Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
С колокольней связан севернорусский сюжет о колокольном мане. Ман — это «нечистый дух, живущий в доме, бане или на колокольне» [1595], «призрак, покойник, обитающий на колокольне» [1596]. В разных вариантах истории хвастливая девка [1597] или парень [1598] вызывается ночью подняться на колокольню и позвонить в колокол. Там встречает мертвеца (мана) и крадет у него красный колпак [1599], золотую шапочку [1600], платок [1601] или саван [1602]. Вскоре ман приходит к похитителю и требует свою вещь обратно. В одном из вариантов ему возвращают колпак, но покойник хватает человека за руку, из-за чего тот погибает. В других вариантах девушка пытается вернуть предмет просто через окно, однако мертвец требует: «Неси туда, где взяла» [1603], «принеси на кладбище да там на меня и надень [колпак — В. Р.]» [1604]. Девушка боится относить колпак покойнику, поэтому ее отец просит священника отслужить обедню. Во время церковной службы поднимается вихрь, хватает девушку и бросает оземь: «девки не стало, только одна коса от нее осталась» [1605]. Есть рассказ, где девушка выполняет требование, однако «с этыя поры <…> стала как в воду опущенная, смирная страсть какая стала, не стала на беседу больше ходить и песни петь» [1606].
Иллюстрация к стихотворению Пушкина «Утопленник».
Нива. Иллюстрированный журнал литературы, политики и современной жизни. — № 21. — Санкт-Петербург: Издание А. Ф. Маркса, 1889. — С. 49
В одном селе жил мужичок с дочкою девицею, которая считалась полудурочкою и была гораздо неопрятна — под носом у нее постоянно висели сопли. Вот он однажды зазвал к себе швецов [портных — В. Р.] для починки и шитья платья. Шили они несколько дней. В один из вечеров швецы начали над девушкой подшучивать и называли ее трусихою и между прочим сказали, что ей не сходить ночью на колокольню; она заспорила, что хочет сходить и даже позвонить. Они начали ее еще больше подзадоривать; она с досадою оделась и ушла; была полночь. Приходит сначала на кладбище, а потом приближается к колокольне, входит на первую лестницу и видит, кто-то там сидит в колпаке — луна немного отсвечивала; она подумала, либо это ман, а то и покойник, и говорит: «пусти меня на колокольню», — ман отвечает: «не пущу», она ему с угрозою: «я с тебя сорву красный колпак», сдернула с него колпак и побежала домой. Приходит в свою избу и с насмешкой обращается к швецам: «нате поглядите, я была на колокольне и даже сорвала с кого-то колпак». Швецы переглянулись между собой и сказали: «ай да девка, молодец!» Вдруг под окном раздался голос: отдай мой красный колпак, отдай мой красный колпак». Швецы и хозяин стремительно бросились кто на печку, кто на полати, а там притаились и шепчут оттуда: «поди отдай дура, колпак, а то нам всем худо будет»; голос за окном опять повторяет: «отдай мой красный колпак». Девушка решилась, вышла в сени и потом на крыльцо и протянула руку с колпаком — ман схватил ее за руку, а потом взял поперек и разорвал надвое. Ночью ни отец, ни швецы не смели выдти, а утром ее нашли около крыльца разорванною пополам [1607].
«Правильные» мертвецы являются в мир живых в особые, поминальные дни. Во многих текстах покойников встречают в течение сорока дней после смерти или на сороковой день, специально отведенный для поминок. В смоленской быличке мертвые отправляются с кладбища в деревню, чтобы непосредственно поучаствовать в поминальной трапезе [1608]. В другом тексте покойник приходит на собственные поминки через год после смерти [1609]. Согласно нижегородским поверьям, мертвецы возвращаются в свое земное жилище на сороковой день «попрощаться». В этот день они зовут родственников по имени, хватают их за одежду, разыскивают по дому свои срезанные при жизни ногти и волосы, чтобы забрать их с собой [1610].
У сестры мужик [муж — В. Р.] помер. Она стала готовиться к году [поминкам через год после смерти — В. Р.]. Вызвала меня на гон [1611]. Она чугун выгнала самогонки:
— Возьми, догонь, а я посплю.
А я пошла за снегом на двор. А ен [муж-покойник — В. Р.] стоит против окна и глядит против угла. На угол оперся и глядить в окошко. Я не боялась ничого.
После говорю [сестре — В. Р.]:
— Ну, Марин, приходил.
— Ой, что же ты меня не разбудила!
— А может, табе не показался бы ен.
Глазы вскинул, поглядел, поглядел. В той одежде, в которой со двору ехать [1612].
Подобно прочей нечисти, ходячий покойник часто появляется ночью, в полночь: «как только часы пробили полночь, все еретики, что лежали в церкви, выскочили из своих гробов и принялись прыгать и скакать по церкви» [1613]. Покойники исчезают, возвращаются в гробы или падают замертво с пением петуха: «когда пропели петухи, еретики опять залегли в свои гробы» [1614], «запел петух где-то — и еретик убежал, ли сквозь землю прошел» [1615], «как только петухи пропоют, час его [покойника — В. Р.] кончается, и он “не может быть”» [1616], «вдруг петухи запели первы. И она [покойница — В. Р.] сразу же спарилась куды-то» [1617]. В других историях покойник появляется в полдень: «как только останутся они [дети — В. Р.] в полдень <…> в рабочую пору одни — так и придет к ним покойница [мать — В. Р.]» [1618].
Оказавшись мире живых, покойник нередко возвращается к своим незавершенным делам или обязанностям. Мертвая мать, которая приходит к своим детям, моет, переодевает, расчесывает [1619], «холит» их. Она может месить тесто [1620], топить печку, стирать [1621]. Умерший мужчина тоже вникает в хозяйственные дела: спрашивает, привезли ли сено [1622], просит у жены молоток и стучит им в сарае [1623], дает рекомендации, как лечить заболевших овец [1624], предлагает свою помощь с заготовкой дров [1625]. Зачастую активность покойника, в отличие от деятельности людей, либо не имеет результата, либо приносит вред (от ночной работы покойника-мужа не видно результата, от теста, которое намесила покойница, стремятся избавиться, дети, за которыми ухаживает мертвая мать, болеют и умирают и т. п.).
