Элиас Лённрот - Калевала

Не сияет солнце в небе,
золотой не светит месяц
в этих Вяйнолы селеньях,
на равнинах Калевалы.
5 Стало холодно посевам,
стало стаду неуютно,
стало скучно птицам неба,
плохо стало человеку:
солнце никогда не светит,
10 не сияет месяц ясный.

Щуке омуты известны,
ястребу — дороги птичьи,
ветру — направленье лодки,
только людям неизвестно,
15 новый день когда забрезжит,
снова ночь когда наступит
здесь, на мысе вечно мглистом,
здесь, на острове туманном.
Юные совет свой держат,
20 пожилые размышляют,
как же без луны на свете,
как же им прожить без солнца
в бедных северных пределах,
на убогих землях Похьи.
25 Держат свой совет девицы,
девы юные гадают,
к кузнецу приходят в кузню,
говорят слова такие:
«Поднимись, кузнец, с лежанки,
30 из-за каменки, кователь,
новую луну нам выкуй,
новую корону солнца,
худо, коль не блещет месяц,
плохо, коль не светит солнце».
35 Поднялся кузнец с лежанки,
из-за печки встал кователь,
стал ковать он месяц новый,
новую корону солнца,
серебра набрал для солнца
40 золота — на месяц новый.

Тут явился Вяйнямёйнен,
у дверей остановился,
так сказал он, так промолвил:
«Ой, кователь, братец милый,
45 что ты здесь куешь все время,
что выстукиваешь в кузне?»

Сам кователь Илмаринен
так промолвил, так ответил:
«Золотой чеканю месяц,
50 круг серебряного солнца
на высокий свод небесный,
на шестую крышку неба».
Вековечный Вяйнямёйнен
говорит слова такие:
55 «Ой, кователь Илмаринен,
ты работаешь впустую!
Золоту не быть луною,
серебру не стать светилом».
Выковал кователь месяц,
60 сделал Илмаринен солнце.
Бережно светила поднял,
перенес их осторожно:
месяц — на макушку ели,
солнце — на сосну большую.
65 Пот со лба его струился,
по лицу бежала влага
от такой работы трудной,
от подъема тяжкой ноши.

Он луну на небо поднял,
70 солнце водворил на место,
месяц — на макушку ели,
солнце — на сосну большую,
только вот луна не светит,
только солнце не сияет.
75 Тут уж старый Вяйнямёйнен
говорит слова такие:
«Нам придется бросить жребий,
разгадать по верным знакам,
где от нас укрылось солнце,
80 где луна запропастилась».

Старый вещий Вяйнямёйнен,
тайноведец вековечный,
щепок из ольхи нарезал,
уложил их с тайным смыслом,
85 перевертывать их начал,
пальцами на место ставить.
Молвит он такое слово,
говорит такие речи:
«У Творца прошу совета,
90 у Создателя ответа,
божий знак, поведай правду,
дай ответ, господний жребий,
где от нас укрылось солнце,
где луна запропастилась,
95 если их не видно больше
никогда на ясном небе.

Ты скажи мне правду, жребий,
угождать не надо мужу,
молви истинное слово,
100 предреки судьбы веленье!
Коль не скажет правды жребий,
жребий надо уничтожить,
выбросить в огонь, негодный,
знак неверный кинуть в пламя».
105 Жребий им поведал правду,
знак мужей им так ответил:
«Там укрылось ваше солнце,
там луна запропастилась —
в каменном утесе Похьи,
110 в сердцевине медной вары».

Вековечный Вяйнямёйнен
говорит слова такие:
«Если в Похьелу отправлюсь,
на тропинки Похьи выйду,
115 засверкает месяц в небе,
солнце снова засияет».

Он пустился в путь поспешно
в сумрачные земли Похьи.
День шагает, два шагает,
120 наконец уже на третий
видит Похьелы ворота,
видит каменные горы.

Зычным голосом взывает
с берега потока Похьи:
125 «Поскорей пришлите лодку —
через реку перебраться!»

Крика там не услыхали,
лодку Вяйно не пригнали.
Вот набрал он дров охапку,
130 веток от засохшей ели,
у реки костер устроил,
напустил густого дыма,
в небо пламя возносилось,
копоть к тучам поднималась.
135 Ловхи, Похьелы хозяйка,
у окна как раз стояла,
на пролив как раз глядела,
спрашивала, вопрошала:
«Что за пламя там пылает,
140 что за дым в конце пролива?
Меньше, чем сигнал военный,
больше, чем костер рыбачий!»

