Стенли Морган - Звезда телерекламы
— Как… вы догадались… что это я?
— Я узнаю всех своих клиентов по топоту и одышке.
— И как я… в сравнении с остальными?
— Жуть! Ты должен срочно бросить курить.
С этими словами он закурил и швырнул мне пачку сигарет. Я отказался.
— Правильно, — одобрительно хмыкнул Майк. — Я вижу, ты уже взялся за ум.
— Ерунда, — выдавил я. — Мне просто нужно пару минут отдышаться.
— Ну что, — спросил Майк, — покумекал насчет "Уайт-Марвела"?
Майку уже за пятьдесят, но он уже совершенно седой. Белый как лунь. Зато очень представительный — ухоженные вьющиеся волосы, серые глаза и серый же костюм с синим в белый горошек галстуком. Человек он добрый и уважаемый, совершенно не похожий на расчетливых и алчных агентов, которыми их обычно рисует воображение обывателя. Однако пальца в рот я бы ему не положил. Никто не может сравниться с Майком по части выторговывания наилучших условий по контракту, а ведь он никогда даже голоса не повышает.
— Да, — сказал я. — Я хотел бы рискнуть.
Майк с серьезным видом кивнул.
— Понятно. А ты подумал, что можешь на целый год лишиться работы? Что ты на это скажешь?
— Я готов пока заняться чем-нибудь другим. За границей, например, поработать… там, где потеплее.
— А чем заниматься?
— Понятия не имею. Мне это только вчера вечером пришло в голову. Точнее, не мне, а Тони Дейну. По его мнению, только круглый болван способен впустую просадить такие деньги и остаться на бобах. И он прав.
Майк задумчиво кивнул.
— Разумеется, он прав. Тебе, судя по всему, и впрямь выпадает редкостная возможность повидать мир, а год спустя, если все будет в порядке, вернуться к прежнему занятию. Если, конечно, желание ещё сохранится. Кстати говоря, это будет гораздо проще, чем начинать с нуля. Режиссеры, с которыми ты работал, и через год никуда не денутся. Прекрасно… Что ж, можешь порадовать ребят из "Кроксли" хорошими новостями. А я начну обговаривать условия твоего контракта.
По лестнице я спустился, как на крыльях. Все! Путь к отступлению отрезан. Мосты сожжены. Две недели съемок в январе, а потом… Что? Три тысячи фунтов в банке и билет на все четыре стороны. Все это походило на сон или на сказку, но сколько раз я мечтал о том, чтобы очутиться в такой сказке! И вот теперь передо мной и впрямь замаячила реальность, в которую я не смел поверить. Глупо ухмыляясь, я остановился на ступеньке и пребольно ущипнул себя за левую руку. Нет, рука была на месте, а ущипленное место чертовски ныло. Значит, я и вправду шел в "Кроксли", чтобы поделиться с ними радостной вестью. Насвистывая "ча-ча-ча", я кубарем скатился со ступенек и выбрался в промозглую лондонскую сырость.
Без пяти десять я, толкнув вращающуюся дверь из стекла и стали, вошел в жарко натопленный роскошный вестибюль "Кроксли".
По-видимому, рекламные агентства соревнуются между собой за то, кто больше поразит клиента. Судите сами: выложенный зеленым мрамором пол, стены из белоснежного мрамора, десятки немыслимо прекрасных тропических растений во всевозможных кадках и декоративных ящичках, интимно надушенный воздух все это навевало мысли о незыблемости и достатке.
Постарались ребята из "Кроксли" и в другом отношении: встречавшая посетителей девушка в безукоризненном сером костюме, казалось, сошла со страниц эротического журнала. Ошеломляюще пышногрудая натуральная блондинка, источающая томность и сладостную негу, нежно улыбнулась мне, обнажив изумительно ровные белые зубки. Я с превеликим трудом сдержал порыв перемахнуть через стол и заключить её в объятия.
— Доброе утро. Я могу вам помогать?
Да, рыбка моя! Только наклонись ко мне поближе…
— Мистер Аллан Лэнг ждет меня.
— А вас зовут?
— Тобин. Расс Тобин.
— Благодарна вас.
Похоже, мое имя произвело на прелестницу благоприятное впечатление. Она улыбнулась, скрестила ноги, которые тут же переплелись, как влюбленные боа-констрикторы, потянулась к красному телефонному аппарату и принялась накручивать диск изящными длинными пальчиками.
Ожидая ответа, блондинка снова улыбнулась.
— Жуткостное утро, да?
— Совершенно жуткостное.
— Аллеу! Мейстер Россел Тербин к мейстеру Ларнгу. Да. Благодарна вас.
Красотка положила троубку. Пардон, трубку.
— Пжалста, садиться, мейстер Тербин, — проворковала она, обворожительно улыбаясь. — Секретерша мейстера Ларнга сейчас будет вниз.
