое идет от главного врача, а он мне не подчиняется. Поэтому я и рискнула вас побеспокоить.
– Если приходишь не с пустыми руками – так хоть каждый день беспокой! – заржала Медынская.
Она именно ржала, а не смеялась. Громко, басовито, да еще и голову запрокидывала. Отсмеявшись, приняла серьезный вид и сказала:
