Григорий Горин - Хочу харчо (Рассказы, Монологи, Сценки, Пьесы)
— К товарищу Синицыну нельзя! Он занят.
Я говорю:
— Да мне, девушка, на минутку, только пару слов ему сказать!
Она говорит:
— Скажите мне, я передам!
Я говорю:
— Вам не могу! Вопрос очень щепетильный…
Она говорит:
— Ну, тогда записку напишите, я передам.
Ладно, думаю, записку так записку…
Беру лист бумаги, пишу… Интеллигентно так пишу, чтоб, если кто в записку заглянет, не ставить товарища Синицына в неловкое положение…
Я пишу: «Уважаемый товарищ Синицын! Прошу обратить Ваше внимание на определенную часть туалета, в смысле — брюки, поскольку в них отмечается некоторое несовершенство в смысле пуговиц. С искренним уважением…» Ну и подпись…
Секретарша берет у меня бумагу и говорит:
— Сейчас отнесу! А вы, товарищ, пока здесь подождите…
Я говорю:
— Мне ждать нечего… Я пойду.
Она говорит:
— Нет, посидите… Может быть, у товарища Синицына возникнут какие-нибудь вопросы…
Какие вопросы — непонятно. Но я сижу, жду. Чего жду — не знаю. Через несколько минут выходит секретарша, выносит мою бумагу, а на ней красным карандашом крупно написано: «МИШУЛИНУ, РАЗОБРАТЬСЯ!!»
Я оторопел, верчу бумагу в руках и спрашиваю:
— Что это значит?
Секретарша говорит:
— Все в порядке. С этой резолюцией идите к товарищу Мишулину!
Я удивляюсь:
— При чем здесь какой-то Мишулин?.. Ваш начальник чего-то не понял… Это я ему писал… Дайте я объясню…
Секретарша говорит:
— Ничего не надо объяснять! Товарищ Мишулин — заместитель товарища Синицына… Идите к нему в 12-й кабинет.
Я возмущаюсь:
— Да что вы, ей-богу! Глупость какая!..
Она говорит:
— Не морочьте голову, товарищ… Идите скорее к Мишулину, а то он в главк уедет!
Положение идиотское!.. Другой бы плюнул и ушел, а я нет… Я иду в 12-й кабинет… Я бегу, потому что Мишулин в главк может уйти! У 12-го кабинета очередь… Сидят люди с бумагами, ждут… Я тоже сижу, жду… Чего жду непонятно!
Вызывают. Вхожу.
Товарищ Мишулин, коренастый такой, говорит по телефону…
Я говорю:
— Товарищ Мишулин, получилась глупая ситуация…
Он меня не слушает. Он одной рукой по телефону разговаривает, другой берет мою бумагу, читает и справа крупно пишет: «СОГЛАСЕН!»
Я обалдел. Говорю:
— Товарищ Мишулин, с чем вы согласны?!.. Вы меня послушайте…
Он говорит:
— Мне все ясно! Идите в 27-ю комнату, согласуйте с Рязанцевым!
Я кричу:
— При чем здесь Рязанцев?!.. Вы вникните в суть… Я ведь что хотел…
Он говорит:
— Идите, идите, мне некогда… Пусть Рязанцев подпишет, а потом пойдете в общий отдел…
Я говорю:
— При чем здесь общий отдел?
Он говорит:
— Идите скорее, а то Рязанцев на обед уйдет!
Я бегу. Я уже нервничаю. Я уже боюсь упустить Рязанцева.
Рязанцев мою бумагу подписывает, меня не слушает, посылает в общий отдел.
В общем отделе одни женщины сидят, мне с ними вообще говорить не о чем; они берут мою бумагу, ставят на ней номер и печать, кладут в папку и говорят:
— Все в порядке, идите — вас вызовут!
Плюнул я, повернулся и пошел.
Думаю: «Горите вы здесь все синим пламенем!.. Что я из-за вас, переживать должен?!..»
Иду по коридору, вижу: идет дорогой мне товарищ Синицын, в коричневом костюме, брюки у него расстегнуты.
Я обрадовался, кричу:
— Товарищ Синицын!
Он — от меня. Я — за ним! Он — в кабинет. Я — за ним, а секретарша меня не пускает.
Я ору:
— Дайте мне сказать ему два слова!
Она говорит:
— Товарищ Синицын занят. Пишите бумагу!
Я говорю:
— Я не буду писать бумагу! Я уже писал бумагу… Я больше к Мишулину и Рязанцеву ходить отказываюсь… У меня уже печать стоит!.. У меня уже бумага в деле в общем отделе!!
Стою я бледный, меня всего трясет.
Секретарша говорит:
— Не волнуйтесь, товарищ! Сейчас все выясним! — Звонит она по телефону, чего-то выясняет и говорит:
— Вашей бумаги в общем отделе уже нет.
— Как — нет? — спрашиваю. — А где ж она?
— Не знаю, — говорит секретарша. — Очевидно, пошла по инстанциям… Заходите в понедельник, тогда и выясним…
Тут я не выдержал, каюсь… Нервы подвели.
