Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
Иногда покойник может быть невидим, о его присутствии судят по косвенным признакам, например по действиям: внезапно открывшейся двери [1530], сдернутому одеялу [1531], сброшенным с печи валенкам [1532]. В истории из Архангельской области «[покойный — В. Р.] старик приходил ночью, ложился к ней [жене — В. Р.] в постель и тыкал под бок» [1533].
Иногда увидеть покойника удается только близким. Так, в архангельской бывальщине девушка тоскует по своему умершему возлюбленному, в результате чего мертвец начинает ее посещать и даже ходить вместе с ней на вечеринки, оставаясь при этом невидимым для других людей [1534]. В рассказе из Новгородской губернии умершую жену видит только муж, к которому она ходит. Мужчина, которого преследует и мучает покойница, оказывается на крыльце собственного дома: «лежит весь в синяках, рукой ко двору показывает: “Вон она [жена — В. Р.], гоните ее!”. Односельчане, ставшие свидетелями этой сцены, не видят покойницу [1535]. В быличке из Читинской области умершая мать ходит к своим дочерям. Зашедший к ним ночью гость слышит шарканье в сенях и старушечий кашель, но ничего не видит. Дочь покойницы поясняет гостю: «Это она тебя испугалась» [1536].
Согласно некоторым свидетельствам, самоубийцы являются, «кажутся» тем, кто так или иначе вступал в контакт с их мертвым телом: доставал утопленника из воды, висельника — из петли [1537] или просто оставался «сторожить» мертвеца [1538]. Под последним имеется в виду общеславянский обычай «караулить» покойника: «Ни днем, ночью покойника нельзя было оставлять одного, по ночам не позволялось в доме гасить свет <…>, так как, по поверьям, пока покойник не погребен, он может стать жертвой и орудием демонов» [1539].
Смерть грешника. Лубок. 1882 г.
Цифровая галерея Нью-Йоркской публичной библиотеки
Часто присутствие покойника выдают звуки: «Умер муж. А ночью слышу, он ходит» [1540], «часа в два ночи слышим: кто-то в сени шибко-шибко стучится <…> шаги слышно — дело было зимой — и ажно снег хрустит» [1541], «как-то после смерти его [мужа — В. Р.] прохожу мимо уборной и кашель его слышу. Он там часто сидел, покуривал» [1542], «и вот ей кажется, что на мосту [в коридоре — В. Р.] кто-то вот… брякается-брякается, как бутылки брякает» [1543]. В быличке из Рязанской губернии по ночам слышно, как вернувшийся в дом мертвец гоняет, хлещет и мучает лошадь: «до самых кочетьев [петухов — В. Р.] слышно: топ, топ, хлест, хлест» [1544]. В тексте из Иркутской области в дом мужика ходит его умершая жена. Новая жена слышит, как покойница стирает по ночам: «кто-то зашел и полощется» [1545]. В вологодской быличке в день поминок по отцу дочь слышит шаги и звон конской сбруи — «некому, кроме папы, быть» [1546].
В папины сорочины [поминки на сороковой день — В. Р.] легли мы спать. Слышу — снег хрустит и шаги как бы на двор. Там сбруя висела, на дворе — так загремела, будто ее кто-то кидает. Некому, кроме папы, быть. Ему не понравилось, что самогонку стали варить и пить до сорочин. И так вот брякало, на стороне кидало. А потом как по сковороде шарит руками на кухне. Потом тоже брякать стало [1547].
На присутствие ходячего мертвеца могут реагировать собаки: «крестьянин-охотник из деревни Селищи рассказывал, что к его соседу стала ходить умершая жена. На эту новость навели его собаки необыкновенным лаем» [1548], «даже собаки [при появлении покойницы — В. Р.] хвосты подожмут, брехать на нее зачнут, выть, только близко к ней не подходят» [1549].
Нередко люди слышат голоса умерших, например вой и плач: в быличке из Рязанской губернии утопленница «ходит по ночам по лощине, плачет тонким голосом» [1550], «в Пасхальную ночь в деревне Китовразово Галичского уезда слышат, как воет вытьянка. Это душа непохороненных костей просит похоронить их» [1551]. Покойник может звать близких по имени: «я лежу, слышу — кричит: “Гриша! Гриша!” Вот я встал, слышу <…> [покойной — В. Р.] бабки голос-то!» [1552], «[я слышу — В. Р.] ну ее [покойной матери — В. Р.] голос, вот эта ее интонация, прям голос, да: “Ииир…” <…> И вот это вот туда-сюда, и так [никого — В. Р.] нет нигде, и вот он [голос — В. Р.] прям вот явственно слышала» [1553].
Покойник часто предстает в своем прижизненном облике: «увидал, что вбыль стоит хозяйка [жена — В. Р.]» [1554], «придет [покойная — В. Р.] бабушка ко мне, постучит в окно. Я гляжу — бабушка!» [1555], «Гляжу: Коляха мой [покойный муж — В. Р.] входит. В синей рубашечке, в сапогах — ну, как ходил» [1556]. Мертвец часто является одетым в ту же одежду, в которой его похоронили: «идет в своем халате, в каком его схоронили, полами помахивает» [1557], «бабка померлая сидит у печки в голубом платье. Это ее мертвая одежда, ее в ней хоронили» [1558], «смотрю — идет мать во всем том наряде, в котором ее похоронили» [1559].
Покойник может являться в облике животного: жеребенка [1560], собаки [1561], кошки [1562], белки [1563], птицы [1564]. Умершие колдуны превращаются в волков, свиней, собак, сорок [1565].
В некоторых рассказах, главным образом на Русском Севере и в Сибири, мертвец обладает демоническими чертами, отличающими его от живого человека: у него нет тени [1566], есть длинные [1567] железные зубы, «медные» глаза, мохнатые ноги [1568] или коровьи ноги и хвост [1569], железные когти на ногах [1570]. Эти качества часто присущи мертвецам-людоедам, «еретикам». Поначалу люди могут принять «еретика» за человека и только потом разглядеть в нем опасное потустороннее существо.