— Благодарна вас, — я улыбнулся в ответ. Затем уселся так, чтобы любоваться её ножками, и притворился, будто погрузился в изучение "Панча".
К тому времени, как Сара, секретарша Аллана Лэнга (я её знал, поскольку уже встречался с Лэнгом) спустилась в вестибюль, блондинка успела дважды продемонстрировать мне цвет своих трусиков, хотя сама, по-видимому, считала, что поднимает с пола упавшую шариковую ручку. К сожалению, на ней были колготки, а это смазало удовольствие.
Сара тоже была настоящая конфетка — пальчики оближешь. Жгучая брюнетка, ножки, грудки и задик — все на месте. Зеленая блузка и светло-серая мини-юбка едва скрывали её прелести. Да, умеют подбирать красоток в этих агентствах, ничего не скажешь. Никогда не пойду работать в подобное заведение, решил я. Кому охота всегда быть на взводе?
— Доброе утро, — кокетливо поприветствовала меня Сара. — Ступайте за мной, мистер Тобин.
Хоть на край света, цыпочка!
Почти до самого лифта я неотрывно пялился на её хорошенький задик, а потом Сара неожиданно обернулась и застала меня врасплох.
— Э-ээ… жуткая погода, — неуклюже проблеял я, пытаясь вытащить из глаза соринку.
— Кошмарная. Извините, что побеспокоили вас.
— Ничего, я только рад.
В кабину втиснулось ещё с полсотни дюжих парней и мне пришлось против своей воли, разумеется, — прижаться к Саре. Пахло от неё просто божественно. Она улыбнулась, держась в полумиллиметре от моего лица, и, чтобы скрыть смущение, смахнула с груди несуществующую пылинку.
На пятом этаже мы вышли и прошествовали по длинному коридору, занятому нескончаемыми рядами застекленных офисов. Не сочтите преувеличением, но, по меньшей мере, за каждой второй перегородкой сидело хотя бы одно сногсшибательное создание, без труда утершее бы нос нынешней Мисс Великобритании. Все, как на подбор, в мини-юбках, и тому подобное… Я позавидовал черной завистью тому счастливцу — вернее, гнусному негодяю, что нанимал их на работу.
Сара провела меня в кабинет Аллана Лэнга. С Лэнгом я встречался уже не первый раз, и он производил на меня вполне приятное впечатление. Довольно симпатичный канадец среднего роста, среднего веса, средней степени облысения и среднего возраста. Он поднялся мне навстречу и обменялся со мной рукопожатием.
— Рад вас видеть, Расс. Присаживайтесь, пожалуйста. Сара, подай мистеру Тобину огромную чашу дымящегося, ароматнейшего и свежепомолотого бразильского кофе.
Сара, виляя бедрами, отчалила. Я с сожалением проводил её взглядом, усмехаясь шутке Аллана. Мы с ним прекрасно знали, что Сара отправилась к "титану", установленному в конце коридора, а, вернувшись, подаст мне крохотную пластмассовую чашечку с тепловатой бурой жидкостью, напоминающей по внешнему виду олифу, а по вкусу — кошачью мочу.
Аллан протянул мне пачку французских сигарет, но я вежливо отказался аромат французского табака напоминает мне запах ослиного навоза. Я извлек из кармана собственные сигареты и закурил.
— Мне позвонил ваш агент, — сказал Аллан Лэнг. — Я страшно рад, что вы согласились прорекламировать "Уайт-Марвел".
— Мог ли я отказаться, когда мне предложили за это все богатства Форт-Нокса?* (*Хранилище золотого запаса США).
— А что нам оставалось делать? Мы прекрасно знаем, что стиральные порошки гробят ваши карьеры. Но я и в самом деле счастлив, Расс, что вы согласились работать с нами. С "Кранчумом" вы произвели настоящий фурор. Если и с "Уайт-Марвелом" вам удастся совершить нечто пусть даже отдаленно похожее, то я скажу, что мы не выбросили деньги на ветер.
— Я-то в любом случае так не считаю, — улыбнулся я. — Ведь я на целый год лишусь работы.
Лэнг кивнул.
— Да, именно это мы приняли во внимание, определяя размеры вашего гонорара. Чем, кстати, вы займетесь? Какие-нибудь планы уже есть?
— Ничего определенного. Я склоняюсь к тому, чтобы поехать за границу, но твердо ещё не решил.
— Как насчет Канады? У меня там много друзей.
— А какой там климат? Мне бы хотелось погреться на солнышке.
Лэнг улыбнулся.
— Я из Виктории — иначе её называют Маленькой Англией. Увы, там такая же сырость, как и здесь.
Я усиленно закивал.
— Спасибо за заботу.
Вернулась Сара, поставила перед нами по чашечке эрцаз-пойла и отбыла восвояси. Я попытался поднести к губам зыбкую посудинку, но только расплескал половину варева по подбородку.