Оттолкнул я секретаршу, ворвался в кабинет и кричу:
— Товарищ Синицын, так вас растак!!! Что здесь у вас творится?
Гляжу — а у него все в порядке.
— Вам что, товарищ? — спрашивает.
— Ничего! — говорю я. — Так… Проверка слуха…
Повернулся и пошел…
Иду весь злой и думаю — сам он застегнулся или на мое заявление отреагировал? Ведь если бумага так быстро пошла по инстанциям, то чего ж я наорал на человека?
Скрытая камера
…В понедельник вечером собирает нас, продавцов, директор магазина и говорит:
— Товарищи, завтра вас будут снимать скрытой камерой.
Ну, мы, конечно, обрадовались и спрашиваем:
— А что это такое?
Директор объясняет:
— Это такой новый метод киносъемки, когда тебя снимают, а ты про это не знаешь. И, значит, ведешь себя непринужденно. Зачем это будет делаться — не объяснили: может, в «Новости дня» вставят, а может, в кинофильм какой-нибудь. И вообще товарищ, который со студии звонил, просил вам ничего не говорить. Так что делайте вид, что вы не в курсе! Понятно?
А чего ж здесь не понимать? Все ясно!.. Мы магазин убрали, все почистили, витрины приукрасили… В винный отдел коньяк со склада принесли, в рыбный — окуня свежемороженого. У себя в мясном отделе я плакат повесил: «Бык в разрезе», где каждый сорт мяса римской цифрой обозначен. В общем, приготовились!
Вечером я постригся, помылся и жене сказал:
— Ты мне наутро рубашку белую приготовь и галстук в полосочку — нас скрытой камерой фотографировать будут.
На другой день приходим все разодетые, как на праздник. Продавцы — в галстучках, продавщицы — в кофточках, в блузочках, кассирша Зина французскими духами надушилась, хотя это уже совершенная глупость, потому как кино не пахнет.
Все улыбаются, говорят вежливо, на покупателей смотрят, как на родственников… Только и слышно: «Пожалуйста!», «Будьте добры!», «Разрешите, я вам заверну» и всякая такая ерунда…
Покупатели смотрят на нас, как на полоумных, ничего понять не могут. Но тут кассирша Зина высунулась из кассы и шепчет очереди:
— Не толкайтесь, товарищи! И вообще ведите себя прилично — нас скрытой камерой снимают для кино.
Покупатели сразу поняли, что к чему, притихли, подобрели, друг другу место уступают… Всех алкоголиков от винного отдела как ветром сдуло, осталось только человек пять-шесть: стоят чинно, томатный сок пьют, разговаривают про события в Нигерии…
В общем, до обеда мы проработали в такой исключительно нервозной обстановке. Но тут вдруг вбегает директор и говорит:
— Товарищи! Не волнуйтесь! Звонили со студии: сейчас съемки нет, только после обеда будут снимать скрытой камерой!
Ну, мы дух перевели, покупателей быстренько всех повыгоняли, магазин заново убрали, в овощной отдел апельсинов подбросили, в колбасный — колбасу докторскую, в рыбный — плакатов! Короче, приготовились, ждем…
Только после обеда к нам набилось ужасное количество народу. Слух про скрытую камеру в момент разнесся, и каждый под это дело хочет что-то купить и получить вежливое обслуживание. Некоторые покупатели совершенно распоясались…
Одна пожилая дамочка в махере совсем обнаглела и говорит мне:
— Товарищ продавец, что бы вы могли мне порекомендовать для бульона?
Я про себя думаю: «В другое время я б тебе порекомендовал, халда ты эдакая!» — но теперь этого сказать не могу, а, наоборот, делаю такое задумчивое лицо для скрытой камеры и говорю:
— Я вам рекомендую, гражданка, этот кусок с косточкой… В ней много липоидов и аминокислот!
В общем, цирк, да и только!
А к концу рабочего дня вбегает директор и кричит:
— Звонили со студии, сегодня съемки не было, завтра со скрытой камерой прибудут!
Назавтра опять нервотрепка!
Опять все вырядились, опять работаем как угорелые, сплошной сервис, сплошное «будьтедобрыпожалуйста!», а вечером — новый звонок со студии:
— Сегодня скрытой камеры не было — завтра будет!
Тут уж нервы у нас стали сдавать… Многие валидол принимали, с кассиршей Зиной нервный припадок случился, она весь день улыбалась как ненормальная, и у нее на лице какой-то сустав замкнулся…
Короче, промучились мы так пять дней, а когда на шестой день опять со студии позвонили и сказали, что съемка переносится, — сомнение взяло: не валяет ли кто с нами дурака?
Директор в милицию позвонил, а оттуда дежурный говорит:
— Не волнуйтесь, товарищи, никакой скрытой камеры нет! Какая-то шайка терроризирует все торговые и бытовые учреждения нашего района. Они и над «Универмагом» так измывались, и над «Женским ателье», и над «Химчисткой», и «Столовую» до того довели, что там на столики розы поставили и семгу вместо селедки подают!