Похьи сын во двор выходит,
выбегает торопливо
145 посмотреть вокруг, послушать,
повнимательней вглядеться:
«Там на берегу за речкой
муж расхаживает славный».

Вековечный Вяйнямёйнен
150 во второй раз крикнул зычно:
«Похьи сын, пришли мне лодку,
пригони челнок для Вяйно».

Похьи сын тогда промолвил,
так сказал он, так ответил:
155 «Заняты сейчас все лодки,
сам плыви — греби руками,
правь ладонями своими,
сам сюда переправляйся».

Вековечный Вяйнямёйнен
160 так подумал, так размыслил:
«Тот мужчина не мужчина,
кто свернуть с дороги может».
В море щукой устремился,
в глубину сигом метнулся,
165 переплыл пролив мгновенно,
вмиг осилил расстоянье.
Шаг ступил, второй отмерил,
поднялся уже на берег.

Похьелы сыны сказали,
170 закричала вся орава:
«Ты во двор приди попробуй!»
Он вошел во двор степенно.

Похьелы кричат подростки,
вся толпа уже горланит:
175 «Ты войди в жилище Похьи!»
Он вошел в жилище Похьи,
он шагнул спокойно в сени,
взялся за скобу дверную,
вот протиснулся в жилище,
180 вот ступил под кровлю дома.

Там мужчины пиво пили,
сладкой симой угощались,
при мечах мужчины были,
все герои при доспехах,
185 гибелью грозили Вяйно,
мужу Сувантолы — смертью.

У вошедшего спросили,
так они ему сказали:
«С чем пришел, мужчина жалкий,
190 с чем приплыл, герой несчастный?»

Вековечный Вяйнямёйнен
так промолвил, так ответил:
«Странное с луной творится,
чудеса творятся с солнцем.
195 Где от нас укрылось солнце,
где луна запропастилась?»

Говорят подростки Похьи,
Похьелы толпа горланит:
«Вот где скрылось ваше солнце,
200 скрылось солнце, канул месяц —
в недрах камня с пестрым боком,
в пазухе скалы железной.
Им не выбраться оттуда,
не уйти самим на волю».
205 Вот тогда-то Вяйнямёйнен
говорит слова такие:
«Коль из недр не выйдет месяц,
коль не выберется солнце,
врукопашную сразимся,
210 на мечах тогда побьемся».

Вынул меч, железо вырвал,
выхватил клинок из ножен, —
с острия луна сверкала,
солнце — с чудного эфеса:
215 конь стоял на рукояти,
кот мяукал на заклепке.

Мерялись они мечами,
на длину клинков смотрели:
лишь немного подлиннее
220 меч у Вяйно оказался
лишь на семечко длиннее,
на соломинку побольше.

Вот во двор широкий вышли,
на поляну поединков.
225 Вековечный Вяйнямёйнен
лезвием сверкнул внезапно,
раз ударил, два ударил.
Он срезал, как листья репы,
отсекал, как льна головки,
230 головы мужчинам Похьи.

Тут уж старый Вяйнямёйнен
посмотреть пошел на месяц,
солнце выпускать на волю,
из скалы с узорным боком,
235 из горы стальной породы,
изнутри железной вары.

Прошагал совсем немного,
чуточку пути отмерил,
островок зеленый видит,
240 там — прекрасную березу,
под березой — камень крепкий,
под скалой — утес могучий
с девятью дверьми на склоне,
с сотнею дверных запоров.
245 Видит тайный знак на камне,
на боку скалы — полоску,
вытащил свой меч из ножен,
начертил на камне метку,
огневым железом острым,
250 лезвием меча искристым.
На две доли камень треснул,
развалился на три части.

Вековечный Вяйнямёйнен
в щель заглядывает камня:
255 пиво пьют в скале гадюки,
змеи жадно тянут сусло
в недрах камня расписного,
в чреве пестрого утеса.

Вековечный Вяйнямёйнен
260 так сказал, такое молвил:
«Вот ведь почему хозяйки
пива мало получают —
пьют его в скале гадюки,
змеи сусло выпивают».
265 Головы срубил гадюкам,
змеям шеи перерезал,
сам сказал слова такие,
произнес такие речи:
«Пусть отныне и вовеки,
270 с этих дней уже ни разу
пива здесь не пьют гадюки,
змеи сусла пусть не портят!»

Тут же старый Вяйнямёйнен,
вековечный заклинатель,
275 дверь хотел открыть руками,
отпереть засов словами —
дверь рукам не поддается,
заклинаниям — засовы.
Вековечный Вяйнямёйнен
280 говорит слова такие:
«Без оружья муж — как баба,
без секиры — как без силы».
Вот пошел домой обратно,
опечаленный, понурый,
285 что луны еще не добыл,
не достал покуда солнца.

Так промолвил Лемминкяйнен:
«Ох-ох, старый Вяйнямёйнен!
Почему меня с собою
290 ты не взял певцом подручным?»
Все замки бы отомкнулись,
все запоры б разлетелись,
засверкал бы в небе месяц,
засияло бы и солнце».
295 Вековечный Вяйнямёйнен
говорит слова такие:
«Словом не сломать засовы,
не разбить замки заклятьем,
не открыть их кулаками,
300 их не вывернуть руками».

К кузнецу пошел он в кузню,
так сказал он, так промолвил:
«Ты мне выкуй, Илмаринен,
с зубьями тремя мотыгу,
305 дюжину надежных пешен,
связку целую отмычек,
чтоб луну из камня вынуть,
солнце выпустить на волю».

Тут кователь Илмаринен,
310 вечный мастер дел кузнечных,
наковал снарядов мужу:
дюжину надежных пешен,
связку целую отмычек,
много разных копий сделал,
315 не больших, но и не малых,
наковал и средних копий.

Ловхи, Похьелы хозяйка,
редкозубая старуха,
крылья создала заклятьем,
320 в небеса на крыльях взмыла,
пролетела подле дома,
в путь отправилась далекий,
через море темной Похьи,
к Илмаринена жилищу.
325 Приоткрыл кузнец окошко:
неужели дунул ветер?
Нет, совсем не ветер дунул —
серый ястреб опустился.

Тут кователь Илмаринен
330 так сказал, такое молвил:
«Что высматриваешь, птица,
что уселась под окошком?»

Птица так заговорила,
так промолвил серый ястреб:
335 «Ой, кователь Илмаринен,
вечный мастер дел кузнечных,
ты кователь настоящий,
мастер очень даровитый».

Тут кователь Илмаринен
340 так сказал, такое молвил:
«Это вовсе и не диво,
что кователь я искусный:
выковал когда-то небо,
крышку воздуха отстукал».
345 Птица так заговорила,
так промолвил серый ястреб:
«Что куешь, скажи, кователь,
что ты мастеришь, искусный?»

Тут кователь Илмаринен
350 говорит слова такие:
«Я кую ошейник прочный
для самой хозяйки Похьи.
Прикуют ее цепями
к боку крепкого утеса».
355 Ловхи, Похьелы хозяйка,
редкозубая старуха,
поняла: приходит гибель,
смерть несчастной угрожает.
Тотчас поднялась на крыльях,
360 в Похьелу свою умчалась.

Вынесла из камня месяц,
солнце в небеса вернула.

Снова облик свой меняет,
превращается в голубку.
365 Запорхала, полетела
к Илмаринена жилищу.
Подлетела к двери птицей,
на порог голубкой села.

Тут кователь Илмаринен
370 так сказал, такое молвил:
«Ты зачем явилась, птица,
на порог, голубка, села?»

Птица у дверей сказала,
вымолвила так с порога:
375 «Потому я на пороге,
что пришла с хорошей вестью:
Из скалы уж месяц вышел,
солнце выбралось из камня».

Тут кователь Илмаринен
380 сам тогда решил проверить, —
двери кузни отворяет,
пристально глядит на небо,
смотрит: там луна сверкает,
видит: солнышко сияет.
385 К Вяйнямёйнену приходит,
слово молвит, изрекает:
«Ох-ох, старый Вяйнямёйнен,
рунопевец вековечный,
выйди посмотреть на месяц,
390 поглядеть пойди на солнце!
Солнце и луна на небе,
на своих местах исконных».

Вековечный Вяйнямёйнен
поспешил во двор скорее,
395 голову высоко поднял,
посмотрел на небо зорко:
месяц вышел, солнце встало,
в небо поднялось светило.

Вековечный Вяйнямёйнен
400 говорить тут сам принялся,
вымолвил такое слово,
произнес он речь такую:
«Здравствуй, месяц, здравствуй, светлый,
свой прекрасный лик открывший,
405 здравствуй, солнце золотое,
  восходящее светило!

Ты из камня вышел, месяц,
из утеса встало, солнце,
золотой кукушкой звонкой,
410 серебристою голубкой
на свое былое место,
на привычную тропинку.

По утрам вставай, светило,
каждый день всходи отныне,
415 здравие дари народу,
умножай богатства наши,
в руки приноси добычу,
на удилище — удачу!

В здравии по небу странствуй,
420 продолжай свой путь в довольстве,
завершай свой круг красиво,
вечера венчай весельем!»